В старорусский музей переданы раритеты Первой мировой войны
На фото Дмитрий Лаврентьевич Семенов – слева.
Алексей Дмитриевич Семенов, знакомый читателям патриот, скоро отметит 90-летний юбилей. Известный в Старорусском районе почтальон, заботливый хозяин не только своего дома, но и деревни Анишино, он всю жизнь посвятил делу сохранения памяти защитников старорусской земли. Его стараниями увековечены солдатские могилы.
Он по сей день проводник для приезжих родственников погибших бойцов. По его инициативе реконструировано братское захоронение в деревне Медниково, о чем мы рассказывали. Несколько дней назад он на свои средства с внуком установил очередной указатель к анишинскому воинскому захоронению на железнодорожном переезде.
А совсем недавно он представил нам бесценные документы отца, воина Вильманстрандского полка, участника Первой мировой войны. Он рассказал нам о нелегкой судьбе человека, с которого брал пример, и благодаря которому стал таким, каков он есть – скромным тружеником, болеющим за состояние родного края и за сохранение памяти защитников Родины.
«Мой отец, Семенов Дмитрий Лаврентьевич, родился в 1895 году в деревне Анишино Медниковского уезда в семье крестьянина. Закончил три класса приходской школы в Старой Руссе. В 1905 году началось строительство железной дороги по направлению Старая Русса – Бологое. Были задействованы все молодые силы. Рабочие под руководством двух мастеров-поляков возили землю на тачках для подъема основы железнодорожного полотна. В 1914 году отец работал на этой железной дороге. Платили рабочим по 75 копеек за неделю, женщинам – по 50 копеек. Рабочий день начинался с 7 утра, продолжаясь до 7 вечера летом, зимой работали весь световой день», – вспоминает Алексей Семенов.
Поскольку сравнение благосостояния часто основывалось на стоимости самого ходового мужицкого товара, Дмитрий Лаврентьевич рассказывал сыновьям, что тогда 700-граммовая бутылка водки стоила 3 копейки. Пол-литровые еще не придумали, зато были бутылки-сороковки и шкалики. Сравнивая жизнь тех времен с эпохой заката советской власти, Дмитрий Лаврентьевич говорил сыну, что тогда можно было в семье работать одному человеку и при этом воспитывать и обучать хоть десятерых детей. А выйдя на пенсию, он ходил работать в бригаду колхоза за 3 рубля 60 копеек. К тому времени водка стоила 4 рубля 20 копеек.
«Когда уже шла Первая мировая война, приехал в деревню писарь из волости вместе с волостным на верховых лошадях. Старосте деревенскому приказали собрать всех мужиков определенного возраста на переписку. Мужчин в волости было много, переписывали их весь день, веля на завтра явиться в военкомат Старой Руссы. Там в военкомате они прошли комиссию, и пешим строем их повели на станцию. Посадили на товарный поезд, повезли в Ленинград. На другой день привели в казармы, покормили, одели в военную форму, построили. Появился император Николай II, прошел перед строем и сказал на прощанье: "Не подведите, братцы!". И прослезился. Новобранцев определили в Вильманстрандский полк и привезли в местечко Подстава около Витебска. Шла война. Везли раненых. Места незнакомы. Необстрелянных бойцов переводили туда-сюда. Первое боевое крещение, которое запомнилось отцу на всю жизнь, пришлось испытать в лесу. Но то были только цветочки. Немец умел воевать. Наши же войска были подготовлены слабо. Учились на ходу, перенимая опыт у врага. Первое время наши бойцы брали не своим умением, а силой. Но погибло их по сравнению с немцем очень много. И вот часть, где служил отец, вошла в город Ковно. Наступила ночь. Они расположились, и ничего не предвещало неожиданного. Вдруг, крик: "Немец! Немец переходит!". Как стадо овец, в темноте рванули из города. Не замечая в потемках железной дороги, бегущие первые ряды спотыкались и падали, вторые ряды – на них. Хорошо, штыки с винтовок были сняты, а то перекололи бы самих себя. Позже шли разговоры, что наш генерал был немцем, что в городе запаса боеприпасов хватило бы лет на пять обороны, а его сдали без боя. Того генерала император отстранил».
Пятого марта 1916 года Дмитрий Лаврентьевич был ранен, перебило кость выше колена. Без гипса, которого тогда не было, ему наложили шины, так и лечили. Срослась кость неровно.
А когда раненого везли на телеге с переднего края, ладонь левой руки от тряски была вся раздроблена. Пришлось превозмогать ужасную боль. «По дороге встретился генерал с тремя адъютантами, – рассказывал сыну Дмитрий Лаврентьевич. – Спрашивает, какого я полка и прочее. Один из адъютантов все записывал.. Проехали дальше, а через минуту-полторы возвратился молоденький холеный парнишка-адъютант и ударил меня хлыстом поперек груди три раза. Я кричу: "За что?". Он отвечает: "Почему не поприветствовал генерала?". И ускакал».
Пять месяцев лечился Дмитрий Лаврентьевич в Пятигорске. Дали ему инвалидность, пенсию – ровно на осьмушку табака. За деньгами нужно было идти в Старую Руссу, а это день потерять, который дорого стоил для тех, кто держал скот.
В 1917 году он женился. Супруга, Ольга Егоровна, не владела грамотой, но хорошо помнила религиозные праздники, была труженицей и ни разу ни на кого не повысила голоса. Через год в семье родился старший сын, потом еще и еще – всего восемь детей. Из них на сегодняшний день жив только Алексей Дмитриевич.
«Когда началась война, в 41-м году наш колхоз был крепким хозяйством, – вспоминает Алексей Дмитриевич. – Председатель, Аким Варламович Иванов, активный человек, добровольцем ушел на фронт. Все хлопоты по колхозу свалились на отца. Шло отступление наших войск. Забирали технику, лошадей, фураж. Взамен давали бумажки, по которым бы после войны все вернули. Отец эти события переносил очень болезненно. Потом началась эвакуация мирного населения, бомбежки, в результате – паника, разграбление магазинов. Люди в Руссе несли на себе все, что можно было захватить, и собирались на берегах Полисти, Редьи, Ловати… Командование обещало, что Руссу не сдадут, потому просили потерпеть немного. Отец, участник Первой мировой, применяя фронтовой опыт, замаскировал свою деревню Анишино надежнее, чем это сделали в других деревнях, – от немецких самолетов. Бомбежка с неба началась в конце июля и продолжалась в течение трех дней. Очень много погибло мирных людей, скота… Когда 9 августа в Руссу вошел немец, в Анишино осталось от бомбежек всего три дома, бани, сараи, риги и колхозный двор. Расселились люди, как могли, и стали выбирать старосту по приказу немецких урядников. Предложили кандидатуру отца, но он отказался. Дома он сказал: "Я двум властям служить не буду". Затем, перебравшись через линию фронта и эвакуировавшись в район Абакана, он стал председателем ревизионной комиссии. Принципиальный отец тогда выявил много нарушений в местном колхозе, и от него избавились – его, инвалида Первой мировой, в 48 лет призвали в армию с легкой руки председателя того колхоза».
Однако так сложились обстоятельства, что Дмитрия Лаврентьевича направили на завод в Кемерово в качестве охранника. А после победы, осенью 45-го его отпустили домой. Там за два года, по утрам и вечерам, не в ущерб работе в восстановленном колхозе, он с сыном Алексеем срубил избу, а следом – и вторую, в которой по сей день живет Алексей Дмитриевич Семенов.
«После войны отец работал счетоводом. Но физически трудился всю жизнь. Со всеми мужиками на равных вручную косил, свою же работу выполнял по ночам. Я иногда с ним сидел, смотрел, как он составлял отчеты и нервничал, когда какие-то копейки не сходились. Он снова и снова пересчитывал на счетах. Они, эти отцовские счеты, и сейчас сохранились у меня».
Дмитрий Лаврентьевич пережил смену пятнадцати председателей колхозов. Сам же, спустя девять лет после смерти жены, скончался на 86 году… от рака горла, о чем стало известно лишь после его смерти.
Перебирая в руках документы столетней давности, особенно ощущается сегодняшнее забвение далеких от нас и малоизвестных военных лет, прямых свидетелей которым давно нет в живых. Дух захватывает от приобщения к истории знаменитого 86-го пехотного Вильманстрандского полка, располагавшегося когда-то в Старой Руссе. И радостно от того, что, пользуясь подсказкой журналиста, как и в прошлый раз – с реконструкцией медниковского воинского захоронения, мой старший друг Алексей Дмитриевич Семенов передает документы отца, участника Первой мировой войны в составе того самого полка, в надежные руки – в фонды старорусского музея Северо-Западного фронта и партизанского края.
Фото автора и из архива А. Д. Семенова.