Последний бой Михаила Быкадорова
Родные Михаила Быкадорова и сейчас живут в его родном хуторе Евсеевском в Усть-Донецком районе. Это совсем близко от мест, где погиб Михаил. Так уж сложилась военная судьба, что привела его защищать родные места.
Миша в семье из четверых детей был самым младшим – родился в 1923-м. До войны окончил семилетку в хуторе Голубинском. Потом учился в Константиновском педагогическом училище. До июня 1941 года успел поработать в Евсеевской четырехлетней школе учителем начальных классов.
Как только началась война, сразу пошел в военкомат с просьбой отправить на фронт. В начале июля его вызвали в Раздорскую для отправки в Харьковскую военную авиационную школу стрелков-бомбардиров. В семье хранится фотография, на которой Миша запечатлен с другом. Оба в летной форме. На обратной стороне снимка – надпись: «На память Вере от Миши во время моей учебы в авиашколе в г. Канске. 14 ноября 1941 г.».
Несколько раз от него приходили письма. А в 1943 году пришла «похоронка»: «…Ваш сын, рядовой 24-й Гвардейской стрелковой дивизии Быкадоров Михаил Иванович погиб 9 января 1943 года, защищая свою Родину, и похоронен в х. Костырочный Константиновского района…».
Вот и все, что знали родственники Михаила о его судьбе.
С просьбой разузнать подробности гибели Михаила Быкадорова к бойцу сводного поискового отряда «Донской» Вячеславу Лагутину обратился его племянник Василий Чернокнижников. Лет ему было уже немало, да и здоровье сильно подводило. Сам заняться поиском Василий Николаевич не мог. А хотел, чтобы младшие поколения, дети и внуки, знали про прадеда.
Боец сводного поискового отряда «Донской» Вячеслав ЛАГУТИН.
В сорок третьем году на всей территории нынешнего Константиновского района шли кровопролитные бои. Погибли десятки тысяч советских солдат. Поисковики из отряда «Донской» имени Анатолия Калинина искали сведения о тех днях в самых разных источниках. Удалось отыскать кое-что в архивах, успели расспросить стариков, что в 43-м были детьми. Связывались с ветеранами, исследовали мемуары, дневники…
Все это легло в основу книги «Я погиб на донском рубеже», которую выпустил командир «Донского» Вячеслав Градобоев.
Там есть воспоминания курсанта Харьковской военной авиационной школы Евгения Петровича Анкудинова. Вместе с Михаилом Быкадоровым он учился в авиашколе и воевал потом в роте автоматчиков. Авиашколу курсанты закончить не успели – их в срочном порядке отправили на фронт: «…В полку были две роты автоматчиков, непосредственно подчинявшиеся командиру полка. Роты автоматчиков были в своем роде элитой. Комплектовались преимущественно комсомольцами и членами партии, с приличным (в основном не ниже среднего) образованием. В начале декабря начали подавать эшелоны под погрузку.
О том, куда едем, никто толком ничего не знал. Через несколько дней стало ясно: едем под Сталинград.
…Немцы отступали. Наши наступали. Полки нашей дивизии утром 9 января вошли в станицу Богоявленскую и в соседний хутор Костырочный. Связисты, как всегда, когда подразделения останавливались, провода телефонной связи проложили по земле. Артиллерийский (50-й) полк нашей дивизии расположился отдельно от стрелковых полков (километрах в четырех). С ним тоже была установлена телефонная связь.
Но тут неожиданно появились немецкие танки с автоматчиками на них. Танки практически не стреляли. Началась паника. Заметавшиеся конные упряжки (в т.ч. и кухни) нарушили проводную связь – провода-то лежали на земле! Главное, была нарушена связь с артполком! Противотанковые ружья нельзя было использовать – их расчеты не имели патронов. Не встретив сопротивления, танки просто давили наших, кто оказывался в поле их зрения и пытался оказывать какое-либо сопротивление. Погиб и наш командир роты лейтенант Семен Лавва. Он с группой автоматчиков (среди них был Миша Быкадоров) завязал бой с немецкими автоматчиками. В ходе боя немцы расчленили нашу группу. В группе лейтенанта все автоматчики были выведены из строя. Лейтенант один отстреливался от окруживших его немцев, убив нескольких из них. Раненого немцы закололи штык-ножами. Группа наших автоматчиков не смогла пробиться к лейтенанту. Понесла потери и была отброшена. Но оставшиеся в живых ребята видели, как геройски дрался и погиб наш любимый лейтенант Лавва».
Автоматчик 1-й роты 70-го Гвардейского стрелкового полка 24-й Гвардейской стрелковой дивизии, рядовой Михаил Быкадоров навеки остался двадцатилетним. Его имя высечено вместе с другими именами павших героев на мемориальных плитах, что установлены на Аллее славы в станице Богоявленской. Сюда в братскую могилу были в послевоенные годы перенесены останки бойцов, погибших при освобождении окрестных хуторов.
Узнали поисковики о последнем бое Михаила Быкадорова, да только не успели рассказать об этом его племяннику – скончался Василий Николаевич Чернокнижников. И тогда свидетельства боевого пути Михаила Быкадорова и последних дней его жизни поисковик Вячеслав Лагутин передал младшим родственникам погибшего солдата.
Чтобы помнили…
Фото предоставлены Вячеславом ЛАГУТИНЫМ.
Миша в семье из четверых детей был самым младшим – родился в 1923-м. До войны окончил семилетку в хуторе Голубинском. Потом учился в Константиновском педагогическом училище. До июня 1941 года успел поработать в Евсеевской четырехлетней школе учителем начальных классов.
Как только началась война, сразу пошел в военкомат с просьбой отправить на фронт. В начале июля его вызвали в Раздорскую для отправки в Харьковскую военную авиационную школу стрелков-бомбардиров. В семье хранится фотография, на которой Миша запечатлен с другом. Оба в летной форме. На обратной стороне снимка – надпись: «На память Вере от Миши во время моей учебы в авиашколе в г. Канске. 14 ноября 1941 г.».
Несколько раз от него приходили письма. А в 1943 году пришла «похоронка»: «…Ваш сын, рядовой 24-й Гвардейской стрелковой дивизии Быкадоров Михаил Иванович погиб 9 января 1943 года, защищая свою Родину, и похоронен в х. Костырочный Константиновского района…».
Вот и все, что знали родственники Михаила о его судьбе.
С просьбой разузнать подробности гибели Михаила Быкадорова к бойцу сводного поискового отряда «Донской» Вячеславу Лагутину обратился его племянник Василий Чернокнижников. Лет ему было уже немало, да и здоровье сильно подводило. Сам заняться поиском Василий Николаевич не мог. А хотел, чтобы младшие поколения, дети и внуки, знали про прадеда.
Боец сводного поискового отряда «Донской» Вячеслав ЛАГУТИН.
В сорок третьем году на всей территории нынешнего Константиновского района шли кровопролитные бои. Погибли десятки тысяч советских солдат. Поисковики из отряда «Донской» имени Анатолия Калинина искали сведения о тех днях в самых разных источниках. Удалось отыскать кое-что в архивах, успели расспросить стариков, что в 43-м были детьми. Связывались с ветеранами, исследовали мемуары, дневники…
Все это легло в основу книги «Я погиб на донском рубеже», которую выпустил командир «Донского» Вячеслав Градобоев.
Там есть воспоминания курсанта Харьковской военной авиационной школы Евгения Петровича Анкудинова. Вместе с Михаилом Быкадоровым он учился в авиашколе и воевал потом в роте автоматчиков. Авиашколу курсанты закончить не успели – их в срочном порядке отправили на фронт: «…В полку были две роты автоматчиков, непосредственно подчинявшиеся командиру полка. Роты автоматчиков были в своем роде элитой. Комплектовались преимущественно комсомольцами и членами партии, с приличным (в основном не ниже среднего) образованием. В начале декабря начали подавать эшелоны под погрузку.
О том, куда едем, никто толком ничего не знал. Через несколько дней стало ясно: едем под Сталинград.
…Немцы отступали. Наши наступали. Полки нашей дивизии утром 9 января вошли в станицу Богоявленскую и в соседний хутор Костырочный. Связисты, как всегда, когда подразделения останавливались, провода телефонной связи проложили по земле. Артиллерийский (50-й) полк нашей дивизии расположился отдельно от стрелковых полков (километрах в четырех). С ним тоже была установлена телефонная связь.
Но тут неожиданно появились немецкие танки с автоматчиками на них. Танки практически не стреляли. Началась паника. Заметавшиеся конные упряжки (в т.ч. и кухни) нарушили проводную связь – провода-то лежали на земле! Главное, была нарушена связь с артполком! Противотанковые ружья нельзя было использовать – их расчеты не имели патронов. Не встретив сопротивления, танки просто давили наших, кто оказывался в поле их зрения и пытался оказывать какое-либо сопротивление. Погиб и наш командир роты лейтенант Семен Лавва. Он с группой автоматчиков (среди них был Миша Быкадоров) завязал бой с немецкими автоматчиками. В ходе боя немцы расчленили нашу группу. В группе лейтенанта все автоматчики были выведены из строя. Лейтенант один отстреливался от окруживших его немцев, убив нескольких из них. Раненого немцы закололи штык-ножами. Группа наших автоматчиков не смогла пробиться к лейтенанту. Понесла потери и была отброшена. Но оставшиеся в живых ребята видели, как геройски дрался и погиб наш любимый лейтенант Лавва».
Автоматчик 1-й роты 70-го Гвардейского стрелкового полка 24-й Гвардейской стрелковой дивизии, рядовой Михаил Быкадоров навеки остался двадцатилетним. Его имя высечено вместе с другими именами павших героев на мемориальных плитах, что установлены на Аллее славы в станице Богоявленской. Сюда в братскую могилу были в послевоенные годы перенесены останки бойцов, погибших при освобождении окрестных хуторов.
Узнали поисковики о последнем бое Михаила Быкадорова, да только не успели рассказать об этом его племяннику – скончался Василий Николаевич Чернокнижников. И тогда свидетельства боевого пути Михаила Быкадорова и последних дней его жизни поисковик Вячеслав Лагутин передал младшим родственникам погибшего солдата.
Чтобы помнили…
Фото предоставлены Вячеславом ЛАГУТИНЫМ.