Камышане поздравляют с 60-летием легенду камышинского футбола, нападающего звездного состава "Текстильщика" Сергея Наталушко (ВИДЕО)

Ветеран Камышинского футбола, легенда бывшего звездного состава "Текстильщика", любимец камышинской публики  Сергей Наталушко отмечает свое 60-летие. Публикуем видео, снятое 4 года назад перед Чемпионатом мира в Волгограде. А также несколько фрагментов интервью Сергея, данного им в свое время популярному российскому порталу Юрия Дудя - sports. 

– Чем сейчас живете? 

– В футбол играю. 

– Неожиданно. 

– Да, в первенстве области за свой город родной бегаю, за Николаевск. Это напротив Камышина, на другом берегу Волги. 

– У каждого второго закончившего футболиста спрашивают: «Нет ощущения, что недоиграли?» У вас нет ощущения, что переиграли? 

– У меня есть ощущение, что больше ничего другого не могу. Да и потом – я в 28 лет только в команду мастеров попал. У меня в Николаевске раньше какой футбол был: мужики три раза в неделю после работы собирались мяч гонять, ну и я, пацан, к ним прибился. Меня в это время из секции легкой атлетики выгнали как бесперспективного. И я для себя как-то начал футболом заниматься. Уровень был абсолютно нулевой. В четырнадцать лет я еще жонглировать мячом не умел. И появилась дурацкая детская мечта. 

– Что за мечта? 

– Хотел в 20 лет попасть в команду мастеров. Сам себя тренировал, никакой ДЮСШ у меня в жизни не было. Бегал на первенство области по второй группе за Николаевск. А Сергей Павлов уже тогда тренировал камышинский «Текстильщик», они в первой группе играли. И кто-то ему про меня шепнул. Он позвал, но я – дерзкий, 22-летний – решил: не нравится команда, играть в ней не буду. И не поехал туда. Через год Павлов уже сам за мной приезжал. 

– Согласились? 

– Да. Смекнул, что в Камышине смогу играть в футбол – и ни о чем другом не думать. Это была заводская команда, игроки числились на предприятии, не работали, но зарплату получали. А я до прихода в «Текстильщик» семь лет смену за сменой отрабатывал. После школы сразу на стройку пошел. Потом по колхозам ездили. Там все подряд строили: каналы для мелиорации, дома. 

– Как «Текстильщик» взлетел за пять лет из первенства области – в высшую лигу? 

– Платили хорошо, состав подобрался отличный, а потом страна начала разваливаться – и мы на этой волне шли наверх. Самое сложное было во второй лиге. Мы играли в кавказской зоне. Это просто ужас. Гостеприимства, конечно, не было и в помине. В одном городишке нас поселили в разрушенном общежитии. Дверей нет, но ключи от них зачем-то давали – как положено, под роспись. Издевательство. Пошли ужинать – и нас так в столовой покормили, что команда расстройство кишечника получила. Всю ночь бегали. 

– А футбол какой был? 

– А там футбола не было – пенальти на пенальти. В твоей штрафной кто-нибудь падает – оп, точка. Но мы как-то шестое место умудрились взять. Думаю, тоже судейством занимались, не без этого. Потом все было очень быстро: буферная зона между первой и второй лигой – первая лига – развал Союза – высшая лига. 

– Сколько вы отработали с Павловым? 

– Ну считайте – с 1983-го по 2000-й. Семнадцать сезонов, с перерывами. Полных пятнадцать точно наберется. 

– Как вы сами себе это объясняете? 

– Да я тоже озадачивался – и не мог ответа найти. Понимал он меня, наверное, как человека. Понимал, что я хочу делать на поле. И не ломал меня. 

– Другие тренеры не понимали и ломали? 

– Да. Никто не мог прочувствовать, как я играю. В Махачкале, в Краснодаре меня пытались в какую-то схему встроить, но ничего не получалось. 

– А как вы играли? 

– Я старался быть везде. Большинство нападающих ждут мяча впереди, много времени проводят стоя. Я так не умел. Как только останавливался – сразу что-то как будто перегорало во мне, я выпадал из игры. Мне постоянно надо было отходить назад, помогать добывать мяч, потом тащить его вперед. Я как привык у себя в Николаевске играть – везде, так и всю жизнь играл. Я футболист без школы, на поле мной владело что-то животное, природное, первобытное. Часто не мог понять, как забил, как обвел. Натурально – какое-то помутнение. Себя вспоминаешь в тот момент – как в горячке. 70 процентов голов я забивал по наитию. То есть вообще в этот момент не думал, отдавался инстинктам. Часто замечал, что как только начинаешь чего-то прикидывать – ничего путного не выходит. На мяче думать нельзя. Первый же импульс, который идет из мозга в мышцу, – правильный. Вот так я и играл. Вся моя философия. 

– А Павлов? 

– А Павлов порой говорил: «Я не понимаю, как Серега в футбол играет: ни скорости, ни удара. Но играет!». 

– Вы с ним не ругались никогда? 

– Наоборот – всегда ругались. Каждый год стабильно. Я просто и тогда, и сейчас говорю, как есть, выражений особо не выбирая. Ну и зачастую что-нибудь неприятное для тренера мог произнести. И Павлов меня несколько раз из «Текстильщика» убирал, и сам я в каких-то случаях уходил. Семь-восемь эпизодов наберется: и на первенстве области, и в команде мастеров уже. 

– Куда уходили? 

– Иногда – в другую команду. Но лишний раз убеждался, что только Павлов меня и понимает. Пару раз вовсе пытался уйти из футбола. В конце 1994-го, после того, как Камышин в Кубке УЕФА играл, Павлов мне сказал: «Ну, наверное, твое время закончилось». 

– Сейчас особенно смешно это слышать. 

– Вот-вот. А тогда я и впрямь думал, что закончил. 34 года было. В ресторане работал администратором. Одна газета, правда, однажды захотела сенсации – написала, что барменом. Полтора или два месяца там отработал. Как дурак курил по полторы пачки в день. И тут про меня неожиданно Корней Андреич Шперлинг вспомнил – позвал в «Балтику». Поехал на сборы в Болгарию, неудачно упал на руку в контрольном матче и загипсованный в Камышин вернулся. «Балтика» от меня отказалась, в ресторан уже самому не хотелось – и я стал с «Текстильщиком»-2 тренироваться, прямо в гипсе. Павлов потом позвал к себе: «Ну давай возвращайся, что ли»...