Война детскими глазами: шум, крики, папа рыдает
Чуть больше чем в 3 года Людмила Титова (девичья фамилия Магомедова), или, как называла ее мама, Милуся, стала невольным участником Великой Отечественной войны. В 83 года она — ветеран, прошедший блокаду Ленинграда и обладающий истинной памятью о тех временах. Корреспондент газеты «Москва.Центр» отправился на встречу с героиней, чтобы узнать, как повлияло одно из самых трагических событий в истории России и мира на ее жизнь.
Людмила Титова в 2015 году написала книгу «Записки ленинградской девчонки» о Великой Отечественной войне по своим воспоминаниям. Она переехала в Москву 43 года назад и вместе с мужем Александром Мазановым, капитаном первого ранга в отставке, живет в Замоскворечье. Они оба принимают активное участие в работе с молодежью.
Любимая сестричка Тамуля
— Тамара — моя старшая сестра. Мне кажется, сколько я себя помню, она была всегда рядом. Казалось, что мама где-то высоко, а сестричка всегда рядом, — подчеркивает Людмила Джабраиловна. — Родители вложили мою руку в ее и сказали заботиться обо мне. Тамуля была старше меня на четыре года. Так мы всю жизнь были очень близки.
«Записки ленинградской девчонки» Людмила Титова посвятила именно своей старшей сестре Тамаре.
— Война для нас началась так. Вагон, какой-то шум, крики. Мы с Тамулей выглядываем из окна вагона. Лицо у нее напряженное, но я рядом с сестричкой ничего боюсь. На платформе стоит мама в очень красивом цветастом платье и улыбается. Рядом с ней папа в военной гимнастерке. Только он стоит спиной. Голова отца лежит на мамином плече и как-то вздрагивает. Папа рыдает, — вспоминает наша героиня. — Поезд трогается. Мама с папой идут по перрону, и я начинаю понимать, что они не едут с нами.
Людмила Титова отмечает, что это было первое расставание с родителями и очень болезненное. Однако Тамара сумела отвлечь ее от слез.
На поезде две сестры вместе с воспитательницами и другими детьми отправились в город Малая Вишера в 300 километрах от Ленинграда. Через несколько дней на поезде из деревянных вагонов они поехали в село Архангельское Кировской области в эвакуацию, где и прожили до 1944 года.
Мама Ольга Магомедова осталась одна в блокадном Ленинграде. Папа Джабраил Магомедов записался в ополчение, так как его не призвали из-за проблем со здоровьем. Добровольцем он принял участие в боях в Будапеште и Вене.
Проблески памяти
В начале Великой Отечественной войны мама Людмилы Титовой работала в Управлении тыла Ленинградского фронта. Все сотрудники находились на казарменном положении.
— График работы не позволил маме прибегать к нам во время чрезвычайных ситуаций, то есть бомбежек. Но когда это случилось впервые на моей памяти, она была рядом. Мама судорожно одевала меня, а я испуганно говорила: «Смотри, мама, на улице гроза!». Оказалось, что вовсе не природа бушует, это началась бомбежка. Мама одевала меня тоже не просто так, мы спешили в бомбоубежище, — поясняет Людмила Джабраиловна.
«Дело в том, что маму и всех, кто работал вместе с ней, перевели на казарменное положение, и они практически сутками находились на службе. Тогда по решению руководства города
начальство маминой организации собрало всех детей сотрудников в обязательном порядке в один интернат. … Вот в этом интернате мы с Томой и провели три года, встретив 1942, 1943 и 1944 годы». (из книги «Записки ленинградской девчонки»)
Во время разговора Людмила Джабраиловна с особой теплотой говорит о воспитательницах, которые заботились о них в военные годы, пока родителей не было рядом.
— Добрые женщины уехали с нами из Ленинграда. Нас было около 90-100 человек. Ни один ребенок не погиб за все эти годы, — вспоминает наша героиня.
В селе Архангельское воспитательницы организовывали для детей праздники, старались придумать досуговые занятия. Еще они ходили к сельчанам, которые держали домашний скот и птицу. Благодаря хозяйству у жителей деревни не возникало проблем с пропитанием, чего нельзя сказать о вопросах, связанных с одеждой. Воспитатели выменивали пропитание на одежду детей, чтобы прокормить их.
«Наступил январь 1943 года. Здесь опять память подбрасывает сюжет: вечер, мы уже поужинали, сидим в «игровой» части нашего зала, и вдруг прибегает воспитательница и что-то сообщает. Все начинают шумно обниматься, прибегают старшие дети, Тамуля. Она мне объясняет, что прорвана блокада Ленинграда». (из книги «Записки ленинградской девчонки»)
— Младшие, в том числе и я, не поняли смысл радостной новости, но у нас появилось ощущение, что скоро поедем домой, поэтому мы прыгали и радовались больше всех, — вспоминает свои ощущения Людмила Титова.
Однако им предстояло прожить вдали от города еще год до возвращения в Ленинград.
«Сейчас я уже не вспомню, и спросить некого»
В своей книге наша героиня написала: «Сегодня представить себе, насколько скудное и тяжелое было военное время, не просто сложно, а практически невозможно».
Питание по карточкам, сигналы воздушной тревоги, а после войны встречи с пленными немцами на улицах Ленинграда — все это мы, молодое поколение, не можем представить.
На нашу удачу ветераны Великой Отечественной войны охотно делятся с их воспоминаниями, несмотря на свой возраст. Людмила Джабраиловна отзывается на все приглашения от образовательных учреждений, досуговых центров выступить с лекцией. Книгу она написала тоже не просто так.
— К сожалению, сейчас сталкиваюсь с тем, что память о подвиге народа поддерживается неправильно, в первую очередь, внутри семьи, конечно, не во всех. Как-то в школе для нас, ветеранов, подготовили очень хорошее мероприятие. Дети были очень заинтересованы в наших воспоминаниях. Одна девочка, пытаясь найти между нами что-то общее, подошла ко мне и сказала: «Моя фамилия тоже Титова!». Когда же я выходила из школы, меня обогнала ученица. Она бежала навстречу к маме. Девочка благоговейным шепотом обратилась к ней: «Мама, это наш ветеран…». Та женщина, прервав ее, ответила: «Нам некогда» и скорее посадила дочку в машину. Видно торопились, — рассказывает Людмила Титова.
Когда она рассказывала о медалях и орденах своего отца, в ее речи проскользнуло: «Сейчас я уже не вспомню, и спросить некого». На самом деле, Людмила Джабраиловна невольно обозначила главный риск для будущего поколения.
Если не поддерживать память в документах, в книгах, в культуре и в сердцах, детям 2041 некого будет спросить о подвиге народа.