Провинциальный вирус
В России объявили, что пик COVID-19 прошел, но выход из самоизоляции отдан на откуп руководителям регионов. Как выглядит пандемия в Кабардино-Балкарии, насколько она изменила привычный уклад жизни кавказцев и как на распространение болезни повлияли местные традиции и обычаи, выяснял корреспондент «Совершенно секретно».
Коронавирус добрался до маленькой горной республики месяца на полтора позже, чем до Москвы. Большинство жителей Кабардино-Балкарии были уверены, что ужасы, которые показывают по ТВ, возможны где угодно, но не дома. Маски в городах, а тем более, в селах, носили единицы, обниматься при встрече тоже не перестали. Нерабочие дни начала апреля, а затем самоизоляция, были восприняты людьми почти радостно: весна выдалась ранняя, и к началу апреля потеплело до +20C0. Это располагало и к прогулкам, и к семейным встречам на свежем воздухе, и к началу садово-огородных работ, которые для многих в аграрной республике являются основным средством заработка. Несмотря на то, что большинство предприятий приостановили работу, а на улицах Нальчика появились росгвардейцы, уговаривающие людей посидеть дома, жизнь людей в Кабардино-Балкарии изменилась незначительно.
НАЧАЛО
Руководители системы Минздрава и Роспотребнадзора республики, выступая по местному телевидению и в прессе, заверяли граждан, что республика готова к любому повороту событий: уже открыты специализированные госпитали в нескольких районах, медики прошли специальную подготовку, аппаратов ИВЛ, койко-мест с подведенным к ним кислородом и нужных медикаментов хватит на всех. Однако вскоре стало понятно: никто не ожидал ни такого количества заболевших, ни настолько высокой скорости распространения инфекции, ни многообразия ситуаций, в которых вирус гарантированно передается дальше.
Когда в Москве счет заболевших шел уже на тысячи, в Кабардино-Балкарии стало известно о первых двух. Ими оказалась супружеская пара, совершившая «малый хадж» и вернувшаяся из Саудовской Аравии. Следующими стали опять же супруги – чиновники, на три дня слетавшие в Италию, польстившись на дешевые билеты. Несмотря на то, что все их связи и контакты Управлением Роспотребнадзора по КБР были просчитаны и отслежены, после недели затишья количество зараженных начало расти – сначала по одному-два в день, затем десятки. Были зафиксированы первые смертельные случаи – пожилые люди с «многочисленными хроническими заболеваниями». В республику стали возвращаться местные жители, работавшие в Москве и Санкт-Петербурге; домой, к родителям потянулись многочисленные студенты. «Пока в большинстве случаев происходит внутрисемейное заражение», – констатировал в апреле руководитель Роспотребнадзора по КБР Жирослан Пагов. Вскоре статистика заболеваемости в относительно благополучной Кабардино-Балкарии практически догнала другие северокавказские республики – кроме, пожалуй, Дагестана.
В регионе, где на любое семейное событие собираются сотни близких и дальних родственников, друзей и знакомых, поначалу никто не отменял привычных свадеб и похорон. Чтобы убедить людей не устраивать традиционные сборища даже по важным поводам, к верующим обратились глава Духовного управления мусульман КБР Хазретали Дзасежев и благочинный настоятель православных церквей республики Валентин Бобылев. Однако большинство все равно поступали так, как привыкли. Количество свадеб уменьшилось, проходили они скромнее, но на похороны родственника, пусть даже дальнего, или знакомого, здесь не прийти невозможно.
Фруктовые деревья начали цвести уже в апреле, погода стояла солнечная, и население городских многоэтажек потянулось во дворы – обустраивать детские площадки, сажать цветы; старшие беседовали, устроившись на лавочках и приглядывая за внуками. Автору известно всего несколько человек в Нальчике, пунктуально соблюдавших самоизоляцию.
СОСЕДСКИЙ КОРОНАВИРУС
Несмотря на всеобщую вирусную беспечность, многоквартирный дом в старом районе Нальчика на улице Чкалова с конца марта вызывал тревожное недоумение людей, живущих по соседству. Как только потеплело, жители одного из подъездов, люди пенсионного возраста, решили отметить самоизоляцию совместными обедами и ужинами за общим столом во дворе, куда каждый приносил то, что готовил дома. Приветливые пенсионеры, все остальное время проводившие у телевизора, радовались гостям, привечая и угощая жителей соседних подъездов, домов и даже улиц.
«Кашляют там многие нехорошо», – поделился с домашними 82-летний пенсионер Борис Гудков, пообщавшись с гостеприимными пенсионерами. Дней через десять после этого его дочери Наталье пришлось вызывать «скорую» для одной из участниц общего застолья, у которой температура держалась уже неделю, а тут стало «совсем плохо». Дальше все шло в точном соответствии с рекомендациями Минздрава КБР: после анализов и КТ пожилую даму с 15-процентным поражением легких госпитализировали в одну из городских больниц. Когда оказался положительным результат теста на коронавирус, сделанного при госпитализации, заболевшую перевели в инфекционный госпиталь.
Прислушавшись к себе, испуганные сотрапезники начали вызывать врачей. В результате еще 5 пенсионеров с кашлем, высокой температурой и поражением легких от 15% до 28% были вынуждены лечиться дома, покупая лекарства по предложенному участковым списку. Было сказано: в больницах мест нет. С врачами из-за огромной нагрузки на поликлинику общаться приходилось преимущественно по телефону. Через неделю были госпитализированы еще двое – мужчина с 28-процентным поражением и женщина коренной национальности, за которую походатайствовал высокопоставленный родственник. Всем лечили пневмонию.
Еще неделю жители этого и соседнего домов были заняты расследованием, выясняя, кто принес вирус, а также кто кого и в каком порядке заражал. Сошлись на том, что виновата женщина с соседней улицы, которая ездила в село к сестре, чтобы пообщаться с ее сыном, вернувшимся из Москвы и прихворнувшим. Результаты расследования пенсионеры пытались сообщить врачам, но те лишь посоветовали больным быть осторожнее и не покидать квартир в течение двух недель. Еще через неделю по одному-два начали заболевать жители соседних домов.
Общительный и бодрый Борис Гудков чувствовал себя нормально, изредка покашливая, и успел еще не раз пообщаться с заболевшими соседями. Поэтому дочь Гудкова, которая вызывала заболевшей соседке «скорую», передавала ее врачам и сопровождала в больницу, организовала сдачу тестов для всей семьи. Взяв мазки, приехавшие медики проинформировали Гудковых об обязательном двухнедельном карантине, а результаты обещали дня через четыре. Молодой участковый врач на всякий случай оставил свой телефон.
Результаты тестов Гудковым сообщили ровно через неделю, когда Борис Васильевич уже лежал в инфекционном госпитале, а остальные члены семьи отсидели дома половину карантина. Все результаты тестов на коронавирус, сделанных в коммерческом медицинском центре, оказались отрицательными.
«ЕЗЖАЙ ДОМОЙ И ЛЕЧИСЬ!»
Положительный тест во всем квартале был только один – у дамы, которую госпитализировали первой. Остальным захворавшим тесты не делались. Сами они врачей об этом не просили, рассчитывая в первую очередь на облегчение состояния. Инъекции и капельницы заболевшим пенсионерам пришлось организовывать для себя самостоятельно: врачей в районной поликлинике уже не хватало. В конце концов, все пострадавшие от вируса научились делать себе уколы клексана в живот и старательно глотали назначенные антибиотики. Несмотря на солидный возраст членов застольной компании, все выжили и идут на поправку.
Официальная статистика заболеваемости COVID-19 в республике выглядела довольно прилично, лучше, чем в целом по стране. Только «скорых» на улице стало чуть ли не больше, чем общественного транспорта. Но нальчане, привыкшие доверять в первую очередь «сарафанному радио», а уже потом официальным источникам, рассказывали друг другу о десятках умерших в больницах города и дома. Правда, не от коронавируса, а от пневмонии, которую называли «острой», «вирусной» или «внебольничной».
Наталья Гудкова впервые померила отцу температуру вечером того же дня, когда семья сдавала тесты. Оказалось – 38,5. Оставивший свой телефон молодой участковый прислал список лекарств, которые надо начинать принимать и обещал, несмотря на большую очередь, записать Гудкова-старшего на компьютерную томографию. На следующий день передал направление на КТ и направление на госпитализацию («Не вздумайте от госпитализации отказываться!» – сказал по телефону врач). После этого томографии пришлось дожидаться несколько дней, тогда как старику становилось все хуже. В назначенный день за ним никто не приехал, поскольку список пациентов был утерян, а «скорая» перегружена. В полночь позвонили из поликлиники и сообщили, что КТ переносится на другой день.
«Молодой врач за компьютером сказал: «Поражение легких 10–15 процентов, дедуля, так что езжайте домой и лечитесь!» Я пыталась врачу объяснить, что отцу все хуже, что он пять дней как вообще не ест и на ногах уже не держится. Бесполезно. Говорит: «Езжайте! Не будем с вами это обсуждать», – рассказала Наталья. Результат КТ с заключением она отправила участковому, поскольку он об этом попросил. Тот перезвонил через пять минут и усомнился в квалификации медика, делавшего томографию: «Там не 10–15 процентов, там 40 процентов поражения. Не понимаю, как можно этого не увидеть. Постараемся госпитализировать».
«Знаешь, что удивительно? При том, что в республике мирно живет столько национальностей, представители каждой из них в первую очередь помогают своим. А тут русский парень, делавший томографию, отправил деда-соотечественника помирать домой. А спас его парнишка-азербайджанец, у которого наверняка тоже на очереди «свои». Наверное, есть просто врачи и не-врачи», – заметила Наталья, когда Гудков-старший был уже не только госпитализирован в одну из городских больниц, но и переведен в инфекционный госпиталь.
ТЕСТЫ
Большинство больных и их родственников уверены, что перевод в инфекционный госпиталь говорит о положительном результате теста на коронавирус, который обязательно берут при госпитализации. «Это абсолютно не так, – прокомментировала врач районной поликлиники. – Больного переводят в инфекцию в том случае, если поражение легких у него более 29%». В любом случае, больной, госпитализированный в обычную больницу, а затем переведенный в «инфекцию», узнает там результаты только тех тестов, которые делаются непосредственно перед выпиской и обязаны быть отрицательными. Лечат же в инфекционном госпитале преимущественно от пневмонии разной степени тяжести, от тяжелых бронхитов.
«Почему не всем тесты делают? Во-первых, мне показалось, что у медиков всего в обрез. Нам уже должны были делать тесты, но зашла сестра и извинилась: их хватает только на плановое тестирование медперсонала. Но нам они все время повторяют: у нас все есть, всего хватает, – рассказала корреспонденту «Совершенно секретно» пациентка инфекционного госпиталя. – Кроме того, думаю, что у медиков указание: к 1 июля вылечить страну от коронавируса. От всего-то народ так быстро не вылечишь, к примеру, от той же пневмонии… Поэтому и тестами велели не увлекаться».
Хорошая статистика – хлеб чиновников, они эту статистику и изготавливают. О врачах, работающих в зоне инфекции, независимо от исхода лечения никто из больных и их родственников пока не смог сказать ничего плохого. Хирурги, эндокринологи, кардиологи, работающие сейчас в инфекционных госпиталях республики, явно поступали на медицинский факультет добровольно, а не по решению родителей. Поэтому они работают круглосуточно, по месяцу, не жалуясь и подбадривая пациентов, которые устали лечиться. Как раз они и воспринимают пандемию в республике, как общую для всего ее народа беду. По данным председателя общественной организации «Кабардино-Балкарский региональный правозащитный центр» Валерия Хатажукова, на данный момент коронавирусом заразились 10 врачей и 40 медсестер. Одна из сестер, 28-летняя девушка, умерла.
ФОТО: GLAVA.KBR.RU
Так же относятся к проблеме многие уроженцы республики – например, экс-президент КБР, а ныне заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономичной политике Арсен Каноков прислал в республику 100 тыс. дефицитных масок и 150 костюмов для врачей, при этом выделив в принадлежащем ему отеле «Синдика» 110 мест для проживания и отдыха медиков после работы. Купленные на собственные деньги маски, услышав об отсутствии средств защиты в республике, прислал и полпред президента в СКФО Юрий Чайка. Предприниматели, благотворительные фонды и просто горожане ежедневно приносят в госпитали города пакеты с едой – для больных и врачей. Потому что есть статистика, а есть жизнь.
НЕСУЩЕСТВУЮЩИЙ КОРОНАВИРУС
Не так давно стало известно, что после пасхальной службы в нальчикской церкви заболели чуть ли не все певчие, хотя служба проходила без верующих и с минимальным количеством участников. Начали заболевать журналисты в Доме печати, где размещается большинство редакций республиканских газет и журналов, сотрудники парикмахерских, таксисты. Но одновременно увеличилось и количество людей, которые отказываются верить в существование коронавируса, демонстративно не носят маски и уверяют, что пневмония – она «сама по себе».
ФОТО: ОПЕРАТИВНЫЙ ШТАБ КБР
Несколько дней назад нальчане, пришедшие с передачами в «инфекцию», могли наблюдать, как из боковой двери здания, куда обычно уносят продуктовые пакеты, выкатили каталку. То, что на ней лежало, на первый взгляд напоминало манекен. Чтобы понять, что это тело худощавого мужчины в белье, нужно было приглядеться, поскольку все его части были плотно обмотаны скотчем – так, чтобы не оставалось ни малейшего зазора. Носилки с телом не входили в санитарный фургон, поэтому санитары пристраивали их довольно долго. За их действиями наблюдали юноша и девушка в темной одежде – видимо, родственники. Как выяснилось, именно в этом и заключалось их прощание с покойным. После того, как тело быстро увезли в неизвестном направлении, к ним подошел медбрат, протянул лист бумаги и сказал: «Вот это заполните и положите на стол. Вещи получите через неделю».
Умершего там же месяцем ранее мужчину, по свидетельству земляков, пришлось хоронить за пределами сельского кладбища, под наблюдением бойцов ОМОН, вопреки вековым обычаям, в закрытом металлическом гробу и только после того, как могила была засыпана не то известью, не то хлоркой. Мулла, которого уговорили прочитать дуа, стоял в отдалении и явно торопился сказать должные слова об умершем и уйти.
А в недавно отстроенном частном доме на печально известной улице Чкалова в минувшие выходные что-то праздновали, – видимо, новоселье, – и ни на одном из примерно сотни гостей, заполнивших двор, не было маски.