Реплика. Исповедь севастопольского каменотёса
Привет всем севастопольцам, неравнодушным как к истории нашего города, так и к тому, что делалось и что делается в нашем городе-герое.
Я хочу обратиться к нашим – к тем, кто жил в 60-е, 70-е, даже начале 80-х, – к помнящим тот город, те парады, когда ветераны шли коробками по кораблям, подразделениям, и над нами, притихшими, плыл мелодичный перезвон медалей и орденов. К работавшим на благо города, страны, когда стыдно было мужикам сидеть в троллейбусах, ходить в шортах по центру, бросать окурки и фантики мимо урны.
Начну издалека. Все помнят, как на Хрусталке в угоду Павлу Лебедеву уничтожилось первое здание города – таможня, чем закончилась реконструкция Генуэзских башен и набережной Назукина в Балаклаве, когда пропали пушки первой обороны. Как при Куницыне со спуска Котовского пропала брусчатка, как чуть не застроилась хатынками 35-я батарея. Не говорю уже о Ласпи, мысе Айя, «Диалоге», выросшем выше Покровского собора и уничтожившем трап на горку... Смутные времена пережил город, горько вспоминать. Что-то утрачено, причём безнаказанно. Что-то, слава Богу, сохранилось.
Который год мы на Родине, а до сих пор сталкиваюсь с нытьем: «Вот в России то не так, вот это плохо…». В который раз слышу о реконструкции Большой Морской, Лазарева, Ушакова – якобы, всё не так, причём от людей совершенно далёких от таких работ. А я могу говорить об этом.
Мне повезло работать в нашем городе в бригаде каменотесов Севастопольского участка Крымских научно-производственных реставрационных мастерских укрреставрации Госстроя Украины с 1984-го и до фактического развала укрреставрации в конце 1990-х годов, когда почти все серьёзные предприятия стали переводить в различные ООО, полукоммерцию, ваучеры. Работа была тяжёлая, но интересная и гордая. Бригада была одна такая на всю укрреставрацию, каждый мужик был Специалистом с большой буквы.
Об ответственности и опыте. Я пришёл в 1984-м, мне было 21, а следующему по возрасту за мной Виктору Черемисину – 45. Взяли с испытательным сроком в полгода и потом на собрании при одобрении каждого члена бригады и комиссии из управления Крымреставрации приняли окончательно и дали 2-й разряд.
Вся бригада – каменотесы-гранитчики 4-го разряда. Чтобы было понятно, каменотес 6-го разряда – это уже реставратор союзного значения. Как раз, когда я пришел в 84-м, наш бригадир Евгений Бартан получил орден Трудовой Славы III степени за арку на проспекте Победы. Володя Саютин – грамоту от Совмина, точно уже не помню, за что. К сожалению, сейчас в живых осталось – по пальцам пересчитать.
Орленко, гендиректор укрреставрации, не мог смириться с тем, что столица республики без своей бригады. Купил станки, набрал народ – но нашей севастопольской бригаде она, конечно, в подметки не годилась ни по опыту, ни по ответственности порученных работ.
Все храмы, соборы, дворцы были наши. Братское кладбище на Северной с часовней- пирамидой, Графская, Форосская церковь, Владимирский на горке и в Херсонесе, Крестовый храм в Стрелке, Армянская церковь в Ялте, Екатерининские столбы, фонтан Айвазовского в Феодосии, лестница на Митридат, Героевка в Керчи, Воронцовский дворец, командировки в Киев и по всей Украине. В общем, интересно и гордо было работать.
Тогда не было такого электроинструмента, как сейчас. Кто в середине 80-х про болгарки знал? Все обрабатывалось вручную, пневмоинструментом. Ну и на базе на улице Кулакова был стационарный камнерезный станок – огнемётом работали.
Если местный камень добывался в Альме и Инкермане, то гранит заготавливался в карьерах подальше, и, думаю, половина – в ИТК, руками заключённых.
Немного про технологию, потом будет ясно, зачем. Как правило, при изготовлении блока, бордюра откалывается от массы заготовка, углы формируются сначала закольником, ленты, формирующие углы, под угольник рубятся вручную или пневмоскарпелями, между ними снимается уже плоскость, сначала грубо шпунтами, потом тоньше и тоньше: скарпелями, огнеметом, бучардами. В нашем случае так делались ступени, бордюры, блоки, площадки. Ступени, бордюры стелились на гарцовку – смесь цемента и мытого морского песка. Гарцовка спрессовывается под гранитом, и при высыхании получается масса, похожая на пемзу. Она надежная, устойчивая к вымыванию и не передаёт напряжение – и в результате нет потом трещин на камне.
Теперь про сегодня. Я простой работяга, общественно и политически глубоко флегматичный – всю жизнь молчал и просто работал. На выборы ходил три раза: в 1991-м 2004-м и 2014 годах. Но тут скажу, впервые за 56 лет.
Специально прошёл от Матросского клуба и библиотеки Толстого всю Большую Морскую до Лазарева, специально посмотрел два пролета трапа, о которых сейчас такой шум, и верхнюю площадку у кинотеатра «Победа». Зашёл в штаб стройки на Ушакова. Даже хорошо, что большого начальства не застал и пообщался на уровне бригадира. Так вот, для некоторых сухопутных штатских докладываю: нигде искусственных плит не нашёл, везде ГРАНИТ. Месторождения – Возрождение, Балтика, Ладожское. Всё – и ступени, и бордюры, и клумбы – не плитка, а массив гранита. Толщина плит, независимо от размера, – 8(!) см. Раньше при мощении хорошо если 4–5 см на земле использовали и 2–3 см на облицовке.
Вся поверхность плит – термообработка-лущение огнеметом! Думал, ступени и бордюры пилены электроинструментом, при сегодняшних-то возможностях – нет! Так же, как и при мне, углы зайдены лентами, и поверхность пройдена бучардами. Фаски углов сняты, чтобы народ не спотыкался. Все не полированное, как после электропил, – не будет скользко в дождь или мороз.
Специально смотрел – везде укладка идёт по технологии, по которой мы делали. И я впервые с 80-х годов увидел, как что-то на гарцовку кладут.
По трапу у кинотеатра «Победа» – а что утрачено? Сравните верхние марши и два новых. Размер ступеней отличается?! Нет. Более того, старые марши вообще собраны, ступень из 4–5 частей, а новые – из 2–3. Объяснять не надо, что лучше? Так что утеряно?
По перилам и тумбам – вы думаете, они изначально были обмазаны цементом и покрашены? Ошибаетесь. Надо только срубить понамазанное – и будет видно. Или проще – поднимите голову и посмотрите на фасады домов выше первого этажа, куда не добрались руки коммерсантов, – там камень чистый! Таким центр и был изначально.
Можно заглянуть и за забор кладбища Коммунаров – счастье, что туда не добрались ни предприниматели, ни работники ЖКХ с краской или известкой. Ещё наглядный пример: здание возле детской флотилии в начале спуска к вокзалу – просто чищеное. Таким был центр задуман и сделан и, надеюсь, таким будет в конце концов.
А какие съезды делаются на пешеходных переходах для инвалидов, колясок, велосипедов – из цельных блоков, но закругленные! А овальные и круглые цветники и клумбы под деревья. Слов нет, где вы такое видели?
Единственно, где видел плиты в 2–3 сантиметра, так это ступеньки в заведения и магазины наших «несчастных» предпринимателей. Кто во что горазд – что по ступеням, что по фасадам. С этим по культурному наследию не парятся уже десятки лет: и красят, и цементным молочком мажут, и даже плитку лепят – всё ничего.
Может, длинно и запутанно и не все дочитают, но я обращаюсь к нашим, к своим.
Когда Севастополь восстанавливался, люди со всего Союза считали честью принять участие – от военспецов и архитекторов до столяров, каменотесов, монтажников, маляров и штукатуров. Знак и документ «Отличник строительства Севастополя» – дорогой и редкий у коллекционеров.
И сейчас, стоя на недоделанной ещё Большой Морской, я ощущаю их дух, их присутствие – ведь как здорово будет! Я очень надеюсь, что по окончании этих работ ребята не обидятся и сделают ещё проспект и площадь Нахимова, и улицу Ленина, хотя бы до банка – ведь как здорово было бы! Пал Степаныч, думаю, был бы рад...
С уважением,
Соловьев Николай Петрович, каменотес-гранитчик 4-го разряда Севастопольского участка Крымских научно-производственных реставрационных мастерских укрреставрации Госстроя Украины, гражданин города-героя с 1968 года.