Дать свободу или контролировать: что судебной системе делать с серийными убийцами
В пресс-центре Медиагруппы «Патриот» обсудили, стоит ли ужесточать меры наказания по отношению к рецидивистам и серийным убийцам.
Чудовищная трагедия, случившаяся в Кемеровской области, вернула к старому вопросу: почему наша система правосудия относится так мягко и снисходительно к серийным убийцам и педофилам. До боли короткие тюремные сроки за умышленное убийство и возможность выйти на свободу за счет УДО — неужели с помощью этих мер мы можем защитить наших детей от жестоких преступников, которые зачастую не испытывают и тени раскаяния за свои деяния. Стоит ли менять систему? И как повлиять на ужасающую статистику подобных преступлений? Найти ответы на эти вопросы попытались в ходе очередного брифинга, организованного Медиагруппой «Патриот».
Один из гостей эфира, член Совета по правам человека при президенте РФ Андрей Бабушкин, полагает, что ужесточение наказаний и отмена УДО для преступников не изменят положение дел. Любой, кто работает в пенитенциарной системе, по его словам, скажет, что такие действия только усугубят ситуацию, обострив обстановку в колониях и спровоцировав рост побегов заключенных.
«Здесь выход лежит в совсем другой плоскости. Первое, когда человек освобождается, воздействие на него со стороны государства не должно прекращаться. Мы видим, что сегодня существует институт административного надзора, но он практически пустой и ничего не позволяет предотвратить. <…> Если взять наш с вами случай, мы видим, что было возбуждено уголовное дело в отношении должностных лиц, которые упустили этого убийцу, — в отношении него административный надзор не действовал. Поэтому, конечно же, необходимо, чтобы в отношении людей, которые не утратили общественную опасность, после освобождения (а большинство из них освобождается) продолжался некий контроль со стороны специалистов», — рассуждает Андрей Бабушкин.
Отмена моратория на смертную казнь для таких преступников, как считает специалист, не станет решением масштабной проблемы, а только создаст новые. Копать нужно глубже, понимая, что толкает людей на такой путь, и подавая подобные истории в медиа должным образом.
«Чем отличается преступник от обычного человека? Нами руководствует три основные группы мотивов: долг, совесть и духовный интерес. У преступников все наоборот: если делать что-то хорошее, то под влиянием страха наказания, а материальная нажива для него выше духовного интереса. Он слышал о таких понятиях, но не знает, что это такое. Поэтому здесь важно разбираться в мотивации поведения человека. Когда мы имеем дело с человеком, который совершил преступление, то всегда должны быть настороже, должны понимать, что он является носителем совершенно другой психологии и модели восприятия мира», — заключает Андрей Бабушкин.
О решительном контроле за серийными убийцами, вышедшими на свободу, заявляет и депутат парламента РФ Виталий Милонов. Настроенный против условно-досрочного освобождения для маньяков, он все же предлагает создать специальную базу, где будут храниться данные о преступниках и совершенных ими деяниях. Такие сведения, очевидно, не помешают руководству школ и детских садов.
«Жизнь — сложная вещь, и люди совершают ужасные поступки. Для людей, в отношении которых есть надежда, что он осознал всю мерзость и тяжесть своего поступка, есть УДО. Но для серийных убийц подобного рода послабления не могут быть применены, потому что серийный убийца — это человек, который никогда не перестанет быть серийным убийцей. Это люди, чей мрак темного сознания постоянно толкает на эти преступления. Это люди такие — им нравится убивать. Поэтому выпускать их на свободу нельзя», — делится мнением российский политик.