Право корпоративной силы: у нас зря не сажают?
В информационном пространстве последних дней живо обсуждаются два уголовных дела, оба проходящие по ведомству ФСБ: дело «Сети», группы анархистов, по которому в понедельник был вынесен приговор – и дело «калининградских молодоженов» Константина Антонца и Антонины Зиминой, которое сейчас передается в суд.
Эти две истории выглядят не только не связанными друг с другом, но и совершенно не похожими.
Семеро осужденных по делу «Сети» - молодые люди с активной политической позицией, несомненные противники действующей российской власти. Даже их защитники не отрицают, что подсудимые придерживаются радикальных левых взглядов. Вопрос лишь в том, занимались ли они только разговорами – или же, как утверждало обвинение и провозгласил суд, «создали террористическое сообщество» и готовились стрелять и взрывать «с целью свержения режима».
Антонина Зимина из Калининграда работала в Фонде поддержки публичной дипломатии им. Горчакова – организации, которая ставит своей задачей «формирование благоприятного для России общественного, делового и политического климата за рубежом». В Прибалтике на эту организацию смотрят косо: считается, что Фонд связан с российскими спецслужбами.
Сама Антонина после круглого стола, проведенного в Вильнюсе в 2015 году, была депортирована из Литвы и получила запрет на въезд, несмотря на то, что в Литве у нее остались родственники. Ее знакомые говорят, что «более пророссийски настроенного человека, чем Тоня, не видели».
Обвинения против анархистов из «Сети» звучат впечатляюще и грозно: планировали во время президентских выборов и чемпионата мира по футболу взрывать посты ДПС, отделения связи и офисы «Единой России», а потом, погрузив Москву в хаос, с оружием в руках свергнуть власть. Читаешь и думаешь: разумеется, чем быстрее и жестче остановить таких людей, тем лучше!
Обвинение, по которому уже больше года сидит в Лефортовском СИЗО Антонина Зимина, звучит нелепо. Зимину и ее мужа обвиняют в государственной измене за то, что они… пригласили к себе на свадьбу знакомого оперативника ФСБ! Сотрудник не скрывал свое место работы, с удовольствием рассказывал другим гостям о службе, раздавал визитки и позировал для коллективных фотографий.
Фото и видео молодожены выложили в соцсети, также без всяких возражений с его стороны… а через три года за ними пришли, объявив, что они якобы «рассекретили сотрудника иностранной разведке».
В такое трудно поверить, начинаешь подозревать, что есть что-то еще – но нет: это единственное обвинение, по которому Зиминой и Антонцу грозит до 20 лет тюремного заключения.
Дело «Сети» выглядит законной самообороной государства и общества против опасных смутьянов. Дело калининградских супругов – как зловещий абсурд в худших традициях часто поминаемого всуе «тридцать седьмого года».
Однако, начав разбираться в деталях, видишь, что связи между этими двумя историями больше, чем кажется.
Пензенские анархисты, решительные противники власти, и калининградские супруги, приглашающие на свадьбу друга-ФСБшника, ничуть не похожи. Но противостоит им одна и та же государственная машина.
Начав изучать подробности о деле «Сети», быстро обнаруживаешь, что там, как говорится, «не все однозначно».
Согласно обвинительному заключению и приговору, сама инициатива «создания террористической организации» исходила от некоего «неустановленного лица с позывным Тимофей». Расследование шло два с половиной года, но Тимофея так и не нашли.
Арестованы и приговорены к длительным срокам – от 6 до 18 лет – те, кого он соблазнил: сам же он гуляет на свободе. Возможно, получил звездочку на погоны и «работает» сейчас с какими-нибудь следующими активистами.
Официально дело началось с того, что некий студент Зорин, арестованный за наркотики, сидя в СИЗО, вдруг вспомнил, что еще и состоит в тайном террористическом обществе! Ужаснулся глубине своего падения и написал явку с повинной. И никакого наказания за терроризм не понес – вот какова сила раскаяния!
И в ходе следствия, и во время суда большинство обвиняемых сообщали, что признательные показания из них выбили под пытками. Независимые наблюдатели зафиксировали на их телах свежие шрамы и следы травм. То, что пытки имели место, официально признал и российский Совет по правам человека. Следствие давало откровенно издевательские объяснения («это следы не от электрошокера, а от укусов насекомых»), а суд просто не обратил на это внимания.
Что ж, под пытками можно с равной вероятностью признаться и в том, что ты действительно делал, и в том, что копал тоннель от Калуги до Бомбея. И серьезная вероятность, что подсудимых пытали, к сожалению, сразу сильно подрывает доверие к обвинению.
Помимо признаний, непонятно как полученных, обвинение строилось на показаниях нескольких «анонимных свидетелей» - то есть людей, которых никто не видел, никто не знает их настоящих имен, и их показания нет никакой возможности проверить. И на компьютерных файлах, обнаруженных у обвиняемых при обысках.
Некоторые из этих файлов просто не дожили до суда – по объяснениям следователей, потерялись, стали нечитаемыми и т.п., так что суду пришлось довольствоваться их словесным пересказом. На других имелись следы редактуры, сделанной, когда обвиняемые уже сидели в СИЗО и редактировать свои файлы никак не могли. На оружии, будто бы принадлежавшем обвиняемым, не нашлось никаких отпечатков пальцев… И так далее, и тому подобное.
Словом, при попытке разобраться в этом деле оно оказывается «мутным».
Это не значит, что подсудимые чисты, как ангелы. Люди такого склада и убеждений вполне могли планировать кого-то убить или что-то взорвать. Но могли и не планировать. А что произошло на самом деле – злоумышляли ли они, если злоумышляли, то что именно, совершили ли какие-то практические шаги, и какую роль в этом сыграли «анонимные» осведомители и провокаторы, а также «товарищ майор» под позывным Тимофей… темна вода во облацех.
Ясно одно: в результате смутьяны получили огромные срока – и «так будет с каждым, кто покусится».
Хорошо. Допустим, опасные смутьяны в самом деле заслужили наказание. Изолировали их от общества, не дожидаясь, пока в самом деле что-нибудь взорвут – и правильно сделали, пусть их судьба послужит другим уроком.
Но какой урок получила другая сторона? Те силовики, которые вели мутные игры с провокациями, выбивали из арестованных признания, подделывали доказательства или приходили в суд вовсе без доказательств, а только со словами: «Мамой клянусь, файлы были!» - и суд, обязанный во всем сомневаться и все проверять, верил им на слово.
Их-то никто не изолировал от общества. Они остались с нами. Что они для себя вынесли из этого случая – и из множества других подобных случаев, ему предшествовавших?
А это легко понять по истории с калининградскими молодоженами.
Если не впадать в конспирологию и не искать здесь какой-то хитрый план (если так, то, честно говоря, действия сотрудников выглядят еще хуже), то, по-видимому, в Калининграде произошло следующее.
Оперативник ФСБ накосячил. Совершил должностной проступок: спьяну или просто по глупости и безалаберности рассекретил себя в большой и веселой компании.
Три года этого никто не замечал. Скорее всего, и сам он давно забыл. Но вдруг это всплыло, и самым неприятным образом: фото и видео со свадьбы показали на одном из прибалтийских телеканалов. Личность сотрудника оказалась не просто рассекречена – известна разведке соседнего государства; и кто-то должен был за это ответить.
И вот, вместо того, чтобы уволить этого дуралея, его товарищи свалили вину на гражданских, которых он подставил. На людей, которые – в отличие от него самого – не знали и не обязаны были знать, что можно, а чего нельзя сообщать миру о своих гостях.
Константин Антонец и Антонина Зимина – уже точно не террористы и не экстремисты. По всем признакам, люди вполне лояльные. Они попали под удар лишь потому, что не принадлежат к могущественной корпорации. Произошло ЧП, кто-то должен был быть наказан. Но «своим», даже если он действительно виноват, жертвовать нельзя; чужаками – можно.
Почему нет? Присяжные «охранители» в два счета объяснят, что у нас зря не сажают. Общество побоится протестовать – за последние сто лет у него было много возможностей убедиться, что с системой лучше не связываться, и суд не поможет – закрыли же глаза на все мутное и сомнительное в деле «Сети».
Главные принципы, которые прослеживаются в этих историях – бесконтрольность, безнаказанность и вседозволенность.
А вседозволенность власть имущих, их легкая готовность приносить «смердов» в жертву себе – на мой взгляд, куда более серьезная угроза для общества, чем компания анархистов.
Просто потому, что у анархистов, даже самых злонамеренных, намного меньше сил и возможностей.
А у этих… если рядовой сотрудник ФСБ готов с такой легкостью подставить друзей, у которых гулял на свадьбе, и ими пожертвовать – откуда нам знать, что его начальство не готово в удобный момент с той же легкостью поступиться своей страной?
В конце концов, один раз – в перестройку – они это уже сделали.
Наталия Холмогорова