Ореховский договор: первый «вечный» мир со Швецией в истории Древнерусского государства

Событие сие великое, случившееся 12 августа 1323 года, ровно 700 лет тому назад, действительно следует почитать наиважнейшим: оно положило конец 30-летней русско-шведской войне 1293 – 1323 годов, начавшейся с достаточно непродолжительного двухгодичного шведского крестового похода на Русь, третьего по счёту, но перманентно переросшего затем в долгую 28-летнюю затяжную войну Швеции с Новгородской республикой. Каноничная версия, хотя и разделяет эти два события, выглядит именно так.

Однако на самом деле Ореховский мир остановил войну гораздо более протяжённую во времени, 181-летнюю, начавшуюся в 1142 году вторжением шведского контингента во главе с королём Эриком IX в сопредельную с Новгородской республикой Финляндию, дабы завоевать её не только мечом, но и крестом, для чего в войске подвизался епископ Генрих Уппсальский, родом из Англии, привезённый в Швецию своим земляком Николасом Брейкспиром, папским нунцием в Скандинавии, позже ставшим папой Адрианом IV – единственным англичанином на «святом» престоле.

Весьма сомнительно, чтобы епископ Генрих действовал так деликатно, как это изображено на позднейшем полотне Роберта Экмана, ибо, во-первых, он был убит то ли крестьянином Лалли, то ли дворянином Лаури (один и тот же персонаж), поступок которого официальная католическая пропаганда пытается представить местью из корыстных побуждений, однако народное предание стойко хранит память о нём как о борце за свободу финнов.

Второе то, что во время описываемого без малого двухсотлетнего вооружённого противостояния Швеции с её союзниками, и Новгорода, неотъемлемой части Древнерусского государства, ведущую роль в попытке завоевания его земель играли именно религиозные рыцарские ордена, прикрывавшие прямую экспансию Запада «благородными» мотивами продвижения «истинной веры» на Восток.

Битые Александром Невским в сражении на Чудском озере (1242), перед этим – битве в устье Невы (1240), ещё раньше – на реке Омовже (1233) шведы и прочие «немцы» всякий раз откатывались, чтобы вновь собраться с силами и возобновить свой и доселе непрекращающийся «натиск на Восток» опять.

Очень крепко ошибается тот, кто полагает, будто нынешние попытки Финляндии и Швеции влезть в якобы «оборонительный» блок НАТО преследуют какую-то иную задачу, нежели та, которая де-факто была заявлена 881 год тому назад. Многое меняется: правители, методы, вооружения, способы их применения, но с их, западников, стороны цель остаётся одна – порабощение восточных земель и господство над ними.

Вместе с тем всё могло быть совсем иначе, и это отнюдь не «альтернативная история». Более тысячи лет, вплоть до XII века, по Днепру проходил важнейший для Европы торговый путь «из варяг в греки»: из Варяжского (Балтийского) моря в Русское (Чёрное) море, и далее в Византию и Рим (Юго-Восточную Европу и Малую Азию).

Русь и Швеция даже как бы породнились в 1019 году через брак Великого князя Киевского Ярослава Владимировича Мудрого с дочерью короля Швеции Олафа Шётконунга Ингигердой, в крещении Ириной, родившей ему семерых сыновей и трёх дочерей, старшая из которых, Елизавета, стала женой другого скандинавского монарха - норвежского короля Харальда III Сурового.

Обживая свои, русские, южные берега Балтики, Ярослав Мудрый основал на них ряд поселений, самым известным из которых стал Юрьев (названный по христианскому имени князя Георгий, иначе Юрий), который позже был захвачен шведами и переименован в Дорпат (Дерпт), ныне эстонский Тарту.

Впрочем, слишком долго дружить правящими домами и балтийскими берегами не получилось: в 1054-м (аккурат году смерти Ярослава Мудрого) последовало разделение церквей на западную (католическую), и восточную (кафолическую), ставшими непримиримыми врагами и соперниками*.

Первый северный крестовый поход против «схизматиков» (то есть раскольников, заблудших), финнов и новгородцев, был начат при папе римском Иннокентии II, в ранее упомянутом 1142 году. Шведская военная экспедиция под личиной «миссионерского» носила характер откровенно грабительского похода, в которой «шведский „принц“ и епископ, сопровождаемый флотом из 60 судов», разграбил несколько новгородских торговых кораблей (свидетельство из Первой Новгородской летописи).

Несмотря на то, что продолжался этот «поход» целых 22 года (закончился в 1164-м), он больше напоминал не военно-религиозное мероприятие, а бандитскую вылазку, чем и являлся по сути. Русским ответом на него стал морской поход новгородцев (а с ними карел и эстов) на Сигтуну 1187 года, и доконечное разрушение ими этой тогдашней шведской столицы.

Шведы присмирели на целых 53 года. Но в 1240-м, воспользовавшись разорительным монгольским нашествием на Русь, по науськиванию римского папы Григория IX**, по сговору с датским королём Вальдемаром II и магистром Тевтонского ордена Германом Балком, король Швеции Эрик XI Шепелявый, заранее договорившись о разделе Эстонии и военных действиях против Руси в Прибалтике, начал новый крестовый поход на Восток.

Формально он продолжался десять лет, до 1250 года, хотя всё решилось, причём исключительно в пользу русских, в первые два года в сражениях в устье Невы и Ледовом побоище, о чём было сказано выше. Однако, действуя тихой сапой, битый Александром Невским ярл Биргер покорил западное финское племя емь, основав на её землях крепость Тавастгус, выйдя тем самым к границам Новгородской земли в Карелии.

В том же году Эрик Шепелявый скончался, с чем вторая антирусская коалиция окончательно развалилась. К этому времени померли также не только Вальдемар II Датский, но и его наследник Эрик IV Плужный Грош (в том же 1250 году), Герман фон Балк (ещё раньше), а помимо папы Григория IX – и его сменщик Целестин IV, отчего на севере Европы на 43 года опять установилось относительное затишье.

Началом третьего шведского крестового похода принято считать 1293 год, когда шведы вновь пришли в Карелию и основали Выборгский замок, который новгородцы во главе с князем Романом Глебовичем вскоре осадили, но взять его не смогли. Охраняемая этим форпостом западная Карелия в итоге стала провинцией Швеции более чем на 400 лет – до 1710 года, когда «чрез взятие сего города Санкт-Петербургу конечное безопасение [было] получено», – писал по этому поводу царь-победитель шведов Пётр I.

Впрочем, это был едва ли не единственный успех маршала Торгильса Кнутссона, правившего на тот момент Швецией в качестве регента малолетнего короля Биргера Магнуссона. Он в 1300 году предпринял новый крупный поход против русских, целью которого был захват у Великого Новгорода устья Невы, для чего при впадении в неё Охты была построена крепость Ландскрона (в переводе «венец, корона земли»): именно там, где позже будет основан Санкт-Петербург.

В отличие от Выборга, её новгородцы взяли, и в следующем году разрушили до основания. Как пятью годами ранее, в 1295 году, уничтожили северный, по отношению к Новгороду, шведский форпост – построенную ими крепость Корелу (в шведских источниках – Кексгольм, ныне Приозёрск, Россия).

Маршалу Кнутссону, вскоре самоустранившемуся от власти, в 1306 году шведы сами снесли голову, но войны это не остановило. Она шла своим чередом ещё без малого четверть века: в частности, в 1311 году русские совершили крупный успешный поход на судах в Центральную Финляндию.

В ответ через два года шведы разграбили Ладогу, а спустя четыре года, в 1317-м, повторили набег. Который не остался без ответа: в 1318-м новгородцы провели крупную военную операцию в Финляндии, в ходе которой взяли Абоский замок и захватили собранный за пять лет церковный налог, коим облагались поголовно все «денарии святого Петра».

Боевые действия продолжались и далее. В частности, в 1322-м, стороны осуществили обоюдную попытку взять под свой контроль Карельский перешеек. Шведы предприняли поход на Корелу, но он окончился полным провалом. Русские, под руководством великого князя Новгородского Юрия Даниловича, внука Александра Невского, совершили крупный поход на Выборг. Оснащение было прекрасным: шесть метательных машин, стенобитные орудия, ведение осады по всем правилам – но увы: взяли много пленных, имущества, а вот захватить замок так и не удалось.

В предчувствии начала новых боевых действий новгородцами на Ореховом острове в истоке реки Невы, на виду Ладожского озера была построена в 1323 году сильно укреплённая крепость, которую так и назвали: Орешек. Вот в её свежевозведённые стены нежданно-негаданно и явилась тогда представительная шведская делегация с предложением подписания мирного договора.

Объяснений такого внезапного поворота в поведении хронически агрессивных шведов существует по крайней мере два. Первое: достигло успеха крепкое давление Ганзейского союза на правительство Швеции с целью прекратить военные действия на Балтике, вредившее его торговле с Новгородом, в чём Европа чрезвычайно нуждалась.

Второе: правящий с июля 1319 года король Швеции Магнус Эрикссон после очередного неудачного похода на Русь якобы отправился морем в Норвегию, но его корабль потерпел крушение. Монарх со своими спутниками провёл несколько суток в бушующем море, но был спасён монахами «обители Святого Спаса», которую принято отождествлять с Валаамским монастырём.

Увидев этом несчастии промысел Божий, Магнус обратился в православную веру и решил остаток своих дней посвятить Богу: он принял монашество (великую схиму) с именем Григорий, и написал завещание, обращённое ко всему шведскому народу, в котором наказывал никогда на Новгородские земли войной не ходить, церкви русские не разорять и с верой православной не враждовать.

Об этом согласно говорится в ряде новгородских летописей, первой Софийской, в частности. Звучит, как легенда, но вот в чём закавыка: захоронения этого короля в Швеции действительно нет, а вот на старом братском кладбище Валаамского монастыря имеется могила, где надпись на надгробном камне гласит: «Схимонах Григорий, шведский король Магнус».

Как бы там ни было, Ореховский мир был заключён. Он стал самым первым юридически оформленным мирным договором между Великим Новгородом (читай – Русью) и Швецией, по которому, опять-таки впервые, была определена северо-западная граница Русского государства на Карельском перешейке, и официально закреплялись земли северного «околоградья» современного Санкт-Петербурга (аккурат где шведы неудачно пытались основать свою Ландскрону).