Охваченные гражданскими конфликтами и насильственным экстремизмом страны Сахеля остаются суверенными только благодаря присутствию французских войск, заявил недавно президент Франции Эмманюэль Макрон, выступая 6 января перед зарубежными послами Пятой республики.
Разумеется, столь нелепое и неадекватное высказывание не прошло мимо африканских столиц: к примеру, министр иностранных дел Чада Абдераман Куламалла обвинил французского лидера в «презрительном отношении к Африке и африканцам», добавив, что «Франция никогда не оказывала существенной поддержки чадской армии и не способствовала её структурному развитию. За 60 лет существования, отмеченных гражданскими войнами, восстаниями и продолжительной политической нестабильностью, вклад Франции часто ограничивался её собственными стратегическими интересами и не оказал реального долгосрочного влияния на развитие чадского народа».
В свою очередь, премьер-министр Сенегала Усман Соуку разъяснил, что решение Дакара закрыть все иностранные военные базы, в том числе французские, «продиктовано исключительно волей Сенегала как свободной, независимой и суверенной страны», и «никаких обсуждений или переговоров» с французами не было. Давайте отметим, что у Франции нет ни возможностей, ни легитимности для обеспечения безопасности и суверенитета Африки».
А на днях уже лидер Кот-д`Ивуара Алассан Уаттара объявил о выводе французских военных баз из страны уже в январе-феврале наступившего года. Всего этих баз две, официально пока обозначена ликвидация в январе одной базы – в приморском Порт-Буэ (вблизи бывшей столицы г. Абиджана). Упразднение второй, тоже приморской базы (Гран-Бассам), намечено не позже февраля. Как отмечает АР (США) 2 января с. г., «в настоящее время Франция изгнана из более чем 70% африканских стран, где у неё было постоянное военное присутствие после окончания колониального правления. Французы остаются только в Джибути с 1500 военными и в Габоне с 350 военными». Как видим, здесь уже не учитывается Сенегал, власти которого приняли решение об удалении французских военных баз не позже 2026 года, а также Чад, власти которого ведут с осени переговоры о выводе из этой страны в центре Африки французских военных объектов параллельно росту китайского и венгерского присутствия.
Францзская Западная Африка (до 1960 г.)
Прекращение действия Пакта о сотрудничестве в сфере обороны между Парижем и Нджаменой означает начало конца участия Франции в обеспечении безопасности в Центральной и Западной Африке, что в полной мере применимо и по отношению к соседним странам. Так, практически весь период со времени обретения в 1960 году французской колонией Берег Слоновой Кости (БСК, тогдашнее название Кот-д`Ивуара) независимости его правительства ориентировались на сохранение военно-политических и экономических взаимосвязей с бывшей метрополией. Со второй половины 1950-х годов в рамках деголлевской политики «Французского сообщества Западной Африки» парижане активно формировали почти во всех своих африканских колониях лояльную и крепко связанную с ними местную элиту. Наиболее влиятельными её представителями были Ф. Уфуэ-Буаньи, Л. С. Сенгор, Ф. Томбалбай, Г. Эйадема, А. Б. Бонго, А. Ахиджо, Д. Дако, А, Диори, Ф. Цирана, занимавшие президентские посты в БСК, Сенегале, Чаде, Того, Габоне, Камеруне, Центральноафриканской Республике, Нигере, Мадагаскаре вплоть до середины 1980-х – середины 1990-х годов. В дальнейшем многих из них «заменили» склонные к переворотам местные военные, однако данное обстоятельство почти не изменило правила, согласно которому местные лидеры получали военное и политическое образование во Франции, советники которой определяли политику военных режимов стран Западной Африки. Соответственно, в большинстве этих стран до последнего времени сохранялись военные объекты Франции.
Ф. Уфуэ-Буаньи - первый президент БСК-КДИ в 1960-93 гг.
В последующий период влияние Парижа в его бывшей колониальной вотчине сокращалось, что влекло «зигзаги» внутренней и внешней политики местных военных режимов. При этом позиции французских корпораций в странах Западной Африки в целом оставались неизменно крепкими: так, не менее 60% экономических объектов (с 2023-24 гг. – за исключением Нигера, Мали и Буркина-Фасо) полностью / частично принадлежит французским компаниям. В экспорте западноафриканских государств и поныне доминирует различное сырье, добыча, производство и экспорт которого в большинстве ключевых сырьевых отраслей контролируются бизнесом бывшей метрополии. Например, в Кот-д`Ивуаре это какао-бобы (свыше трети общемирового экспорта), добыча-переработка нефти, марганец, хлопок, кофе, сахарный тростник; в Сенегале – сахарный тростник, хлопок, фосфориты; в Габоне – урановая, марганцевая, железная руды, тропическая древесина (включая наиболее ценное красное дерево), здесь же Франция частично контролирует нефтегазовую индустрию. В Чаде – хлопок, сахарный тростник, урановая руда, золотосодержащее сырье; на Мадагаскаре – никелевая руда, драгоценные металлы, драгоценные камни, сахарный тростник, хлопок. В Центральноафриканской Республике до начала 2020-х годов – алмазы (в том числе наиболее ценные – черные алмазы), золото, платина, серебро, тропическая древесина; в Нигере до недавнего времени – урановая, медная, марганцевая руды, хлопок…
Соответственно, с начала 1960-х годов почти все бывшие африканские колонии Парижа охвачены франком Центральной и Западной Африки, изначально контролируемым французским банком. Впрочем, как мы писали ранее, в минувшем году учредившие Альянс государств Сахеля Нигер, Мали и Буркина-Фасо официально заявляли о планах создания общей валюты (предварительное название – сахель), точные параметры и сроки введения пока не обозначены.
Относительной уязвимостью трёх вышеупомянутых стран, активно развивающих связи с Россией, является отсутствие непосредственного выхода к морю. В то же время нивелирование военного присутствия Франции в регионе, возможное сближение с Сахельским альянсом бывшей «французской» Гвинеи, Бенина и Того (первоначально в качестве ассоциированных участников или наблюдателей) – всё это оставляет нынешние профранцузские власти Кот-д`Ивуара в региональной изоляции, что для них едва ли благоприятно «оставшиеся» в регионе экс-французские.
Характерный штрих: ещё со второй половины 1960-х годов в Париже были обеспокоены активным развитием политических и экономических отношений большинства стран экс-французской Западной и Центральной Африки (и Мадагаскара) с СССР. Именно этим была мотивирована грубо скроенная провокация с попыткой, якобы «просоветского» переворота в ключевом западноафриканском союзнике Парижа – в том самом Береге Слоновой Кости в мае 1969 г. Тогда же власти этой страны разорвали дипотношения с СССР (до августа 1986 г.,), попросив Париж усилить военную поддержку, что, разумеется, было немедленно удовлетворено. Уже через 7 лет провокация вскрылась, советское присутствие в регионе усилилось, однако, как видим, ещё почти 15 лет Париж «удерживал» Ямусукро (столица страны с 1983 г.) от восстановления дипотношений с СССР...
В 2011 г. французы военной силой отстранили от власти неугодную им коалицию в Кот-д`Ивуаре, вознамерившуюся упразднить военные базы и национализировать недвижимость бывшей метрополии (и в целом) экономическую собственность. Тем не менее с 2024 г., по данным посольств наших стран, африканская страна увеличивает прямые экспортные поставки какао-бобов и тропических фруктов, в том числе в Россию, ограничивая участие французского бизнеса в этом экспорте. Развиваются торговые и научно-технические связи с Мордовией, Московской, Ярославской, Нижегородской, Кировской областями, Краснодарским краем. Для товаров из Кот-д`Ивуара сохраняются преференции (не ограниченный по объему беспошлинный импорт) в РФ / ЕАЭС. Рыбопромысловикам России в 2023 году были предоставлены повышенные более чем на четверть квоты на вылов в морской экономической зоне африканской страны, с частичной переработкой этого сырья на месте (в т. ч. для экспорта готовых рыбных изделий в РФ).
С учётом всех вышеупомянутых факторов вывод военных баз Франции с неизбежными политико-экономическими последствиями такого шага для бывшей метрополии стал бы вполне логичным шагом местных властей. С учётом ключевой роли именно Кот-д`Ивуара в качестве цитадели французского колониального владычества на юге Западной Африки, с учётом аналогичных планов Сенегала всё более активно просят на выход из этого макрорегиона, да и из Чёрного континента в целом, а не только в западной его части. Предпринятые минувшей весной попытки Парижа урегулировать острый военно-политический кризис в Судане завершились провалом, в то время как недавний вояж Макрона в Джибути свидетельствует о судорожных попытках сохранить ограниченное присутствие у «ворот», соединяющих Красное море с Индийским океаном…
Не помогают и пропагандистские акции из разряда т. н. мягкой силы, такие как признания вины за расстрел в 1944 году нескольких сотен западноафриканских солдат, либо же возвращение разграбленных в колониальные времена культурно-исторических ценностей Бенину и Кот-д`Ивуару, что было сочтено там недостаточным. Согласно подготовленному ещё в 2018 году докладу, до 90% предметов африканского искусства находятся за пределами континента (например, в Лувре, Музее африканского искусства и много где ещё), что само по себе свидетельствует о размахе многовекового колониального грабежа.
Альтернативной ускользающему западному господству для государств Африканского континента является укрепление и расширение взаимодействия в рамках межгосударственного объединения БРИКС. На 2025 год прорабатываются детали возможной большой поездки Владимира Путина по Африке, включая Южно-Африканскую Республику, Центральноафриканскую Республику и Нигер. ЮАР – ключевой член БРИКС и важнейший партнер Москвы, поэтому поездка туда может иметь большое символическое значение, в полной мере продемонстрировав ничтожность установлений т. н. «Международного уголовного суда». Поездки же в Нигер и ЦАР должны показать, что влияние Франции в регионе стремительно уменьшается и Россия частично приходит её на смену.
P. S. Стрельбу в центре Нджамены 8 января французские СМИ поспешили представить как попытку свержения неугодного Парижу и. о. президента Чада Махамата Идриа Деби Итно, принимавшего утром того же дня главу китайской дипломатии. В тот же день страну покинула первая группа французских военнослужащих.