В Белоруссии даже больше майдан, чем можно было ожидать, — мнение
Кризис в Белоруссии, безусловно, главная тема месяца, а, быть может, и окончания этого года. Не в мировом масштабе, конечно, но для постсоветского пространства так точно.
В связи с этим «Русская Весна» попросила авторский коллектив Telegram-канала, чьим названием стала легендарная фраза, сказанная в эфире радиообмена с украинскими пограничниками в Керченском проливе, — «Дави его, б…!», прокомментировать ситуацию.
Первое, что нас интересовало, обо что ломаются копья вот уже неделю, — Майдан ли это?
Да, это даже больше майдан, чем можно было бы ожидать. У дорогой редакции, признаться, как у многих коллег, были определённые иллюзии: белорусы другие; у них другой постсоветский опыт; им удалось многое сохранить и благодаря этому виднее, что потеряли остальные; наконец, у них уже есть под боком Украина, которой не было у Украины, значит, белорусам нет необходимости обобщать знание о других майданах, они просто посмотрят на Украину… и этого будет достаточно, чтобы майдан в Белоруссии был другим и, может, даже безрезультатным.
Иллюзия развеялась.
Белорусы, безусловно, другие — и по сравнению с украинцами, и по сравнению с русскими (а уж с россиянами и подавно), однако на майданные процессы это никак не влияет. Скорбим вместе с вами.
Конечно, мелкие отличия есть: комбинирование моделей (если отталкиваться от украинских вариантов) 2004 и 2014 годов, очень высокая скорость событий, превентивная (да, временами избыточная, но отнюдь не безосновательная, как бы там ни возмущались журналисты, особенно российские) жёсткость ОМОНа. Но — мелкие.
Есть одно, кажущееся крупным: бастующие рабочие коллективы. Однако здесь всё просто: в Белоруссии просто ещё сохранились рабочие коллективы, она не деиндустриализовалась. На Украине к 2014 заводы уже практически стояли и немногим оставшимся на них рабочим было не до забастовок.
Впрочем, и в Белоруссии бастующих рабочих сравнительно немного и приходится прибегать к испытанной технологии «бродячих» групп, когда две-три сотни рабочих одного завода путешествуют по всем остальным, заученно скандируя глуповатые лозунги и помахивая не менее глуповатыми транспарантами.
Эта технология — один из сотни вернейших признаков того, что белорусская «площа» — это типичный майдан.
Невнятно вещающая из-за границы «лидерка»; строгая координация действий всех протестующих в целом и каждой конкретной толпы в отдельности; заготовленные печатные транспаранты; преклонение колен по команде (это, пожалуй, наиболее тошнотворный элемент, если не считать украинских участников протеста); преобладание в массах протеста инфантильного молодняка (в том числе и среди рабочих, кстати), а в «выставочной» части — всяческой интеллигенции (например, врачей); «национальные» бело-красные флаги и там и тут прорывающаяся национально-сознательная риторика; заклинания и причитания о демократии, европейскости, «не овцы, не народец» (уже бы сразу заявили: «никто») — всё это не просто внешнее сходство, это технологические элементы процесса, идеально характеризующие его содержание и не оставляющие сомнений в отношении его результатов.
Если Лукашенко удержится сейчас, следующий взрыв — это вопрос времени?
Да. Дорогая редакция даже не уверена, что он удержится сейчас. Потому что вполне может пойти на очередной резкий шаг, который даст основания для раскачки уже полномасштабного майдана, а не показательных выступлений, легко пресечённых ОМОНом.
Но даже если удержится, то вероятность его свержения в течение двух лет очень велика.
За это время Белоруссию придавят санкциями, самого Лукашенко вынудят полностью отказаться от самостоятельных решений (в пользу России, конечно, больше у него вариантов нет), что в сочетании с резкой риторикой будет работать против него.
Закончится ли свержением следующий взрыв, трудно сказать. Возможно, ещё до взрыва Лукашенко вынудят уйти. Дорогая редакция, кстати, не исключает, что вынуждать будут не только оппозиция и её кукловоды, но и Россия. Если так, то взрыв уже будет в совсем другой Белоруссии.
Как бы ни было, взрыв, на наш взгляд, очень вероятен, прежде всего, потому, что Лукашенко ничего не делает, чтобы его предотвратить. И не делал, как выяснилось.
Говорить говорил, а многие примитивные ходы оппозиционеров не просчитал и ничего им не противопоставил. В информационном смысле так и вовсе провалил антимайданную артподготовку.
Конечно, отличия от украинской ситуации есть. И если сам беломайдан отличается только незначительными нюансами, то ситуация в целом отличается заметно.
Прежде всего, Белоруссия — государство, пусть маленькое, но состоявшееся. Украина таковым не была уже в 2002-м.
Кроме того, Белоруссия не отягощена внутренними расколами и разрывами, характерными для Украины.
Наконец, Лукашенко, при всех его вскрывшихся недостатках, это не Янукович — по уму, по решительности, по ораторскому, наконец, уровню. Однако хотим напомнить: Каддафи тоже был далеко не Януковичем. И Александру Григорьевичу до ума и умений ливийского лидера далековато.
Сильно ли это Каддафи помогло?
Поддержать Лукашенко некому: давайте не будем вилять хвостом, дорогая редакция может себе это позволить. И скажет: Россия Лукашенко не поддержит. Она не поддерживала его никогда; все знаменитые „плюшки” экономического характера были в итоге России выгодны. А политической поддержки не было и не будет.
Скорее Кремль попытается заменить его на кого-нибудь своего — и это было бы настолько толково, что дорогая редакция почти уверена: не будет этого. В общем, по перечисленным причинам дорогая редакция и полагает вероятность досрочного ухода Лукашенко в архивы истории очень высокой. Не абсолютной, но высокой. Равно как и вероятность нового взрыва.
Может ли всё пойти по украинскому пути и, самое страшное, — может ли в Белоруссии вспыхнуть война, если даже сейчас заметны региональные расколы?
В буквальном смысле по украинскому пути — нет, не может. Украинский путь достаточно специфичен. Как уже сказано, таких глубоких, исторически детерминированных расколов, как на Украине, в Белоруссии нет.
Просто для иллюстрации: Украину с 2002 года в западных социальных и политических науках рассматривают как „разделённое общество”: географически, лингвистически, идеологически, конфессионально, по исторической памяти. К Белоруссии этот термин не применяют ни в одной публикации.
Означает ли это, что война вспыхнуть не может? Нет. Война может вспыхнуть где угодно.
Другое дело, что технологически войну в Белоруссии сложнее запустить, чем на Украине. Сложнее и дольше, но возможно.
Уже сейчас заметны резкие всплески откровенно расчеловечивающей пропаганды со стороны сетевой оппозиции по отношению не только к сторонникам Лукашенко, но и к тем, кто просто не участвует в протестах.
Меньше чем за год такими средствами в сочетании с нужной телекартинкой и соответствующими уличными практиками можно расколоть население по едва заметным сегодня разделительным линиям.
Современный человек инфантилен, он засыпан информацией со всех сторон и совершенно не умеет с нею обращаться. Манипулировать им гораздо легче, чем средневековым тёмным европейцем.
Белоруссия — высокоразвитое общество, в котором прескверно, очень механически, велась идеологическая работа. Чем выше развитие, тем выше инфантильность, если её не компенсировать обучением. Как раз этот случай, к сожалению.
Да и, в конце концов, давайте-ка вспомним: в Белоруссии тоже были свои коллаборанты. Их было меньше, чем на Украине, это факт. Но они там были. Они были везде. В России их было и вовсе предостаточно. Поэтому — да, война может вспыхнуть. И тоже везде. В том числе и в России, но не о ней сейчас речь.
Оцениваем ли мы вероятность войны в Белоруссии как высокую? Пожалуй, пока что нет. Это вопрос событийной динамики, от неё будет зависеть очень многое. В сегодняшних обстоятельствах война возможна, но маловероятна; однако уже весной 2021 ситуация может прийти к такому варианту, при котором дорогая редакция скажет: теперь война неизбежна. И, как бы это ни было ужасно, окажется права.
Читайте также: Нет России, да Западу: опубликована программа белорусской оппозиции