Красноярский урбанист объяснил, почему властям не нужно финансировать села
Недавно я написал большую статью для NGS24.RU о том, как можно быстро существенно увеличить привлекательность Красноярской городской агломерации. Решением редактора, в целях удержания аудитории, статья была разделена на две части: первую, где описываются причины, по которым край должен сосредоточиться на развитии Красноярской агломерации, и вторую, где описаны уже способы развития Красноярской агломерации.
На данный момент опубликована только первая часть. Всего за несколько часов она стала самым просматриваемым моим материалом за всё время. Возможно, дело в удачном заголовке статьи, возможно, в теме, возможно, в самом моем мнении.
Любопытен и тот факт, что большая часть аудитории выразила явное несогласие с моим мнением. Где-то я выразился недостаточно ясно, где-то проявились распространенные заблуждения об истории развития общества и тех тенденциях, которые сегодня в нем присутствуют.
Поэтому, перед публикацией второй части, я решил написать комментарий к первой, чтобы ответить на часто задаваемые вопросы и разобрать распространенные заблуждения.
1. Благодаря развитию информационных технологий и появлению возможности работать на удаленке многие переезжают из города в пригород.
Действительно. Именно это подразумевалось в статье, когда упоминалось, что третья (цифровая) промышленная революция повлияла на форму урбанизации. Мне явно стоило раскрыть эту тему подробнее. Что ж, сделаю это здесь.
Дело в том, что те люди, которые переезжают из города в пригород, остаются в городской агломерации. Именно поэтому в статье речь идет не о крупных городах, а о крупных городских агломерациях.
Человек, живущий в условном Емельяново без проблем, при необходимости, за полчаса-час доберется до центра Красноярска. Никто ведь не переезжает в условное село Мирюга Эвенкийского района. Да, появление интернета существенно уменьшило изоляцию подобных населенных пунктов, но ни в коем случае не ликвидировало ее. По-прежнему в таких местах нет и не может быть нормальной медицины, нет и не может быть нормальных рекреационных зон, нет и не может быть разнообразных заведений общепита, нет и не может быть учреждений культуры, вроде разнообразных театров и кинотеатров. И многого другого.
Только подумайте, многие люди, живущие в таких местах, ни разу не были в кинотеатре, ни разу не пробовали каких-то простых блюд, вроде суши или пиццы, которые в любом крупном городе считаются банальными. А при любых более-менее серьезных болезнях надо ждать вертолет, который доставит тебя в Красноярск (подумайте, сколько это стоит по сравнению с медицинским обслуживанием городского жителя).
Невозможно заставить высококвалифицированного специалиста переехать в такое место. Разве что временно на вахту за большую зарплату. Но далеко не во всех малых населенных пунктах есть рабочие места. Для чего их сохранять и финансировать? Если вы можете аргументированно ответить на этот вопрос, прошу вас сделать это в комментариях.
2. Ты хочешь уничтожить поселки и малые города. По твоей логике в России должна остаться только Москва.
Я не хочу их уничтожать. Это вообще не вопрос моего желания. Это объективно обусловленный процесс, который происходит во всем мире. Я лишь говорю о том, что нам нужно оседлать эту волну истории. Можно бесконечно спорить с реальностью и придумывать мани фантазию, в которой села и малые города должны процветать, но ни к чему хорошему это не приведет.
Кстати, во второй половине двадцатого века, 1976–79 годах, в Камбодже пробовали бороться с урбанизацией и даже переселили почти всех жителей в деревни, но только почему-то это привело к сокращению населения страны более, чем в два раза, краху режима Пол Пота и возвращению выживших в города. Сейчас действительно всё идет к тому, что Москва с ее агломерацией останется единственным населенным пунктом России. А регионы вроде нашего Красноярского края превратятся в сырьевой и промышленный придаток Москвы, где сохранятся лишь необходимые производства, а все работники будут работать вахтовым методом. Мне бы очень не хотелось, чтобы так произошло. И именно поэтому я написал эту статью.
Ну нет у Уяра шансов конкурировать с Москвой, нет их и у Канска, Ачинска, Бородино, Енисейска, а уж тем более у сел и деревень. А у Красноярска есть! Пусть и не большие, но их надо использовать по максимуму. У большинства регионов даже таких шансов нет. Именно поэтому, важно сосредоточиться на развитии Красноярской городской агломерации. И именно в этом был посыл моей статьи.
3. Если все переедут в города, откуда мы будем брать еду?
Что ж, проблему недостатка еды при растущем населении еще в конце 18 века описал британский экономист и демограф Томас Роберт Мальтус. По его прогнозам, в ближайшее время человечество должен был ждать масштабный голод. Но вот только так же, как Карл Маркс, описавший процесс абсолютного и относительного обнищания пролетариата в момент завершения так называемой паузы Энгельса и прихода второй промышленной революции, обусловившей стабильный рост благосостояния рабочих, Мальтус создал свою теорию в момент выхода европейских обществ из так называемой Мальтузианской демографической ловушки.
Дело в том, что если в доиндустриальном обществе для обеспечения 100% населения едой требовалась занятость в сельском хозяйстве более 90% населения (а в догосударственную эпоху все 100%), то сегодня для этого достаточно 1–2% населения. При этом сегодня в расчете на душу населения мы потребляем еды больше, чем когда-либо (без учета пандемии). Даже в самых бедных странах люди сегодня питаются лучше, чем нижние 99% в доиндустриальных обществах. По какой-то, непонятной мне причине, многие не осознают, что до индустриальной революции население регулировалось количеством еды. То есть всё население земли, за исключением верхушки общества, жило на грани голодной смерти.
Так почему же мы таки смогли выбраться из Мальтузианской демографической ловушки? Во-первых, новый индустриальный образ жизни обусловил прохождение первого демографического перехода. Люди перестали рожать бесконечное количество детей с расчетом на то, что выживет столько, на скольких хватит еды. А во-вторых, технический прогресс очень сильно увеличил производительность труда в сельском хозяйстве. С появлением трактора один человек смог вспахивать больше земли, чем 100 человек веком ранее. С появлением беспилотных тракторов не нужен будет даже этот тракторист.
Разумеется, технический прогресс в сфере сельского хозяйства не сводится к появлению тракторов. Если вы посмотрите на то, как выглядит сельское хозяйство, скажем в Нидерландах, вы увидите, что это едва ли менее высокотехнологичная сфера, чем айти. И в Россию эти технологии сейчас приходят семимильными шагами, просто мы, жители крупного города, этого не видим. Поэтому за пределами городских агломераций должно остаться ровно столько людей, сколько необходимо для обслуживания этих самых городских агломераций. Причем это решит сам рынок. Просто зарплаты в таких сферах станут достаточно высокими, чтобы люди добровольно ехали туда работать, при этом, продолжая связывать свою жизнь с крупным городом.
Более того, существенная часть сельскохозяйственного производства уже сегодня сосредоточена в крупных городских агломерациях. Так, множество таковых можно увидеть, например, в районе поселков Ермолаево и Минино, которые безусловно входят в Красноярскую городскую агломерацию. Ничего не мешает, живя в Красноярске, работать там. Или же, живя в этих поселках, при необходимости быстро добираться до Красноярска.
Если вы всё еще не согласны с моим мнением, прошу вас написать аргументированную критику в комментариях вместо пустых оскорблений, а еще лучше, если вы напишите статью, где опишите свое видение развития края. Уверен, NGS24 ее обязательно опубликует.
