Душила дочь поясом от халата. Что происходит с нашим обществом?

Недели не проходит без какого-либо резонансного убийства, которое потрясает нас своей жестокостью, а порой и бессмысленностью. Из недавнего: в Бурятии мужчина зарезал жену и её несовершеннолетнюю дочь. До этого вся страна обсуждала, как в Иркутской области подросток убил четверых детей. А в Ростовской области юноша палкой забил своего деда.

Люди жгут друг друга, рубят топорами, обливают кислотой, выкидывают с балконов собственных детей. Что с нами происходит? В чём причины необоснованной жестокости? Об этом aif.ru поговорил с заместителем директора Института психологии РАН, доктором психологических наук Андреем Юревичем.

Патологии есть везде

Дмитрий Писаренко, aif.ru: На днях в Воскресенске женщина задушила пятилетнюю дочь поясом от халата и утопила в ванной. В апреле в Канске многодетная мать жестоко расправилась с тремя своими детьми, а отрубленную голову младшего поставила в сервант. Одно дело, когда человек убивает незнакомца или некровного родственника (например, один супруг — другого). И совсем другое, когда он лишает жизни собственного ребёнка, в котором есть его гены. Это ведь какой-то радикальный слом психики должен произойти. Как это объяснить?

Андрей Юревич: Такие ужасные случаи, безусловно, патология, и радикальный слом психики в них имеет место. Чтобы объяснить их, каждый надо изучать «на месте», обследовать их участников, работать с ними.

Но они не являются системой. И могу сказать, что какой-либо причины в нашем обществе для того, чтобы такие убийства стали системой, нет. На самом-то деле их не стало больше, чем раньше, а как раз наоборот — их стало меньше. Просто память общества устроена так же, как и память человека: она хранит лучшее, а худшее в ней забывается, вытесняется. То есть такое случалось и раньше, но мы об этом забыли.

Есть криминальная статистика. Она говорит, что убийств у нас сейчас почти в два раза меньше, чем было десять лет назад. Единственные виды преступлений, которых сейчас стало больше, это мошенничество и наркобизнес. А жестоких убийств больше не стало.

Также ведут себя другие объективные показатели жестокости общества — они понижаются. Но это свидетельствует о состоянии общества, а не отдельных его представителей, явно ненормальных.

— Понятно, что каждый жестокий случай надо разбирать отдельно. А есть ли общие причины такого запредельного вида агрессии?

— У агрессии есть три основных психологических предпосылки: это недовольство человека собой и своей жизнью, негативное отношение к другим людям или социальным группам и убеждённость в том, что они виноваты в его неудачах и мешают достижению его целей. Если у человека есть отклонения в психике, любая из этих причин, а уж тем более их сочетание, способны толкнуть его на злодеяние.

И хотя каждый такой случай, взятый отдельно, это патология, вывод о том, что наше общество в целом стало более жестоким, делать нельзя. Наоборот, повторюсь, оно сделалось намного лучше в последние годы.

А патологии есть в любом, даже наиболее благополучном обществе. Скажем, Норвегия опережает многие страны по социально-экономическим показателям, но именно там Андерс Брейвик совершил теракт, погубивший 77 человек.

Теперь хотят быть чиновниками, а не бандитами

— Сейчас вступило в зрелый возраст поколение, чье детство пришлось на 1990-е и начало нулевых, когда кумиром был Саша Белый из сериала «Бригада». Это оказало влияние на нравственное состояние общества?

— Поколение, чьё детство пришлось на 1990-е и 2000-е, давно выросло, и для него «хорошие бандиты» уже не являются образцом жизненного успеха. Кстати, исследования показывают, что представители нынешнего подрастающего поколения хотят быть преимущественно крупными государственными чиновниками, а не бандитами.

В начале десятых годов мы проводили совместное исследование с Академией МВД. Как раз тогда выросли люди, которые формировались как личности в 1990-х и 2000-х. Мы установили, что у них были большие пробелы в нравственном плане: 80% абсолютно нормально относились к мошенничеству. Преобладали такие точки зрения, что «деньги не пахнут», «неважно, как заработал, главное, что при деньгах».

Тогда возникло новое для нас явление — «хороший бандит». Такому человеку можно убивать, грабить и при этом считаться хорошим. Была широкая прослойка молодёжи, которая не различала добра и зла, не пользовалась такими категориями при оценке поступков. Но это не значит, что всё поколение было таким. Хватало и высоконравственных людей.

— Общение в соцсетях, как замечено, приводит к ещё большей поляризации мнений, замыканию на собственной точке зрения. Это ведь должно делать нас нетерпимыми к чужому мнению? А значит, и более агрессивными?

— Что касается интернет-коммуникаций и соцсетей, то они ведут не столько к нетерпимости к чужому мнению, сколько к некритичности в его принятии. То есть мы становимся более доверчивыми в восприятии чужих суждений, высказываний, оценок. Хотя бывает, конечно, разное.

— А обилие матерной лексики? Сейчас подростки спокойно разговаривают матом, игнорируя мнение окружающих. Это может быть связано с ростом насилия и жестокости?

— Такое возможно, ведь отсутствие реакции на матерщину создаёт ощущение вседозволенности. Да и сам мат — это проявление агрессии, хоть и вербальной.

Правда, насколько я помню, наши подростки всегда спокойно разговаривали матом, причём не только подростки из неблагополучных семей, но и вполне благополучные, интеллигентные дети. В конце концов, люди и матерятся тоже по-разному. Я думаю, проблема с матерной лексикой глубже и не сводится только к производной от уровня жестокости в обществе.

Приводить в порядок окружающую среду

— Была ещё такая черта национального характера как хамство. Сейчас вроде поуменьшилась?

— Кстати, да. Где это привычное для советского общества явление? Хамы, конечно, есть, но их очень мало, потому что уже нет внешних условий для такого рода поведения.

Вспомните, в начале 1990-х места в общественном транспорте не уступали. Более того, можно было часто увидеть обратное: молодой здоровый бугай садился, занимая два места, и демонстративно никому их не уступал. Сегодня такое и представить трудно.

— В мире полно военно-политических конфликтов. Тем не менее американский психолог Стивен Пинкер доказывает, что насилие в человеческих обществах на протяжении всей истории идёт на спад, просто сейчас отдельные случаи жестокости чрезмерно освещаются в СМИ. Что думаете об этом?

— О мире в целом судить трудно. Есть страны, переживающие в этом плане позитивную динамику, а есть, к сожалению, и обратное движение. Но нам, наверное, интереснее, как обстоят дела в нашем российском обществе. По отношению к нему Стивен Пинкер, безусловно, прав. Оно переживает улучшение по всем ключевым параметрам.

Основная причина ­— экономическая, точнее, социально-экономическая. Мы в советские годы были как пауки в банке, где нечего есть. Могли ли мы относиться друг к другу иначе, чем к конкурентам в борьбе за товары первой необходимости? Вспомним советские очереди за колбасой или горбачёвские очереди за спиртными напитками. А неприглядные советские магазины с пустыми прилавками и хамоватыми продавцами? Можно ли сравнить их с современными магазинами, точнее, торгово-развлекательными центрами, где чего только нет?

Обратите внимание, как в последние годы набрало ход волонтёрское движение в нашей стране. Это показатель того, что общество в целом становится добрее, милосерднее.

На самом деле может быть достаточно просто приводить в порядок окружающую среду. Когда всё вокруг красиво и благоустроено, уже как-то не тянет вести себя неприлично и тем более агрессивно.