«Ущемление русских – фундамент межнациональной розни». Пётр Толстой чётко высказался по нацполитике
В пресс-центре Общества «Царьград» прошла встреча вице-спикера Государственной Думы и представителя парламентской делегации России в ПАСЕ Петра Толстого. С парламентарием обсудили насущные вопросы, стоящие перед русским народом: демографический кризис, упадок семьи, дискриминация русских в нацреспубликах и на пространстве бывшего СССР.
Автор:
Владимир Александров
В самом начале мероприятия Пётр Олегович, отвечая на вопрос, считает ли он себя русским политиком, ответил однозначно: «Я русский человек, родился и живу в России, здесь же занимаюсь политикой. Поэтому я русский политик. Конечно, каждый вкладывает в это понятие свой смысл, но в итоге любовь к своей Родине оказывается выше любых политических взглядов, межпартийных различий и прочего. Все политики, которые хоть что-то делают для пользы страны – полезны, те, кто вредят – соответственно, вредны».
По мнению парламентария, последние годы искусственно чинились препятствия делу русского национального возрождения. Власти стремились навязать «российскую» суррогатную идентичность:
«К большому сожалению, на протяжении двадцати лет само слово «русский» находилось под запретом в публичной дискуссии.
Но я, работая довольно продолжительное время на телевидении, ни разу не употребил слова «россияне», чем, безусловно, горжусь. Никогда не понимал, что это слово значит, и до сих пор не понимаю, кто это такие.
Как только говоришь «русский», сразу начинается: «А как же татары, башкиры, наши друзья ингуши и чеченцы?» Да нормально. Они не воспринимают это как оскорбление. Неужели башкир может быть башкиром, а русский не может быть русским?»
Большой ущерб русской национальной идентичности и её упрочению в общественном сознании нанесли ошибки «квасных патриотов», выросших в годы перестройки и в начале лихих 90-х:
Русское национальное движение в конце 1980-х – начале 1990-х крайне неудачно, я бы даже сказал – по-идиотски, пыталось войти в политическую жизнь страны. К сожалению, им руководили не очень умные люди, бросавшиеся из крайности в крайность, и каждый раз попадали под одни и те же обвинения. Вся либеральная пресса, а в те годы это практически то же, что и пресса государственная, называла их фашистами. Сейчас ситуация меняется крайне медленно. Я думаю, какие-то изменения мы можем ожидать в течение лет тридцати.
Говоря о проблеме дискриминации русской культуры, попытках ущемить её в пользу культур национальных меньшинств, Пётр Олегович отметил, что это приведёт только к одному – разладу между народами. Для нашей страны не подойдут большевистские методы «позитивной дискриминации» государствообразующего народа:
Русская культура мощнее и глубже любой другой, существующей на пространстве бывшего СССР. Она впитывала в себя лучшее, что было в иных культурах. В советское время считалось, что русская незыблема и хорошо изучена, а остальные нуждаются в поддержке. Но сейчас, когда танцоров лезгинки стало больше, чем тех, кто занимается русскими народными танцами, нарастает определённая тревога.
Фундамент межнациональной розни в нашей стране – это ущемление русских, государствообразующего народа. Мы люди терпеливые, но если нас слишком уж прижать, то разожмёмся так, что мало не покажется.
Отдельно Пётр Толстой остановился на необходимости реформировать культурную политику в России. Вне всяких сомнений, цензура и нарушение свободы творчества неприемлемы, но государство должно задавать хотя бы минимальные рамки приличия, чтобы из бюджета не выделялись деньги на откровенно русофобские произведения.
Культурная политика России сейчас, в условиях отсутствия государственной идеологии и чётких ориентиров, по сути подвешена в воздухе. Когда я ещё работал в Общественной палате, инициировал вместе с единомышленниками стратегию культурной политики, в соответствии с которой государство не должно было хотя бы поощрять проекты, направленные на его разрушение. Все тридцать лет государство наше готовило скептическую интеллигенцию, которая целью своей жизни ставила всегда унижение собственной страны. Все нацпроекты, все усилия государства по социально-экономическому развитию страны это может свести на нет.
Государство – огромная машина. Она не должна вмешиваться в дела культуры, заниматься цензурой, однако не следует и помогать тем, кто стремится её уничтожить, вставить палки в колёса. С другой стороны, полностью лишить либеральную интеллигенцию государственного финансирования – значит, направить её колоссальную энергию на разрушение. Тут нужно быть очень аккуратным».
Вице-спикер Государственной Думы полагает, что объединение русского народа в рамках единого государственного организма – насущная задача, от которой не следует отмахиваться:
Русские – действительно самый крупный разделённый народ со времён распада Советского Союза. И объединение наших соотечественников в рамках единого государства лично я могу только приветствовать. В Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) была молитва, где говорилось о «русском народе, в рассеянии сущем». Но мы и в рассеянии остаёмся теми, кто есть, – русскими. Тех, кто считает себя нашими соотечественниками, кто готов быть вместе с Россией, на постсоветском пространстве очень много. Однако этих людей лишили субъектности. Из некоторых республик бывшего СССР их просто выкинули, лишили жилья, сделали беженцами.
Участники мероприятия задали несколько вопросов о непростой демографической ситуации в России. Пётр Олегович согласен с тем, что государственные органы должны поощрять рождаемость, но считает это недостаточным.
«Половина создаваемых семей в нашей стране, увы, разрушается. Половина мальчиков растут без отцов и входят в общественную жизнь с женским воспитанием. Эта проблема ещё с 1960-х годов актуальна. Да, надо повышать рождаемость, государство должно способствовать улучшению демографии и будет это делать. Мы, депутаты Государственной Думы, стараемся делать всё возможное, чтобы помощь оказывалась не тем, у кого яхта длиннее, а тем, кто реально нуждается. Ведь в России многодетная семья – зачастую бедная. Государство должно давать гражданам уверенность не просто в завтрашнем дне, а уверенность на десять, двадцать лет вперёд.
Опять же, возвращаемся к вопросу идеологии. Если у вас есть идея, чуть более глубокая, чем увеличение благосостояния населения, тогда всё возможно. Ценность семьи нужно прививать.
Я знаком с несколькими довольно крупными предпринимателями, которые убеждены, что эта проблема решается только завозом мигрантов в Россию. Не могу с этим согласиться. На русской демографии нельзя ставить крест».
Парламентарий заверил собравшихся в том, что правящая партия не допустит навязывания нашему обществу западных моделей «защиты детей», а на деле – изъятия их из родного дома и разрушения ячейки социума.
«Закон об экспресс-изъятии детей из семьи мы остановили, его не будет. И такие законопроекты будем разрушать и в будущем. Ныне действующий институт опеки должен быть не реформирован, а ликвидирован и заменён чем-то принципиально новым. Недавно обсуждал с Анной Кузнецовой, уполномоченным по правам ребёнка, инициативу о том, чтобы внести в программу партии «Единая Россия» пункт про тотальную реорганизацию системы опеки».
Много внимания участники встречи уделили предстоящим выборам муниципальных органов власти. Общество «Царьград» намерено выдвинуть десятки молодых людей на выборы в следующем году. Господин Толстой положительно оценил данную инициативу и, как опытный политик и народный трибун, обратился к академистам с советом.
«Муниципальные выборы – очень важная тема, и я готов поддержать начинание Общества «Царьград» о выдвижении ваших кандидатур в следующем году. Запрос на молодых депутатов есть везде, и либеральные районы Москвы здесь не исключение. Это ваше конкурентное преимущество. Муниципальные депутаты в рамках своих полномочий не могут изменить что-то глобальное, даже в рамках всего города. Поэтому людям важно, чтобы человек, который будет их представлять, был контактным, чтобы умел их слушать. В идеале он должен знать всех жителей своего округа или хотя бы один раз с ними видеться, видеть изнутри, как устроена система власти на местах.
https://vk.com/video-75679763_456263429
Зачастую бывает, приходит молодой человек и начинает сыпать оптимизмом: мы сделаем велодорожки, несмотря на наши суровые зимы, победим коррупцию, хотя точно разобраться в механизме принятия решений и понять, где есть коррупция, а где её нет, крайне сложно, и будет нам счастье. Существенные моменты упускаются, таким образом, из вида напрочь. У префектов и прочих муниципальных чиновников полномочий не особо много, их отобрала себе мэрия, её департаменты. Зачастую у чиновников такого уровня, как и у депутатов, роль чисто консультативная. Эта система перемолола не одно поколение умников».
Народный избранник должен научиться доносить свои мысли до избирателей, ведь зачастую лежащие на поверхности вещи усваиваются с трудом:
«Жителям не нравятся платные парковки, но при этом все хотят иметь благоустроенные детские площадки и дворовые территории. А то, что это взаимосвязано, понимать не хотят. Ведь бюджеты муниципальные небольшие, их не хватает».
Особенно ярким был ответ на вопрос из зала по поводу юридического закрепления понятий русофобии и того, кто же такие русские. Пётр Олегович не без иронии ответил:
«Понятия русофобии и русского народа мы юридически уже много раз зафиксировали: и на Чудском озере, и при взятии Казани, последний раз зафиксировали в Берлине. Мне кажется, лишний раз заниматься юриспруденцией не стоит. Я знаю огромное число людей в национальных республиках, которые имеют к русской культуре гораздо большее отношение, чем тысячи русских в областях Центральной России. Давайте будем иначе подходить к этому вопросу. Русские всегда умели объединять вокруг себя. Это не значит, что мы несубъектны. Напротив, мы есть и будем. Мы создали крупнейшее государство мира, отлупили всех, кто пытался проявлять к нам агрессию, и, если надо, отлупим ещё раз».
Господин Толстой не обошёл вниманием и вопрос чрезмерного регионального псевдопатриотизма местных элит. По его мнению, стремление ограничить базовые права и свободы русского населения нацреспублик нужно пресекать на корню:
«Во время «парада суверенитетов» в ряде нацреспублик обнаглели до того, что хотели заставить русских учить национальные языки принудительно. И в Татарстане, и в Башкирии. У нас есть один язык – русский. Кто хочет учить другие, пожалуйста. Но если кто-то не хочет, заставлять его никто не имеет права. У кого-то папа приехал служить в Башкирию на пять лет: его ребёнок должен все эти пять лет учить башкирский язык, чтобы затем с этим багажом знаний уехать в Иркутскую область? Не надо этого.
Если мы у себя в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Липецке будем прятать голову в песок и говорить, что нас нет, то ни о какой субъектности русских в нацреспубликах и странах постсоветского пространства говорить не придётся. Субъектность – это действие. Есть действие – есть субъектность, нет действия – нет субъектности. Та же формула применима и к муниципальным депутатам. Если они ничего не делают, то субъектности у них не будет, даже если они станут депутатами более высшего уровня».