В Мысках могло быть как в Одинцове, неонацизм — лишь обёртка для психопата: интервью с Вадимом Шиллером о безопасности школ Кузбасса
Трагедия в подмосковной школе потрясла страну: 15-летний подросток зарезал младшеклассника, предварительно исписав свою одежду нацистскими лозунгами и разослав в сети манифест о ненависти к людям.
О винегрете экстремистских идей и их вторичности, возможных причинах преступления и способах защитить детей в школах мы поговорили с Вадимом Шиллером — историком, политологом, клиническим психологом, проводившим судебную экспертизу резонансных скулшутингов в России.
Сейчас Вадим Шиллер возглавляет координационный центр по формированию активной гражданской позиции в молодёжной среде, предотвращению межэтнических конфликтов, профилактики терроризма и идеологии экстремизма КемГУ.
О винегрете из деструктивных идей
— Вадим Викторович, вы наверняка уже знакомы с деталями преступления. Шлем нападавшего весь исписан. Вы видели надписи? Что они означают?
— Подобный шлем, только выкрашенный чёрной краской, использовал террорист, который напал на Пермский государственный университет. Он исповедовал идеи неонацизма. И этот наш юный подмосковный террорист — тоже неонацист. Надписи [на шлеме] интересны. Например, одна из них была на футболке у Эрика Харриса, одного из двух подростков, которые занимались убийством людей в старшей школе «Колумбайн»*. Где, собственно, были заложены алгоритмы, которые потом использовали подражатели Харрису и Клиболду. Хотя и они сами совершали не просто скулшутинг, они совершали теракт в память о теракте в Оклахома-Сити.
Вообще надписи, конечно, надо изучать. Вот интересная надпись 13/52 — она распространена у американских расистов, которые заявляют, что по статистике афроамериканцы составляют всего 13% населения, но совершают 52% убийств. Правда, на деле статистики такой не существует.
То есть тут, я так понимаю, своего рода манифест на этой каске отражён. Персонаж собрал, наверное, все деструктивные направления, которые ему известны. Понятно, откуда он брал информацию.
— То есть это просто винегрет из идей?
— Деструктивный винегрет, да. Полагаю, в его голове сложился и оформился неонацистский и неоязыческий набор. На разгрузке у него изображён, например, знак солнцеворота, так называемый коловрат, который у нас очень любят неоязычники.
— Почему с таким набором серьезных экстремистских идей всё кончилось убийством младшеклассника? Странный способ свои идеи реализовать на практике.
— Ну, дискуссии [о мотивации], как обычно, ведутся. Я делаю всегда акцент на том, что человек, который убивает детей, который совершает теракт в образовательном учреждении, это человек с определёнными расстройствами личности. Или психопат. Я этой позиции придерживался и придерживаюсь, потому что любой нормальный человек к убийству испытывает вполне естественное отвращение. И никакими идеями, положенными в голову, если человек не предрасположен совершать убийство, заставить хладнокровно совершать преступление нельзя. Я приведу пример. В 2019 году в Нижегородской области, в городе Вольске, пытался совершить убийство человек, который тоже был напитан деструктивными идеями, некий Даниил Пулькин. Пулькин тоже пришёл с топором в школу, тоже манифест оставил. Но когда он начал убивать девочку, она заплакала, — и он бросил топор. На этом, собственно, убийство остановилось. Он не смог переступить через себя, и потом он записал ещё одно видеосообщение, в котором было видно, что он очень напуган, очень расстроен. 7 лет исправительной колонии он получил.
А этот упырь, этот нелюдь, судя по видео, убивал абсолютно спокойно. Голос его не дрожал, когда он вопросы задавал людям, которые там стояли, и спокойно, хладнокровно убивал. Причём 15 лет человеку. Это можно сделать, только являясь патологическим психопатом.
— Почему тогда никто этого не замечал? Ни его отец, ни его одноклассники, никто из них не говорит, что был хотя бы намёк на психопатию. Обычный парень, тройки-четвёрки, шутки. То есть как понять-то, что человек — психопат, до момента убийства?
— Психопатия — это же не психиатрический диагноз. Психопаты, как правило, не попадают в поле зрения врачей-психиатров. Психопат — это человек с отсутствием эмпатии. Психопат — это персонаж, который не испытывает боли от чужой боли, который не испытывает эмоций, когда кому-то плохо. Скорее наоборот, он испытывает радость и удовольствие.
Дэйв Каллен в книге о преступлениях в школе «Колумбайн»* как раз описывал эксперимент, который проводили американские клинические психологи. Они набирали контрольную группу практически с улицы и, снабдив каждого специальным прибором для считывания активности мозга, показывали им разные фрагменты видео. У большинства при сценах насилия активизировались те зоны головного мозга, которые отвечают за сопереживание, за сопротивление, за сочувствие к жертвам. А у некоторых людей активизировались центры удовольствия. Вот это и есть психопатия.
О психопатической триаде
— Суд наверняка назначит проведение ряда экспертиз. Вы были экспертом в деле человека, убившего девять человек в казанской гимназии. Сколько длится экспертиза и что исследуют эксперты?
— С этим персонажем, я думаю, следователи будут работать, проводя психиатрическую экспертизу. Будет, наверное, проведена и деструктологическая экспертиза здесь. Возможно, будет задействован мой друг и коллега Роман Анатольевич Силантьев, основатель деструктологии, который изучит его взгляды, изучит его переписку в социальных сетях и мессенджерах.
Будут использоваться материалы допросов самого убийцы, его родственников, одноклассников, друзей. Тогда будет понятно, какими мотивами и соображениями он руководствовался. У нас при проведении экспертизы, к сожалению, психопатию обычно не регистрируют, хотя состояние такое есть, и есть несколько устойчивых признаков — так называемая психопатическая триада. Это энурез, пиромания и зоосадизм. Вот если один из этих признаков присутствует, возможно, человек склонен к совершению насилия. Посторонние этого могут не замечать: человек может без посторонних глаз пырнуть животное ножом, может любить всё поджигать, иметь проблемы с ночным недержанием мочи. Какой-то из этих признаков, либо все три у него могли присутствовать.
Убийство в таком случае — это просто способ реализации, канализация больной природы. Человек получает удовольствие от насилия, ему надо каким-то образом канализировать эти свои больные фантазии и потребности.
— Тогда для чего ему все эти вайтпауэры*, колумбайны*? Просто убил бы да и всё, без всяких идей.
— О, это очень характерная вещь. Смотрите: у колумбайнеров есть несколько характерных для них признаков, помимо собственно психопатии, которая является основой.
Первый — социальная дистанцированность, которая может быть обусловлена либо личностными особенностями человека (как у убицы в Керчи и Казани), либо сознательным актом: убийца в Перми, например, перед тем как совершить преступление, сознательно все социальные контакты прервал.
Второй — склонность к аутоагрессии, к селфхарму, к суицидам.
И третий признак, который я выделяю, — это так называемый комплекс Герострата. Как правило, вот эти массовые убийцы — это люди, которые с неба звёзд не хватали, они не учились, как вы, на пятёрки. Как правило, это тихие троечники, но с острым желанием прославиться, оставить след. Отсюда эти попытки «прислониться» к случайно взятой деструктивной идее. Один из убийц, с делом которого я знаком, говорил, что сознательно выбирал, кем стать: сексуальным ли маньяком, как Тед Банди и Андрей Чикатило, или массовым убийцей. Итоговый выбор расстрелять школьников тот убийца сделал почти случайно и так стал известен всему миру.
— Значит, эти идеи сами по себе для него не ценны? Насколько такие убийцы вообще разбираются в том, о чём пишут на шлемах?
— Я всегда отмечаю, когда даю комментарии по колумбайнерам*: небольшой возраст. Не очень высокий уровень интеллекта. Не очень хорошая подготовка. Основа — это расстройство личности, а всё остальное — шелуха, обёртка, то [деструктивное], что сейчас модно. Убийство для него — один из вариантов канализации деструктивной природы личности. Если бы не было у него информации про преступление Харриса и Клиболда в школе «Колумбайн»*, если бы не было информации про эту «белую силу»*, то он бы как-то по-другому эти свои деструктивные наклонности реализовывал. Стал бы «просто» сексуальным маньяком или серийным убийцей.
О смаковании деталей как поводе подражать
— Убийство в Одинцове посмотрела вся страна уже в деталях. Ведь подросток специально документировал всё, что совершал, и его ролики сразу тиражировали крупнейшие интернет-СМИ. Это хорошо или плохо? Должно ли государство регулировать распространение такой информации?
— Очень плохо. И когда начались первые «колумбайны»* в России, я как член Общественной палаты при МВД принимал участие в обсуждении и внёс предложения по информационному освещению таких преступлений.
Если мы вспомним ситуацию в Казани, то определяющую роль сыграли не сами взгляды убийцы, связанные с «колумбайном»* — они у него были не оформившиеся. Повлияло на него то, что журналисты очень много писали про массовый расстрел в Керчи: подробно смаковали детали, этапы подготовки и совершения преступления. И это вдохновило казанского убийцу, он даже самодельное взрывное устройство изготовил схожим способом, получив подсказку в СМИ. Поэтому я и вам рекомендую: уберите из текста фамилии, чтобы не провоцировать интерес других патологических личностей (корреспондент выполнил рекомендацию — имена и фамилии преступников из текста исключены, — прим. ред.).
— Так как регулировать распространение информации? Просто запретить описывать ход преступления?
— Мы вырабатывали перечень рекомендаций. Среди них — не упоминать имён убийц, не делать акцента на подробностях подготовки и акта убийства. Формировать ненависть к убийце и сопереживание жертве и его родственникам. Полагаю, это должен быть не формальный запрет, а этический кодекс в журналистике.
О боеспособной охране
— Пожилой охранник пытался, но не смог помешать нападавшему и был тяжело ранен ножом. Как должна выглядеть охрана в школах?
— Этот вопрос у нас неоднократно поднимался и обсуждался: сотрудники ЧОП, к сожалению, не способны оказать сопротивление, дать отпор и нейтрализовать подобных персонажей. Потому что, действительно, это либо люди пожилые, либо люди, которые пришли работать в охрану, не найдя других вариантов. Я работаю в вузе и вижу охранников: зачастую это пожилые женщины или юные девушки, которые, если такой персонаж явится, не смогу дать ему отпор. Здесь, наверное, нужно менять подход. Чётко ориентироваться на людей более подготовленных, которые имеют опыт военной службы или опыт работы в правоохранительных органах. Я понимаю, что это влечёт за собой дополнительные расходы. То, что можно заплатить пенсионеру, вряд ли устроит молодого здорового мужика.
— Получается, нужно в каждую школу посадить, грубо говоря, по инкассатору? Ведь там как-то находят вполне боеспособных ребят.
— Боеспособных, да, и они не только в инкассации работают. В МВД, например, служили люди, или принимали участие в боевых действиях. Вот ветеран СВО вернулся, есть у него желание продолжать служить Родине вот так. Но для этого надо зарплату повышать. Понятно, что на те деньги, которые сейчас предлагают охраннику школы, кто-то пойдёт вряд ли.
— Как найти следующего школьника-убийцу? Судя по тому, сколько всего написали и показали СМИ, ещё чуть-чуть и появится очередной подражатель.
— Да, здесь может сработать то, что называется в психиатрии эффектом Вертера. Там, правда, речь про серию подражательных суицидов, но механизм похож. Так что очень жаль, что много про него написали.
Чтобы предотвратить преступление очередного террориста, надо воспитывать и формировать в образовательной среде установку: если вы узнали о том, что скоро совершится преступление, об этом не зазорно сообщать. Учителям, руководству образовательной организации, взрослым, родителям. Но это сработает при условии, что персонаж рассказывает о подготовке к убийствам.
В Кузбассе совсем недавно осудили 17-летнего юношу из Мысков. Следственный комитет указал: трагедию предотвратило то, что он в ходе переписки в мессенджере сообщил о будущем нападении, сказал про оружие и дату.
— То есть людей спасла сознательность одноклассника. А если будущий убийца никому не рассказывает о своих планах?
— Если персонаж не манифестируется, то выявить его крайне сложно. В центре профилактики терроризма и идеологии экстремизма КемГУ разработаны алгоритмы, которые позволяют по совокупности признаков предположить, что человек способен совершить преступление, потому что всё равно есть маркирующие признаки. Определённые методики тестирования не укажут прямо на убийцу, но позволят обозначить группу риска.
*Организации и движения признаны экстремистскими либо террористическими и запрещены на территории РФ.