«Впервые узнала, что такое оцепенение»: истории девушек, переживших сексуальное насилие в детстве

Полина, 16 лет, Томская область: «Они в открытую начали спрашивать меня про секс» Мне было примерно 5−6 лет. Жили, да и живем, в спокойном маленьком районе, где все друг друга знают. Бабушка купила новое платье, розовое такое, как сейчас помню. Это была суббота, потому что мама на работу не поехала. Она отправила меня в магазин и дала с собой телефон. На улице за мной начали идти два мальчика лет 8. Точно помню, что старше меня, очень взрослыми казались. Они задавали сначала обычные вопросы: как меня зовут, сколько мне лет. Я и не думала, что что-то плохое может произойти, поэтому не убегала, но и не разговаривала с ними. Их вопросы становились более откровенными. Я быстро зашла в магазин, надеялась, что подожду, и они уйдут. Когда я вышла, они не ушли. Они в открытую начали спрашивать меня про секс. Я очень хотела просто убежать, чтобы это все закончилось. Тут мне звонит мама с просьбой купить что-то еще. Сначала я сказала, что не могу, но когда она спросила почему, то я сразу растерялась. Ну, а что мне сказать: «Мама, меня сейчас изнасилуют»? Я просто согласилась. Не помню, о чем я думала, но зачем-то выбрала пойти в магазин длинным путем, обойдя все подъезды. Наверное надеялась, что кто-то выйдет помочь. Никто не помог. Они просто схватили меня и начали трогать, поднимать платье. Мимо проходил мужчина, мы встретились с ним взглядом, но он не сделал ничего. Не помню каким образом, но мне удалось вырваться и убежать. Добежала до магазина, но я уже знала, что они не уйдут. Продавщица заметила, что что-то не так, мальчики заглядывали в магазин, но не заходили. Она спросила, что они хотят, и это их «Мы хотим секса» я помню до сих пор. Тогда мы с продавщицей позвонили маме, и она забрала меня оттуда, тех парней я больше не видела. Об этом не знает никто из семьи. Мама знает только, что приставали мальчики, ничего о том, что они трогали меня. К психологу после этого я, естественно, не ходила. Очень боялась надевать платья. Я надела его только примерно через 6 лет и ко мне снова пристали мужики. Теперь очень боюсь мужчин, почему-то слишком много домогательств было за мои 16 лет. Раньше ловила панические атаки с каждого незнакомого мужика, который со мной заговорит на улице, теперь, как ни грустно это осознавать, привыкла. Ольга, 21 год, Новосибирская область: «Я впервые узнала, что такое оцепенение» Встречать Новый год мы поехали к маминой сестре в Красноярский край. Мне было 13 лет. Когда каникулы начали подходить к концу, пришло время возвращаться домой. Мы сели в поезд из Красноярска. У нас с мамой были две нижние полки в купе. Позже к нам подсел мужчина. Он был нерусским, с небольшим акцентом и седоватым. Ему было 45−55 лет. Мы познакомились, справились кто куда и откуда едет, перекинулись парой вежливых фраз. Точно помню, как он спрашивал у меня возраст и как позже пытался угостить жареной курицей. Мы поужинали и легли спать. Свет сначала приглушили, а после выключили. Мама засыпает быстро, а у меня со сном проблемы были уже не первый год. Я надела наушники и смотрела в окно. Вскоре я поняла, что попутчик пристально смотрит на меня. Он ехал на верхней полке как раз напротив меня. Сначала я подумала, что мне показалось. Потом решила, что накручиваю себя. Но чем дольше это продолжалось, тем откровеннее он пялился. И тем неприятнее я себя чувствовала. Потом он слез. Сел рядом. Я вытащила один наушник. Он что-то спросил о том, почему я не сплю, и я ответила, что есть проблемы с засыпанием. И практически сразу он начал касаться меня — трогать бедро, гладить руку. Я чувствовала его дыхание на своей шее. Меня парализовал страх. Я впервые узнала, что такое оцепенение. Я не могла ни пошевелиться, ни пикнуть, ни даже дышать. Это длилось пару минут, но ощущалось как целая вечность. А потом проснулась мама. К счастью, у нее чуткий сон, особенно в поездах. Она прогнала его, уложила меня на свое место и не ложилась, пока он не сошел с поезда, то есть до самого Новосибирска. Я тоже до того момента не могла уснуть. Позже я еще не раз сталкивалась с чем-то подобным, но это было отправной точкой. Не могу сказать, что я теперь ненавижу всех мужчин, но многих с тех пор боюсь, никому не доверяю при первой встрече. Несколько раз были панические атаки, некоторые случайно были спровоцированы близкими людьми — другом и молодым человеком. Сейчас я замужем, так что, полагаю, с этой травмой я частично справилась. Но как раз недавно был случай, когда неуместным комментарием от мужчины меня снова парализовало и бросило в ужас. Повезло, что подруги его осадили. Алина, 18 лет, Кемерово: «Оказалось, что это и правда не мои глюки» Эта ситуация произошла со мной в 11−12 лет. Мы учились с первой смены, и заканчивали днем. После школы моя подруга предложила погулять на площадке возле новостройки. Там на качелях качались двое детей, примерно 7 и 6 лет. Мы попросили их уступить, и сели на качели. Вокруг площадки крутился какой-то мужчина. Постоянно копался в телефоне. Помню, что он был в куртке и черных джинсах и у него была стрижка ежиком. В целом он выглядел молодо, на вид ему было около 20−25 лет. Я подумала, что он просто кого-то ждет. Все это время мы с подругой просто сидели и болтали. Вдруг она резко замолчала и стала смотреть мне за правое плечо, в сторону этого мужчины. Я сидела полубоком, поэтому не видела его. Я обернулась, увидела его обвисший член и сразу же развернулась. Быстро взяла подругу за локоть, схватила вещи и со словами «Пошли в магазин» мы ушли. В тот момент меня дико трясло, колотилось сердце и подкашивались ноги. Я думала что это все сон. Мы шли возле магазинов, и меня постепенно отпустило. Я начала говорить подруге об этом мужчине. Оказалось, что это и правда не мои глюки, и она тоже это видела. Затем мы немного попетляли по людным улицам, чтобы точно знать что он не идет за нами, и пошли домой. Я держалась хорошо, но уже у порога разрыдалась. Когда приехали родители, то мы все рассказали, и они позвонили в полицию. На него завели уголовное дело. Подруга выступала как свидетель. Нас полтора года периодически таскали по опознаниям и экспертизам. Хотя нашли его через месяц. До сих пор с ужасом вспоминаю помещение, где нас проверяли на вменяемость. Там сидели всякие странные люди, очень пахло мочой и было дико холодно. Его посадили на 6 лет, но не только из-за нашего случая. Был еще один. Ту девочку он заставил снимать на его телефон, пока он мастурбирует. Ей было около 14 лет. На самом деле хорошо, что там оказались мы, а не те дети, ведь для их психики все могло закончится плачевнее. Мы-то были покрепче. В целом это не оставило на мне никакой отпечаток, либо он пока что не проявился. За исключением того, что еще год, когда я шла одна и видела мужчину, я начинала продумывать ходы к отступлению, и что я буду делать, делать если он начнет ко мне приставать. Психолог проекта «Тебе поверят», помогающего людям, пережившим сексуальное насилие, Анжела Пиаже рассказала Тайге. инфо, почему детям сложно открыто говорить о насилии, и как родители могут помочь своему ребенку в такой ситуации. Специалист объясняет, что дети часто испытывают чувство вины и стыда, опасаются, что их обвинят в ответ в провокационном поведении. Пугает и негативная реакция взрослых. Кроме того, дети могут бояться за благополучие своей семьи и даже насильника, в том случае, если этот человек из семьи. «Во взрослом возрасте, по большому счету, причины молчания могут быть примерно такие же. Люди испытывают страх, вину, стыд. Люди не хотят причинить вред семье. Может быть просто нет сил и понимания зачем ворошить прошлое, хочется „забыть и отпустить“, хотя, конечно же, это совсем не всегда получается», — объясняет Анжела. В случае, если ребенок все-таки рассказывает о насилии, родители зачастую отказываются верить его словам. Анжела объясняет это тем, что взрослые не всегда имеют собственный ресурс и понимание, чтобы справиться с этой ситуацией. Иногда взрослые готовы «отмахнуться» от слов ребенка, полагая, что речь идет о какой-то игре, что ребенок что-то неправильно понял. Это случается потому, что под насилием понимается не только проникающее изнасилование. «Сексуализированное насилие часто может иметь как бы мягкий, вкрадчивый характер — быстрое прикосновение, взгляд, как бы случайное обнажение. Ребенок может не понимать, что происходит, не знать и не видеть маркеров насилия, не понимать как и с кем обсудить происходящее, а значит выработать мнение относительно этого», — считает Пиаже. Пережитое в детстве насилие может по-разному сказываться на ребенке, поскольку это индивидуально. Однако для родителей есть ряд правил, которым нужно следовать в случае, если ребенок решил рассказать о случившемся. Анжела Пиаже подготовила небольшой список этих правил: — Внимательно выслушать ребенка, верить ему и быть на его стороне— Сохранять спокойствие, насколько это возможно. Помнить, что взрослый в этой ситуации — вы. И ребенку нужно опереться на вас.— Не обвинять ребенка в произошедшем. Не сомневаться в его/ее словах. Не пугать последствиями. Нельзя говорить: «Почему ты раньше не рассказала! Я же тебе говорила!!! Как же тебя угораздило! Ты точно уверена? Ох, что же нам теперь делать!?»— Изолировать ребенка от автора насилия. — Обратиться за консультацией к профильным специалистам и сформировать план дальнейших действий исходя из ситуации. Подготовила Александра Пугачева