Заложники бумажного благополучия
Российским акушерам и неонатологам все чаще стали предъявлять обвинения в умышленных убийствах новорожденных для «улучшения статистики». Медики вступаются друг за друга, называя такие обвинения «чудовищными», но факты подтверждаются в суде, а Владимир Путин называет снижение младенческой смертности одним из главных достижений современной России.
На заседании Совета при президенте по стратегическому развитию и национальным проектам 13 июля вице-премьер Татьяна Голикова сообщила, что за 5 месяцев 2020 года младенческая смертность в РФ снизилась на 6,4 % по сравнению с аналогичным периодом 2019-го и сейчас составляет 4,5 случая на одну тысячу родившихся. Упомянула она данные именно по этой проблеме неслучайно.
15 января 2020 Владимир Путин, оглашая ежегодное послание Федеральному собранию, в числе приоритетных проблем России назвал демографический спад, а одним из главных достижений за последние 20 лет — показатели младенческой смертности в стране.
«Уровень младенческой смертности в России достиг исторического минимума. Этот показатель у нас лучше, чем даже в ряде европейских стран», — заявил Путин.
***
28 декабря 2015 года в ЦРБ города Жуковского Калужской области поступила женщина на 24-й неделе беременности, у которой начались роды. Малыш весом 649 граммов прожил несколько часов и умер, что для младенцев с такими показателями не редкость. Но в статистику младенческой смертности он не попал:
по документам выходило, что ребенок умер в процессе родов.
Спустя полгода в отношении акушера-гинеколога Шалабии Халиловой, которая принимала роды, возбудили уголовное дело по п. п. «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ («Умышленное причинение смерти малолетнему, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, совершенное группой лиц») и ч. Ч. 4, 5 ст. 33, п. п. «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ («Соучастие в убийстве путем склонения, а также содействия совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, а также обещания заранее скрыть следы преступления»). Ее соучастниками были названы педиатр больницы Татьяна Васильева и главный акушер Калужской области Александр Ругин.
Следствие выяснило, что после рождения живого, но критически маловесного ребенка акушер позвонила Ругину, телефон которого, как позже выяснилось, был на прослушке из-за подозрений в коррупции. Главный акушер области посоветовал коллеге «не портить» статистику по младенческой смертности и не спасать малыша.
Диалог двух медиков был представлен в суде, и адвокаты не оспаривали его подлинность.
Ругин: Вы знаете, доктор Халилова... Бумага — она не краснеет, либо его делать мертворожденным.
Халилова: Угу.
Ругин: То есть сразу унести и сказать, что родился просто мертвым.
Халилова: Угу.
Ругин: Потому что, если вы дадите младенческую смертность, вас просто порвут.
Халилова: Понятно.
Ругин: Сегодня 28 декабря, вы такой подарок области делаете. Вы понимаете это все, весь ужас положения? (Смеется) Поэтому либо определяете его как мертворожденного — то есть приняли, сразу же унесли, чтобы у женщины вопросов не было... Вот. Ну, самое главное, чтобы в другой комнате — в реанимации — никто не слышал этих писков и визгов.
Посмертная экспертиза показала, что сердце девочки билось несколько минут. Ее могли начать спасать, но не спасали.
«Высокий риск»
До 2012 года таких детей в России врачи не обязаны были спасать. Ребенок весом менее килограмма считался плодом, и его будущее зависело только от природы.
— Такой ребенок 7 дней лежал в роддоме, часто — в обычной кроватке без специализированной помощи. Его не регистрировали как ребенка, это был плод. Если за 7 дней он не умирал, его приносили мне в отделение недоношенных и говорили: «Выхаживай», — рассказывает бывший главный врач Ростовского областного перинатального центра Валерий Буштырев. — А у нас, неонатологов, есть понятие «золотой час» и даже «золотая минута» — это тот период, в который ребенку необходимо оказать всю возможную помощь, чтобы спасти. Да, у таких детей высокий риск инвалидизации.
Но существующие методы оказания помощи таким детям показывают хорошие результаты. Таких детей можно и нужно спасать.
С неонатологами согласны не все медики.
— Спасти на 23-й неделе с полиорганной недостаточностью? Зачем? В последующем для психиатров, для неврологов, для детских домов, для интернатов? — говорит доктор медицинских наук, врач-психиатр Ольга Бухановская. — Ему в маме надо было быть еще 17 недель (чуть меньше полсрока беременности).
Сейчас у врачей выбора нет. Приказ Минздравсоцразвития от 27 декабря 2011 года № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» четко определяет, что ребенок, рожденный на 22-й неделе беременности, весом в 500 граммов и ростом не менее 25 сантиметров, при наличии пульсации в пуповине, признаков дыхания и сердцебиения в Российской Федерации считается человеком, и с момента отторжения от матери должен получить всю необходимую медицинскую помощь для спасения жизни.
Только с 2013 по 2016 год в России было построено 30 новых перинатальных центров, а всего их количество по стране приближается к сотне. Медики получили в свое распоряжение современное оборудование, препараты, технологии выхаживания детей с экстремально низкой массой тела. Да, врачи признают, что будущее здоровье таких детей не всегда безупречно, но даже те 20 %, что удается спасти и выходить, стали серьезным подспорьем для страны, опускающейся в очередную демографическую яму.
Правда, остальные — не спасенные — могли сильно испортить статистику: ведь если раньше они не считались новорожденными и их смерти никого, кроме родителей, не печалили, то с принятием новых нормативов и с учетом затрат на развитие перинатальных центров
умершие недоношенные стали представлять реальную угрозу бумажному благополучию региональных минздравов.
…А потом на территорию, где тысячелетиями господствовали принципы естественного отбора, вслед за сурфактантами и кювезами пришел Следственный комитет со своими представлениями о законах природы.
«Калининградское дело»
В июне 2019 года следователи возбудили уголовное дело в отношении анестезиолога-реаниматаолога Элины Сушкевич и главврача Калининградского роддома № 4 Елены Белой. Их обвинили в умышленном убийстве младенца (вес 700 граммов), которого прибывшая бригада медиков-реаниматологов спасти не смогла.
Как и в случае с доктором Ругиным, полагают следователи, Елена Белая, «чтобы не портить статистику» и не тратить дорогостоящие препараты, допустила гибель ребенка. Мать мальчика утверждает, что 6 ноября 2018 года видела его живым в палате интенсивной терапии, где заведующая роддомом убеждала ее, что младенец безнадежен.
После чего, по версии следствия, в пупочную вену ребенка была введена смертельная для него «магнезия», а документы о протекании родов — переписаны.
Мальчика признали мертворожденным, а спустя некоторое время Елена Белая заняла должность заведующей отделением реанимации новорожденных областного перинатального центра. Помогала ей в этом Елена Сушкевич, убеждено следствие.
Сейчас обе женщины находятся под домашним арестом, им вменяют преднамеренное убийство. Медики потребовали суда присяжных, поэтому суд никак не могут начать: присяжные не собираются — коронавирус.
В защиту Белой и Сушкевич выступил известный врач, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. На церемонии награждения медалью «Герой Труда» 12 июня на Поклонной горе Рошаль попросил Владимира Путина не допустить расправы над медиками.
«Я должен выполнить просьбу сообщества врачебного и сказать, что нужно очень внимательно посмотреть на то, что происходит в Калининграде, когда двух врачей судят за убийство. Такого не было в России с 1953 года («дело врачей-убийц». — Е. Р.). Я не хочу давить на суд, но я хочу сказать, выступить там и пояснить, почему это все неправильно», — сказал доктор Рошаль 12 июня.
В ответ на это председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин 7 июля заявил журналистам «Российской газеты», что не сомневается в выводах следствия.
— Для поддержания жизнеобеспечения ребенка требовались определенные ресурсы и, согласно материалам уголовного дела, Елена Белая ресурсы эти на ребенка тратить не желала, предположив, что он все равно умрет позже, что ухудшило бы статистику регионального перинатального центра, куда они должны были направить ребенка для дальнейшего лечения. Эксперты установили, что препарат был введен в заведомо токсичной дозе, многократно превышающей предельно допустимую, это закономерно привело к смерти новорожденного от острого отравления. К тому же применение магнезии было абсолютно противопоказано ребенку, и врачи об этом знали. Затем, согласно данным следствия, в историю родов обвиняемые внесли заведомо ложные сведения о том, что имел место факт гибели плода при родах.
В ответ на это Российское общество неонатологов публично подвергло критике качество проведенной экспертизы. Наличие магнезии в теле ребенка врачи объясняют препаратами, которые принимала мать для сохранения беременности, и не понимают, почему не была исследована плацента; концентрацию вещества они оспаривают, уличая экспертов в незнании физиологии новорожденных. Неонатологи обращают внимание на противоречивые выводы следствия:
экспертиза доказала, что ребенку после рождения был введен дорогостоящий препарат «Куросурф» — где же тогда умысел врача «сэкономить средства»?
«Исходные шансы на выживание этого ребенка были крайне низкими. Даже в условиях ведущих перинатальных центров нашей страны и всего мира удается спасти жизнь и выходить не более 20 % таких детей, — говорится в открытом письме. — К моменту приезда врача-неонатолога Сушкевич Э. С. крайне незрелый и глубоко недоношенный пациент был в критическом, предсмертном состоянии: у ребенка регистрировалось крайне низкое артериальное давление, гипотермия, выраженные нарушения кислотно-основного состояния крови, тяжелая анемия, шок, транспортировка ребенка с такими изменениями невозможна ни при каких обстоятельствах. Сушкевич Э. С. проводила реанимацию и интенсивную терапию на месте, в родильном доме, что позволило частично компенсировать нарушения жизненно-важных функций организма ребенка, но, несмотря на все усилия, изменения оказались необратимы».
Единственное, чего не объясняют неонталоги, — это посмертного переписывания истории маленького пациента, которого в результате записали в мертворожденные, хотя родился он живым.
Не выполнял преступных требований
Бывший главный врач Ростовского областного перинатального центра Валерий Буштырев подозревает, что врачи часто становятся жертвами медицинских чиновников, которые требуют от них «правильных» показателей, особенно когда речь идет о такой чувствительной для власти темы, как «младенческая смертность».
— Да, у меня лично был такой разговор с представителями министерства, когда звонили и требовали не оказывать помощь таким детям, — говорит Буштырев.
— При этом разговоре присутствовали мои заместители. Но на допросе у следователя оба они отказались это подтверждать. Я предоставил следователям те доказательства, что у меня были, но в ответ мне пригрозили ответственностью за клевету.
Врач утверждает, что не выполнял преступных требований. В 2017 году его перинатальный центр попробовал отсудить у местного фонда ОМС 71 млн рублей за услуги, оказанные роженицам сверх ранее установленных квот.
— Недостаточность финансирования, так называемая оптимизация, когда, чтобы скрыть дефицит медиков, просто меняют нормативы — все это в конечном счете сказывается на качестве нашей работы, — говорит неонатолог. — В критический момент может не хватить препаратов, инструмента и просто физически — медицинских рук.
За то, что я бился за перинатальный центр, едва не угодил в тюрьму.
Денег по ОМС его центру не вернули, а вскоре и сам Буштырев расторг контракт. Позже на заслуженного врача России возбудили уголовное дело: следователи почти два года выясняли, правильно ли он построил для перинатального центра кислородную станцию. Лишь весной этого года дело закрыли.
Доктор Ругин в 2018 году был полностью оправдан. Суд установил, что он действительно хотел улучшить статистику по младенческой смертности, но не счел это подстрекательством к убийству. И поставил на вид калужскому Минздраву, что на момент гибели ребенка в роддоме не было врача-неонатолога, хотя лицензия на оказание услуг «Неонатология» у ЦРБ была. Врач-акушер Халилова получила 2 года условно за неоказание медицинской помощи.
P.S.
Прокуратура Калининградской области попросила сделать закрытым суд над Еленой Белой и Элиной Сушкевич. Как рассказал журналистам адвокат одной из подсудимых Камиль Бабасов, это ходатайство суд оставил открытым — его рассмотрят после формирования коллегии присяжных.
Собкор «Новой»