Шокирующий криминал в СССР-2.1: социалистический инкубатор гопоты.
В связи с истерией отечественных СМИ и ведущихся у них на поводу поцреотов относительно погромов в США, выкладываю в бесплатный доступ вторую часть статьи о криминале в СССР, т.к. она посвящена как раз погромам. С той лишь разницей, что волнения в СССР носили чисто уркагановский характер. Любители швященного совочка, истекая слюной патриотичного вожделения, очень любят верещать не на чем неоснованную чушь, дескать в Америке мы сейчас наблюдаем закономерный итог развитого капитализма. Если это так, то что же тогда было в СССР? Ввиду того, что формат поста в ЖЖ не пропускает очень большие тексты, треть материала пришлось сократить (полная версия по-прежнему доступна по платной подписке на бюсти, там же опубликована новая, третья часть), но даже не взирая на это, весь текст в формат одного поста не помещался, так что пришлось его бить на две подчасти.
Шокирующий криминал в СССР-2.1: социалистический инкубатор гопоты.
Для того, чтобы понять, сколь сильно разнились масштабы хулиганства в СССР, при Ельцине и при Путине, предлагаю завести нашу виртуальную машину времени на полные обороты и отправиться на 70 лет назад, в 50-е годы, и посмотреть, как с хулиганством дело обстояло тогда. Вот вы когда-нибудь слышали о том, что обыкновенные урки, собравшись толпой в тысячу человек, пошли громить полицейские участки? Я такого не припомню ни при Путине, ни при Ельцине. А вот в СССР такое было часто — уличной шпаны там было столько, что при задержании милицией своего товарища она в кратчайшие сроки могла мобилизовать свои силы количеством до тысячи человек, после чего в качестве демонстративного акта возмездия пойти громить все окрестные отделения милиции.
Особенностью молодежного хулиганства в те годы был его групповой, криминально-организованный характер, благодаря которому сплоченные группировки подростков, связанные «блатной» круговой порукой и часто находившиеся под контролем опытных уголовников, способны были стать дрожжами крупных массовых беспорядков. Более того, отдельные советские города промышленного значения (такие как Кемерово, Магнитогорск, почти весь Донбасс и т.д. и т.п.) периодически полностью контролировались не милицией, а уличными хулиганскими группировками, у которой с милицией порой происходили настоящие войны.
В качестве примера возьмем хулиганский террор и войны с милицией в Магнитогорске 55-56 годов. Челябинская область (в которой и располагается Магнитогорск) — само по себе место крайне специфическое, являющее символ неблагоустроенности даже по тем временам: один из самых грязных и вредных для здоровья (во всех смыслах) промышленных городов как СССР, так и России. По этой причине мало кто мог похвастать социалистической мечтой о поездке в Челябинск на строительство светлого будущего. А в Магнитогорск, который даже не был административным центром, ехать въебывать на заводах желающих не было и подавно. Если в эти районы и попадали нормальные люди, скажем, по распределению, то делали все, чтобы закрепиться в Челябинске, в то время как в Магнитогорске оседали либо маргинальные элементы, либо принудительные переселенцы.
В начале 30-х годов во многие крестьянские дома крестьян Татарстана и Казахстана ворвалась благая весть: они вытянули счасливый билет в увлекательной лотерее регулярно проводимой Иосифом Виссарионовичем Сталиным. "Крутыте барабан" - подозрительно улыбаясь из под усов произнес Вождь Народов. "Сэктор спэцпоселение на барабане! Собэрайтэ вэщи!". Да, им выпала честь заложить первый социалистический кирпичик в фундамент магнитогорского металлургического завода, чтоб он вырос большой-прибольшой, да заслонил своей статью солнце в небе над загнивающей Америкой. Не успели крестьяне толком осознать всю глубину счастья обрушевшегося в одночасье на их сутулые трудовые плечи, как за дверьми их уже поджидал транспорт, да не такси какое, а целый вагон. Иосиф Виссарионовчи знал толк в клиеноториентировании.
Таким образом, помимо уголовников, в Магнитогорск товарными вагонами стали доставлять целые крестьянские семьи из соседних регионов: коммунисты просто брали с фермы в Татарстане крестьянина со всей его семьей, загружали в товарный вагон и отправляли в Магнитогорск, где он и его семья были вынуждены работать и жить в поселке, окруженном колючей проволокой. Именно принудительный труд этих так называемых спецпереселенцев сделал возможным рекордно быстрое строительство заводов. Жили такие переселенцы в палатках и ветхих бараках посреди холодной, продуваемой всеми ветрами степи, у подножия зловещей Магнитной горы. Это было такое массивное скопление железной руды, что компасы поблизости от горы показывали совсем не туда, куда предполагалось по их целевому использованию, а птицы предпочитали облетать ее за несколько километров. Бараки были с земляным полом, без элементарных удобств, о какой-либо медицинской помощи в городе не приходилось даже говорить. Между горой и неглубокой речкой Урал рабочие возводили жемчужину первой сталинской пятилетки, Магнитогорский металлургический комбинат — один из крупнейших металлургических заводов в мире.
Криминогенный потенциал региона усиливался и его географическим расположением — с одной стороны от города располагался Татарстан, с другой — Казахстан и в особенности Кустанай (ныне Кустанай), в который Сталин любил формлять увлекательные турпутешесвия для целых народов, что способсвовало укреплению Кустаная в статусе криминального оплота Казахстана, а Татарстан сам по себе являл оплот понятий и хулиганства во все времена. Мало того, что Магнитогорск был перенасыщен людьми с криминальным прошлым и озлобленными крестьянами, которых принудительно туда пригнали, так еще и располагался аккурат посередке меж двумя оплотами криминала тех лет, являя собой своеобразный перевалочный пункт, и более того — многие из его жителей находились в тесной связи с казанскими и с кустанайскими, имея корни из этих городов.
Таким образом, у Магнитогорска не было ни шанса не стать одним из центров советской гопоты, и он этим шансом не преминул воспользоваться. Шли годы, у переселенцев 30-х годов в этих условиях подрастали дети, как образовательный, так и культурный уровень которых в большинстве своем оставлял желать лучшего, если не сказать, что отсутствовал вовсе. Ибо рабочим для пахоты за станком образование требовалось лишь в объеме, достаточном для умения обращения со станком. К началу 50-х годов в Магнитогорске было 15 строительных школ, ремесленных и технических училищ, в которых обучалось более 5 тыс. подростков. Все эти учебные заведения, заполненные «трудными подростками», страдали обычными для таких заведений болезнями: низкая дисциплина; плохое преподавание, хулиганство, а по сути, являлись не учебными заведениями, а хулиганскими общаками, объединенными в одно ядро. Смотрели фильм с Джеймсом Белуши «Директор школы»? Как-то так это и выглядело, только носило куда более масштабный характер, ибо в фильме речь шла об одной школе, там же в общую криминогенную цепочку были объединены почти все учебные заведения.
Понятия крепли, подобно обороне Советского строя, и к 55 году грянул гром. К этому времени город был четко разделен на милицейский и подростково-хулиганский. Два этих мира существовали в непересекающихся плоскостях: у хулиганов были свои порядки и территории, у милиции — свои. Никто никого не трогал, и всем было счастье. Милиция, откровенно подссыкающая гопоты, нашла удобный компромисс: она закрывала глаза на постоянные драки и уголовные выходки молодежи по принципу «делайте, что хотите, в своих районах». Взамен требовала не вторгаться со своими порядками в более образцовые кварталы. Это привело к формированию закрытой криминальной общности целыми районами, живущей по своим законам и правилам; общности, не терпящей никакого вмешательства извне.
Начиная с весны 1955 года, на окраине города была организованна стихийная уличная дискотека, традиционно заканчивающаяся масштабными пьяными побоищами, драками и поножовщиной. Освещенная асфальтированная улица, выбранная под это место хулиганами, выходила за их обозначенную территорию, что приносило немало неудобств как местным жителям, так и социалистической собственности, которую в ходе попоек нещадно громили (фонари, витрины и т.д.). Милиция выразила в связи с этим ноту протеста, и по общей договоренности хулиганам пришлось перебраться на темный пустырь рядом с мусорной свалкой. Это был последний раз, когда двум противоборствующим мирам удалось достичь консенсуса.
Уже совсем скоро, 27 апреля 1955 г. во время очередных танцев милицейский патруль, состоявший из двух новичков, не осведомленных о правилах взаимодействия милиции с хулиганами, вмешался в очередную драку и задержал несколько хулиганов. Обиженная вмешательством в свои «внутренние дела», банда напала на милиционеров и им, вместе с задержанными, пришлось скрыться за дверьми ближайшего общежития. Молодежь начала ломиться в двери и требовать освобождения товарищей. Выйдя на улицу, один из милиционеров предложил толпе разойтись. В ответ раздалась матерная ругань, затем на стража порядка обрушился град камней и бутылок. Чтобы сдержать разбушевавшихся подростков, сотрудник милиции два раза выстрелил в воздух из пистолета. Едва он вернулся в помещение, как опять начался стук в двери, а в окна снова полетели камни.
Милиция начала стягивать к общежитию свои силы. Подъехало еще несколько нарядов. Чтобы разрядить обстановку, одного из задержанных отпустили. Двух других повели в отделение милиции. Одна группа милиционеров пошла с задержанными, другая двинулась к пустырю, дабы взять под наблюдение тусующуюся там молодежь. По дороге на нее напали несколько сот молодых людей и стали забрасывать камнями. Милиция ответила выстрелами в воздух. Обороняясь, милиционеры ранили одного из нападавших в тот момент, когда он готовился бросить камень. Первый раз на этом и закончился, а случай замяли, для того, чтобы спустя 50 лет пьяный ватник тебе доказывал, что в СССР не было преступности, «не то что щас».
Первая битва ментов с гопотой может и закончилась, а вот война с этого инцидента как раз и началась. На протяжении весны-начала лета отношения милиции и хулиганов продолжали обостряться и 13 июня 1955 г. выплеснулись в новые бои. Встретив ночной патруль (около 12 часов ночи), неизвестный гопарь сбил с одного из милиционеров фуражку. Возник конфликт, на который подтянулась большая группа ремесленников (около 100 чел.) и начала забрасывать милиционеров камнями. В ответ раздалось два выстрела. Один учащийся был ранен в ногу.
Услышав выстрелы и узнав о ранении товарища, толпа учащихся ФЗУ (еще около 300 чел.) бросилась к отделению милиции и потребовала освобождения задержанного. Уговоры сотрудников милиции не помогли. Посыпался град камней. Здание подверглось штурму — в него полетели камни, бутылки, в округе были перебиты все милицейские машины. Почувствовавшая свою силу, гопота, войдя во вкус, уже не требовала выдачи своего товарища — она требовала выдачи для расправы «милиционера в белой гимнастерке» — одного из участников столкновения. Штурм продолжался, со стороны милиционеров раздалось 12 выстрелов в воздух. Стрелковая подготовка милиции тоже хромала на обе ноги, ввиду чего некоторые милиционеры в воздух не попали. Так появились первые раненые.
Рассеять толпу удалось только силами приехавшей армии, которая пустила предупредительные автоматные очереди. Ремесленники затаили обиду. Милиция готовилась к новым столкновениям. Конфликт перестал быть обезличенным. Но самое главное — хулиганский террор не прекращался, а власти, кажется, не знали, что делать. 12 октября произошло новое столкновение с милицией. Все на той же танцевальной площадке был задержан ремесленник, подозреваемый в избиении неизвестного прохожего. В ответ толпа учащихся ФЗУ (около 40 чел.) напала на сотрудников милиции с камнями, требуя, по обыкновению, освобождения задержанного. Отбиваясь, милиционеры без колебаний выстрелили вверх. И все же задержанному удалось уйти от работников милиции. Вместо него в отделение милиции повели одного из участников «освобождения». Тут же собралось около 100 учащихся. Снова требовали освобождения. Снова бросали камни — в окна отделения милиции и в квартиры мирных обывателей. Снова разбили вывеску отделения. В этот раз погром не ограничился лишь одними полицейскими участками. Начали громить все, что попадалось под руку. К месту пришлось стягивать все милицейские силы города, чтобы спасти сотрудников от линчевания. При усмирении хулиганов было произведено 117 выстрелов.
Масштабы побоищ становились все грандиознее, и слухи о том, что в Магнитогорске власть в городе перешла в руки хулиганов, вскоре дошли до Москвы. В ходе столичного расследования силами ЦК ВЛКСМ и Прокуратуры СССР было выяснено, что город буквально оккупирован хулиганами. С 1954 по 1956 г. число «хулиганских проявлений» увеличилось почти в два раза. Схожие явления наблюдались в Кемерово, Славянске, Горловке — в общем, в большинстве городов суровой промышленности.
Например, в январе тех же лет произошло побоище между милицией и хулиганами Новороссийска. Толпа из 1000 гопников забросала отделение милиции камнями, ворвалась внутрь и жестоко избила сотрудников, напала на здание Госбанка и, более того, войдя в раж, попыталась захватить почту. В город пришлось вводить армию. Количество жертв неизвестно. Подобные бои (правда, не собиравшие более ста человек) проходили даже в Ленинграде. Именно в этих боях и ковались поколения тех, чьи дети продолжат славное дело отцов в 90-х.
Но и в соседствующих с Магнитогорском регионах дела были не лучше, а порой даже хуже — наиболее людоедские формы хулиганство приняло, например, в Казани, где стала популярной такая забава как «пробеги», когда с целью устрашения города многочисленная толпа хулиганов устраивала по улице пробежки, избивая (а порой и убивая) каждого встречного. Впоследствии сформировавшаяся в Казани аномально жестокая уличная преступность получит название «казанский феномен», дикость которого пытались объяснить многие специалисты. Хоть хулиганизация в СССР и была широко представлена, но игра с подсаживанием на перо первого встречного была чем-то новым и необъяснимым. Если в том же Магнитогорске преступная деятельность гопоты определялась жаждой наживы и сводилась к банальному гоп-стопу, то в Казани стала преобладать ничем не мотивированная жажда убийства. И да, эта особенность была лишена этнического окраса, потому как татарские боевики действовали бок о бок со славянскими, а если ориентироваться по фоткам тех лет — славянские даже преобладали. Вот как описывал один из таких «пробегов» один из очевидцев:
«Мы вернулись с "Зарницы" на территории танкового училища. В школу зашли, пошли помыть руки. И вдруг видим — женщина забегает и мечется, спрашивает, откуда можно позвонить в скорую. Мы сказали, что телефон только в кабинете директора. Спросили, что случилось. Она сказала, что мужа (или мужчину, мы не совсем поняли) избили какие-то. У нее одежда была в крови. Она подбежала к крану ополоснуть руки и побежала звонить. А мы спокойно ушли домой, не предполагая, что на улице массовое убийство происходит. Вообще, тогда говорили, что танкодромовские ходят с досками, набитыми гвоздями, и бьют, кто навстречу попадется. И еще арматурой копилки делают. В 79 году с собакой еле ноги унесли — подъехал ПАЗик и оттуда вышли подростки с арматурами и стали искать хоть кого, кто подвернется и можно будет треснуть по голове, проломив отверстие в черепе. А еще они 30 апреля искололи ножами и арматурами избили моих соседей, тоже подростков, которые мирно сидели во дворе с девчонками. Девчонок били арматурами по грудям. Все попали в больницы. Ножевые раны — у кого в живот, у кого в спину и ниже спины. И ведь сколько людей сейчас, уже повзрослевших, живут с этой болью, боясь даже своих страшных воспоминаний. Девчонок, просто проходящих мимо по улице, утаскивали на «субботники» в подвалы, в толпу гопников.... И никому дела не было. Гопницы душили убивали девочек, чтобы отобрать модные тогда мохеровые шарфы. Все про эти ужасы молчат, будто и не было этого. А те гопники и гопницы среди нас.... Солидные и нахальные...»
Первый набег произошел в 1967 году. Тогда арские хулиганы напали на сельхозтехникум в селе Урняк. Подьехали на автобусе и избивали всех, кто попадался под руку. Известно (не из официальных данных, а по рассказам самой гопоты, официально же ничего этого не было), что в нападении принимали участие некие Витя «Пан» Панов и Хакс. Пан в начале 80-х был осужден за убийство милиционера, после чего его в тюрьме забили насмерть (предположительно сами милиционеры в качестве мести). Хакс также в 80-х погиб, провалившись в открытый люк.
А началось все так же, как и в Люберцах — с первой подпольной качалочки. Вернее, качалочка была потом, а сперва был завод «Теплоконтроль», для работы на котором в район привезли рабочих. До приезда рабочих это место уже было обжито уголовниками и рецидивистами — их здесь обустраивали жить после отсидки и «исправления». Очень мудрое решение советской власти — взять всех уголовников и разместить в одном районе. Чтобы они сбились в кучу. Мудрее ничего придумать просто невозможно. К недружелюбным уголовникам скоро привезли рабочих, которые также особой сентиментальностью не отличались, но все-таки по воровским понятиям не жили. Так произошел конфликт интересов и мировоззрений, а с ним и битва за место под солнцем. Поскольку АУЕшная кодла предпочитала жить в своем мире, не терпящем посторонних, разместившимся в районе рабочим был гарантирован теплый прием. Дети рабочих в буквальном смысле боялись показываться на улице, ибо, невзирая на возраст, их там нещадно пиздили. И тогда они, сплотившись по социальному признаку, ушли в подвалы, но лишь для того, чтобы через годы вернуться и отомстить.
Чрезмерный прессинг местной антисоциальной гопотой сформировал в детях рабочих (которые, поворюсь, сами были те еще персонажи) потребность в полном отрицалове воровского уклада жизни, а сами они стали их аниподами: если первые пили, как не в себя, курили и вели абсолютно маргинальный образ жизни, то вторые, наоборот, полностью отказались от спиртного и вредных привычек, провозгласив главной своей ценностью ЗОЖ.
Однажды эти спортивно настроенные ребята из рабочего городка завода «Теплоконтороль» решили сделать спортивный зал в одном из подвалов 5-этажной хрущевки. Подвалы этих хрущевок были просто пустотой в фундаменте домов, где прокладывали трубы и канализацию, чтобы любой слесарь мог заменить или отремонтировать трубу. Подвалы были с земляным полом и очень низкими потолками, где человек мог пройти, только согнувшись пополам.
Но ребят это не остановило, и они убрали часть земли и стали углублять подвал, благодаря чему скоро в нем уже можно было стоять в полный рост. В этом месте появилась первая в СССР подпольная качалочка, несколько опередив Люберцы. Из утюгов и прочих металлических приспособлений сделали спортивный инвентарь, а помимо качалки стали практиковать в подвале еще и занятия боксом. Это были первые шаги явления, которое в последствии получит название «Казанский феномен».
Создателями первой советской качалки в начале 60-х стали Сергей Антипов, некие братья Новиковы, некто Даньшин, Степнин и Жора Сауленко. Последний, невзирая на многочисленные судимости и почтенный возраст, жив и по сей день — можете с ним познакомиться на его страничке «вконтакте» по адресу https://vk.com/saulenko2000
Антипов, являвшийся первоклассным боксером, стал для рабочей молодежи притягивающим центром и образцом для подражания, ведь он умел творить диво-дивное — вырубать с одного удара — навык, значимость которого для уличных разборок трудно переоценить. По тем временам бокс для молодежи из социальных низов являлся совершенно невиданным явлением, а вырубание одним ударом вовсе казалось волшебством. Так что к Антипову потянулись массы обиженной пролетарской молодежи. Впрочем, принимали в подпольную качалочку не каждого, а лишь самых крепких - каждый новичок проходил обряд посвящения. Обряд был незамысловат, как и весь быт гопоты - тебя били по ебалу. Если выстоял - значит наш! Милости прошу к нашему шалашу!
Сбившись в общность на почве интереса к спорту, уже очень скоро ребята окрепли мускулом да навыком ведения уличного боя, и вылезли из подвалов, чтобы показать местным уркам, кто теперь в доме настоящий хозяин; пред кем теперь надобно расступаться, подобно Красному морю перед жидами. На тот период сформировавшаяся группировка представляла собой нечто наподобие боевого комсомольского отряда, призванного навести порядок в районе и очистить его от АУЕшной нечисти, а ее боевики воспринимались многими как Робины Гуды. Молодым спортсменам не составило большого труда разъебать в пух и прах всю окрестную нечисть. Так этот мир оповестила о своем существовании новая банда с несуразным названием «Тяп-ляп». Невзирая на то, что уже совсем скоро банда прославится в качестве самых главных беспредельщиков и отморозков СССР, и по сей день в тех краях можно встретить немало их поклонников. Чего, впрочем, нельзя сказать о жителях соседствующих районов.
По мере роста членов группировки стало ясно, что микрорайон «Теплоконтроля» стал маловат для такого количества бойцов, желающих применить навыки бокса на своих ровесниках из других концов Казани. И тогда Антип решил подчинить себе весь город. Со временем он подмял под себя молодежь поселков Калиновка, Мирный, Горки, улиц Тукаевская, Павлюхина, Татарстан и других. К середине 70-х годов большая часть молодежных групп Приволжского района Казани считалась филиалами «Тяп-Ляпа». Расширение границ происходило, как правило, через присоединение «авторитетных» дворовых компаний. По свидетельству специалистов, потребовалось всего 2-3 месяца, чтобы дворовая компания превратилась в криминальную шайку. Это включение происходило иногда «мирным» путем, но чаще в результате более или менее длительной «войны», когда улицы сходились «стенка на стенку».
Для того, чтобы хулиганы из других районов охотнее переходили под руководство «Тяп-ляпа», как раз и были придуманы «пробеги». «Тяп-ляповцы» врывались в кафе, в рестораны, в магазины, избивали прохожих средь бела дня. Милиция на все это не реагировала ровным счетом никак. Может быть, потому, что в СССР преступности не было, а может быть... имела в этом свой интерес. По мере роста численности банды ребята быстро смекнули, что можно обкладывать данью граждан, обладавших нетрудовыми доходами. Да, в СССР с этим все было как раз «тяп ляп», однако на безрыбье и рак рыба. Так появилась первая в СССР ОПГ. Группировка обложила данью всех, кто мог иметь нетрудовые доходы: директоров магазинов, рубщиков мяса на рынке, директоров и официантов кафе, разливальщиков пива, молока и кваса, приемщиков стеклотары, официантов, фарцовщиков и спекулянтов на рынке, работников кладбищ и пр. Все перечисленное — обычные виды мелкого предпринимательства, которое в нормальной ситуации государство развивает и собирает налоги. А СССР с феерическим упрямством и тупостью все это давил, способствуя созданию теневой экономики, а с ней и питательную среду для криминала.
Система очковтирательства, которая была сильна в то время, могла покрыть любое преступление, если это нужно было для радужного отчета. И не только правоохранительных органов. Следователь В. Красов рассказывал, что трижды в неделю он бывал в одном высоком кабинете обкома партии. Однажды чуть не лишился своего поста, поскольку его версия не устраивала руководство республики. «У нас нет преступного мира», — говорил ему большой человек из Прокуратуры. Начальству было от чего волноваться: кому же хотелось прославиться на всю страну и лишиться поста? Вскоре вчерашние хулиганы смогли покупать и милиционеров — впрочем, предположительно, не только этим обусловлена удивительная слепота правоохранительных органов. Бытует мнение, будто бы милиция закрывала на все глаза не только потому, что «преступности в СССР нет», и даже получала с ребят свою мзду, но и... активно прикармливала пацанов на пути их становления. В данном разрезе заставляет обратить на себя внимание следующий фактец.
8 февраля 1976 года к ДК им. Урицкого подкатили три автобуса ПАЗ, до отказа набитые молодыми людьми. Около 20 человек остались на улице, а около 150 человек ворвались в зал, где проходили танцы. Началось кровавое побоище, «тяп-ляповцы» избивали всех, кто попадался под руку, невзирая на пол жертв. Кто-то пытался покинуть зал через окно, но на улице их ждали. Результат почти двухчасовой «акции»: десятки избитых и искалеченных людей, многие из которых остались инвалидами. После окончания «акции» бандиты спокойно погрузились в автобусы и уехали. По официальной версии, милиция к полю брани так и не добралась, что странно. Конечно же, всем известна вопиющая оперативность милиции, но чтоб не добраться за два часа?
Но есть и неофициальная версия, и она еще интереснее. Согласно ей, милиция таки приехала в тот момент, когда ребята, сделав свое дело, уже погружались в автобусы, и бросилась в погоню. Ну как в погоню… По рассказам очевидцев, милицейские машины просто поехали рядом с автобусами, и процесс сей напоминал больше сопровождение, чем погоню.
Так вот на протяжении десятилетия многочисленные группы молодежи гоняли по городу на пазиках и всех пиздили, оставаясь совершенно незамеченными? Бытует мнение, что отдельные лидеры группировки были тесно связаны с КГБ, и на первых порах органы им покровительствовали, пока ребята не вышли из-под контроля. Когда у органов связаны руки в отношении какого-либо явления, они часто прибегают к помощи криминалитета, чтобы сделать всю грязную работу чужими руками и при этом не замарать мундир. С самого начала 50-х милиция сгоняла автобусы гопоты для разгона, предположим, диссидентов. Эту схему я подробно расписывал в статье про историю садистских стишков — в ДК проводится какой-нибудь съезд антисоветски настроенных писателей. Милиция не может их разогнать силой, чтобы не выглядеть в лице общественности (в особенности западной — в СССР-то все скрывалось, а вот на Запад информация поступала с завидной оперативностью) карательным органом. Но это могут сделать гопники, которые под видом народного негодования западной скверной разнесут все в пух и прах. Этот метод активно применяется и по сей день. Собственно, люберы взращивались под эти цели именно милицией, и именно по заказу милиции они получили свое первое боевое крещение на Пушкинской площади, когда, представившись возмущенным народом, жестоко избили протестующих диссидентов, и именно милиция им организовывала автобусы и всю логистику при передвижении.
Окончание второй части по этой ссылке
См. также: Шокирующий криминал в СССР-3: звериный оскал социализма (платная подписка). В третьей части вас ожидают:
— Советский детский дом, как кузница кадров для уличной преступности;
— Советская методология воспитания преступника в детском доме, познав которую у вас зашевелятся волосы на подмышках, а если они бриты — молниеносно вырастут и зашевелятся;
— Как воспитанники детских домов узнавали про знаменитую лампочку Ильича, правда не без некоторых оговорок: немного не ту лампочку, и немного не того Ильича, да еще и выглядывающую почему-то из семейных трусов заботливого воспитателя;
— Как правильно чередовать садизм физический с психологическим, или почему в СССР детские дома превратились в узаконенную сеть концентрационных лагерей.
— Суровый быт, суровых рабочих, или атмосфера в которой нет ни шанса не стать преступником.
— Советская Макеевка, Иловайск, Горловка, Славянск, Ясиноватая, и прочие места в которых едва ли хотел оказаться кто-либо из живущих ныне.
— Почему война на Донбассе закономерный итог политики переселения 30-50-х годов?
— закономерный итог: СССР — одно из самых криминальных государств мира. Цифры и факты.
Это, и многое другое в третьей части по ссылке https://boosty.to/dno/posts/d1ae65d4-d7a9-45b3-97b2-258ccbbdd46d