День Победы 2019. Один ветеран Великой Отечественной сам прошел в рядах "Бессмертного полка" в Искитиме

  ЖУРАВЛЕВ Зиновий Кузьмич 9 мая 2019 года прошел в рядах "Бессмертного полка" по улицам Искитима. Твердой походкой,  заслуженно сверкая рядами орденов и медалей. "А как я могу не прийти в День Победы на площадь? Не может такого быть!" - широко улыбается ветеран Великой Отечественной. В Искитиме их сегодня живет 9 человек и один недавно уехал к детям в Киселевск. От имени всех десяти сержант Зиновий Журавлев и прошел в парадном строю. Дата рождения: 15 ноября 1927 года  Место рождения: с. Пайвино Маслянинского района Новосибирской области  Призван: Маслянинским РВК 26 ноября 1944 года  21 зсп, 1189 сп 358 сд, 150 пулаб  Звание: сержант  Демобилизован 9 апреля 1951 года  орден Отечественной войны II степени  медаль «За победу над Японией»  Зиновий Кузьмич Журавлев родился 92 года назад в селе Пайвино Маслянинского района. Семья была большая, жили дружно, но в 1937 году отца забрали как «врага народа».  - Пришли двое ночью: «Собирайся!» Увели отца. Мать потом прознала, что поведут всех арестованных этапом из Маслянино в Новосибирск. Семь километров пешком бежала до той дороги, где их должны были вести: увидеться хотела. Да куда там! Арестованных ведут, а вокруг конвой конный. И близко Прасковью Сергеевну к мужу не подпустили, он только рукой ей издали махнул…  Спустя много десятилетий, после запросов в центральные архивы, наследники узнали, что Кузьму Михайловича Журавлева расстреляли в Новосибирске через восемь дней после ареста по обвинению в связи с Китаем. Старший брат, 1914 года рождения, в тот год проходил срочную службу, только это спасло его от аналогичного ареста.  - Так что вырос я в большой семье: семеро детей и мать восьмая, - рассказывает Зиновий Кузьмич.  Двое ребятишек в семье были младше Зиновия, остальные старше. Начал Зиновий в школе учиться, но через четыре года оставил это занятие – работать надо было. Сено метал, копны возил на лошадях, работал на сенокосилке с конной тягой.  Великая Отечественная принесла новые беды. Мужики-работяги уходили на фронт, их место занимали односельчане всех возрастов. Зиновия, которому и семнадцати лет еще не было, поставили на жатку с конной тягой. По значимости и сложности это как сейчас механизатор на комбайне. Но даже мысли отказаться не возникало. Да, сложно, но хлеб-то кто убирать будет? В 1944 году призвали Зиновия Журавлева в армию – в ноябре, как только исполнилось семнадцать.  - А брат мой вернулся домой по ранению в июне или в июле сорок четвертого. Он связистом служил, ему осколок ногу насквозь по диагонали «прошил», и брат всю жизнь сильно хромал. Так вот, когда провожали меня, у него слезы градом, просто градом лились! Он-то с первого дня на войне был, понимал, куда я иду…  Запомнилось Зиновию Кузьмичу, что мать в дорогу ему собрала табак рубленый, как мужику, и долго удивлялась, когда сын ей сказал, что еще не курит. Брат велел: «Возьми, не обижай мать». И пошел семнадцатилетний солдат на войну. Служил сначала в пулеметной роте, часть стояла в Бердске. Война уже на исход шла, когда его с товарищами вместе с маршевой ротой направили в Монголию. Сначала рота приняла участие в торжественном параде, который прошел 1 мая 1945 года в Новосибирске. А потом – в путь.  - Погрузили нас в Речкуновке в товарные вагоны и ту-ту!.. Попали на пополнение в Стрелковый Выборгский полк, который был переброшен на войну с Японией. Я уж и не помню, сколько мы шли! По тем местам, где бои при Халхин-Голе были, там мы шли… Меня направили в конную артиллерию. Маленько полегче было – пушку тащили четыре лошади, ну и ты где-то на ствол пушки прицепишься и чуток проедешь. От границы пятьсот километров прошагали по пустыне Гоби. Шли мы только ночами. Как только солнце на закат склоняется, мы в путь. Воды вокруг полно, но вся она соленая. Чаю давали только одну кружку. А на сутки фляжку воды нальют: хочешь - пей, хочешь – гляди на нее. Мне те солдаты, что постарше, сказали: «Не глотай ее! Пополощи рот, выплюнь – и легче будет». А пожилые так говорили: «Соли в рот возьми. Слюна будет вырабатываться, и во рту не будет сохнуть». И правда, если глотнешь чуть воды, тут и все – потом хочется пить, пить и пить.  Через реку Халхин-Гол артиллеристы с лошадьми и пушками перебрались по понтонному мосту, проложенному войсками, проходящими здесь ранее. А дальше - горы.  - На гору – плачь, а под гору - вскачь! – смеется Зиновий Кузьмич. – Пушки поддерживать приходилось, чтобы они при подъеме обратно не покатились. Тяжело было. И в одном месте окружили нас японцы-смертники, попали мы под перекрестный огонь. Поднимешь голову, а вокруг только сопки. А смертники за сопками – сколько головой не крути, не видно их. Да хорошо, что сзади нас «Катюши» шли, прикрыли своим огнем.  Война окончилась, и часть, в которой служил Зиновий Кузьмич, расформировали. В 1947 году перебросили в Порт-Артур, посадили на пароход, и Зиновий Журавлев, вместе с другими советскими солдатами, вернулся в Россию. Попал в арт-бригаду, через месяц был направлен в школу сержантов, а через полгода назначен командиром орудия. Службу Родине продолжал до 1951 года под городом Спасск-Дальний Чкаловского района, на разъезде Дроздов, в селе Александровка.  Служить в часть пришли уже парни 1928 года рождения, молодые, с образованием. А Зиновий Кузьмич над ними командиром орудия. В 1951 году нагрянула в часть московская проверка.  - И спрашивают меня: «Как ты их учил? У тебя же образование хуже, чем у них?» Я отвечаю: «Так совместно учимся». Дали мне «за отличную боевую и политическую подготовку» отпуск пятнадцать суток без учета дороги. И вот я в 1950 году впервые, после шестилетней разлуки, побывал дома.  Дома Зиновий Кузьмич узнал, что мать умерла еще в 1945 году, в сентябре, от последствий разрыва аппендикса. Родные почему-то решили не сообщать ему об этом в письмах. Живот у матери прихватило, но кто в деревне обращает на это внимание? Мать сама настояла, что картошку копать важнее. Когда в больницу привезли, уже было поздно. Старшая из сестер не отдала троих младших детей в детдом, сама воспитала.  Демобилизовали Зиновия Кузьмича в мае 1951 года. Хотел устроиться в Новосибирске на завод имени Чкалова, но там сказали: «Отца твоего забрали по 58-й статье, поэтому даже и не жди, что тебя на такой завод примут». Сестра его к этому времени уже жила в Новосибирске, окончила техникум геодезии. Она и предложила брату идти на работу к геологам. Семь лет он с геологами по экспедициям мотался. Уже детей было трое, а все ездил. Некоторое время поработал в столярном цехе в лесничестве под Маслянино, дом уже построил. Но заработки были плохие, коллектив на работе жилы не рвал, да еще произошел такой случай – шел парень с автобуса в село и не дошел, заблудился в пурге и замерз. Это стало последней каплей для Зиновия Кузьмича. Велел он жене вещи собирать, а сам поехал в Искитим – искать работу. Шел 1963 год. Продал дом в лесничестве и купил дом в Искитиме, в переулке Казахском. Семью перевез. Устроился на цемзавод грузчиком, выучился на экскаваторщика и почти три года проработал в карьере. Как специалиста пригласили его перейти на Искитимский известняковый завод. И шестнадцать лет отработал он в карьере этого предприятия, до самого выхода на пенсию.  - Было ли тяжело? Ну, как вам сказать? Вот в первую смену выходишь зимой – все замерзло, а в карьере температура градусов еще на пять ниже, чем по всему Искитиму. Пока прогреешь экскаватор! А ремонт ведь тоже на улице. Сначала в три смены работали, потом на две перешли, заработки сразу выше стали. Среднемесячный по году получался триста двадцать рублей.  Зиновий Кузьмич Журавлев и сегодня живет в том доме, в переулке Казахском, который покупал для своей семьи. Каждую неделю приезжают к нему зять с внуком, хотя ветеран прекрасно и сам справляется с хозяйством. Накануне 9 мая посадил свежие кусты алых роз - в честь Победы. Евгения СВИТОВА фото автора