Как это было: письма из осажденного Ленинграда
Письмам читателей мы всегда рады. Вот одно из них, от заслуженного ветерана СО РАН, кандидата экономических наук Роберта Ильича Донского.
«Годовщина освобождения Ленинграда от фашистской блокады для меня — памятная дата. Передо мной лежат пожелтевшие письма из блокадного Ленинграда — письма отца, которые вновь всколыхнули историю нашей семьи.
Мой отец Илья Николаевич Донской, уроженец Мальджагарского наслега Нюрбинского района, и мать Евгения Федоровна Донская (Бушкова), родившаяся в семье охотника-эвенка в Усть-Майском районе, — оба по образованию учителя.
Становление молодой семьи пришлось на годы сталинских репрессий, когда безвинно пострадал цвет якутской интеллигенции. Среди них были бывшие нарком земледелия и нарком просвещения Донские Семен Николаевич 1-й и Семен Николаевич 2-й. После их ареста и осуждения реальная угроза нависла над их родственниками и носителями этой фамилии. Ради спасения своих детей многим пришлось покинуть родную республику. Так молодые супруги выехали в Ленинград: мать — на учебу в педагогический институт имени Герцена, отец же получил назначение в Мурманскую область.
Когда фашисты оккупировали Польшу, глава семьи настоял на отъезде жены с сыновьями на родину. Трудным было расставание, обоих томила неизвестность – как доберутся, что ждет женщину с детьми в Якутии, смогут ли устроиться, выжить, дождаться мужа и отца…
Весть о начале войны застала нас в поселке Нагорный Тимптонского района (ныне это территория Нерюнгринского района). Мать решила здесь задержаться. Родители раньше здесь работали: отец — директором Нагорнинской средней школы, мать – учительницей начальных классов. Коллектив встретил нас радушно, помогли устроить меня в детсад, а брата в ясли. В поселке жили знакомые и земляки отца, которые окружили нас заботой.
А отец, призванный в армию в звании лейтенанта из Кировска Мурманской области, с первых дней блокады участвовал в героической обороне города в составе Ленинградского фронта.
Выдержки из пожелтевших от времени писем отца…
Письмо от 7 октября 1941 года:
«Враг яростно стремится взять Ленинград. Однако этого не будет! Он получает жестокий отпор. От ярости стал бомбить театры, пионерский дворец, больницы, жилые дома без разбора. Это показывает разъяренность и слабость врага. Враг будет разбит и мы встретимся живы и невредимы!
…уже привык к суровой армейской жизни. Сперва мне казалось жутким спать в одной шинели – часть под голову, часть под себя и часть на себя, спишь ни разу не проснувшись очень и очень сладко, если не разбудит вражеская бомбежка.
…было трудно привыкнуть к нормам питания – желудок был избалован. Сейчас привыкаю даже к 100 гр хлеба, двум ложкам каши — если прибавить воды, вполне хватает.
Привык смотреть на свою смерть равнодушно – ибо знаешь, что погибаешь за Родину.
Дорогой мой мальчик, знай — вам придется жить очень трудно. Ты большой мальчик, не требуй от мамы большего, чем она сможет, конфеты и т.д. придется сократить до минимума.
Будь умницей, слушайся маму, помоги ей, люби братика.
Целую, твой папа».
Письмо от 7 ноября 1941 года:
«Сегодня у нас демонстрации нет, праздник проходит в суровой обстановке. Воздушных тревог нет, наши истребители не дали фашистам бомбить наш город и погода неблагоприятная для полетов, идет снег… Сегодня был на концерте, устроенном силами самих бойцов. Среди нас много артистов-профессионалов…
Живем дружно, не чувствуя отрезанности. Почту и свежие газеты доставляют самолетами, питаемся регулярно и вовремя три раза! С сегодняшнего дня по 400 гр хлеба и 15 гр сахара. В неделю раз суп или заменяют кашей. Сегодня в обед получили суп погуще, ждали, что получим второе – не получилось. Один мой друг принес около 50 гр конфет и два пряника. Друзья не забывают, несмотря на то, что гражданским труднее, чем нам. Им тяжело учиться, получая 100-200 гр хлеба в сутки. Многие могли бы уехать, нет возможности.
Дорогой Роберт! Очень прошу — пиши. Много читай, к моему приезду расти большим. Хочу, чтобы это письмо дошло до 20 ноября – ко дню твоего дня рождения, тебе будет 6 лет. Желаю, чтобы твои именины в связи с исполнением 7 лет провести при мне».
В других письмах отец постоянно выражал беспокойство о нас, наставляя меня, называл меня «уже большим», призывал к ответственности и участию в заботах матери.
Эти письма очевидца – свидетели тех страшных голодных и холодных дней блокады. В них непоколебимая вера в Победу, встречу с родными…
В начале 1943 года мы получили похоронку на отца. Суровые блокадные дни подорвали его здоровье отца, а он был глубоко больным человеком, у него был туберкулез. Земляк Н.Н. Бочкарев из Намского улуса был свидетелем последних дней жизни отца. Он рассказывал, что при поступлении в госпиталь отец был крайне истощен, что и послужило причиной смерти.
Потеряв его, мы стали получать государственную поддержку как семья погибшего офицера Красной Армии.
Он похоронен на Пискаревском кладбище Ленинграда. Я был в этом городе несколько раз и каждый раз посещал братскую могилу, в которой он покоится, отдавая дань памяти своему ему и всем, кто отдал свою жизнь за освобождение Ленинграда от фашистской блокады.
На память приходят слова поэта Роберта Рожденственского «Хотя мы были маленькими очень, мы тоже победили в той войне». Для нас, кто помнит те годы, звание «Ветеран тыла» является самым дорогим, а медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годы» — свидетельство того, что весь народ от мала до велика ковал Победу».