Последняя весточка
Николай Илюмжинов
Родился в 1929 году. Член Союза российских писателей, народный писатель Республики Калмыкия, почётный гражданин г. Элисты и Республики Калмыкия, кавалер ордена «Знак Почёта». Автор многочисленных романов, рассказов и очерков, посвящённых Великой Отечественной войне и депортации калмыцкого народа в Сибирь, истории и возрождению калмыцкого казачества.
В один из зимних пасмурных дней в кабинет постучалась женщина довольно приятной внешности, но с грустными глазами. Одетая по сезону в пальто и меховую шапку, в руке она держала хозяйственную сумку.
Поздоровавшись, женщина присела на предложенный мной стул и достала большой газетный свёрток. Развернула его, и показался увеличенный фотопортрет молодого безусого военнослужащего, затем развернула второй свёрток, поменьше, из листка школьной тетради в клетку. Внутри оказалось сложенное вчетверо фронтовое письмо-открытка. Женщина бережно разгладила сгибы и подала мне. Я осторожно взял в руки эту дорогую семейную реликвию – фронтовое письмо от брата-танкиста Сергея, как сказала посетительница. От времени письмо-открытка в местах сгибов истёрлось, буквы выцвели и расплылись, а бумага пожелтела и затвердела так, что при лёгком прикосновении чуть ли не ломалась. Ещё бы, ведь этому письму, судя по дате отправления – 5 декабря 1943 года, – было 58 лет. На лицевой стороне художник изобразил трёх воинов, представителей трёх родов войск Советской армии, стоящих рядом, плечо к плечу, с улыбающимися лицами: пехотинец в пилотке с явно монгольскими чертами лица; правая рука его поднята в приветствии, а на груди висит автомат, и два славянина в шлемах лётчика и танкиста на фоне кумачово-красной звезды с серпом и молотом, устремлённого вперёд танка и веером расходящихся в полёте краснозвёздных самолётов. Вверху открытки надпись: «Воинское бесплатное» – и буквами покрупнее: «Привет с фронта!» Рукой фронтовика заполнен адрес отправителя: Калмыцкая АССР, Западный район, Б-Кюбетовского с/с (правильно: Кебютовского. – Н.Д.), к/з им. Сталина, Боронкиновой Шуре. Обратный адрес: Полевая почта 34480-«я», Боронкинову Сергею.
В нижнем углу открытки – почтовый штемпель со словами: «Просмотрено военной цензурой 22765». Этот штемпель у современного человека вызывает некоторое недоумение, ведь письмо не запечатано в конверт, а написано открытым текстом на открытке – читай кому не лень!
Женщина, которая принесла мне письмо фронтовика, представилась Раисой Эренценовной, двоюродной сестрой Сергея Боронкинова. Судя по почерку, письмо было написано наспех, второпях, на передовой линии между боями с противником. Возможно, после боя, а может быть, перед атакой на не остывшей ещё броне боевой машины – легендарного танка Т-34. Для полного восстановления текста письма мне пришлось обратиться в специальную фотолабораторию, которая успешно справилась с этой работой.
Вот что писал Сергей (сохранив стиль, мы расставили знаки пунктуации для лучшего понимания текста): «Здравствуйте, тётя, Рая, Коля, Лилия! Прежде чем написать письмо, прежде всего разрешите передать вам боевой гвардейский привет от Серёжи. Во-вторых, сообщаю, что я теперь танкист, на танке работаю радистом и уже научился водить танк. И вот скоро поведу свой грозный танк в бой, на разгром лютого врага. Как вы живёте и какова жизнь идёт? Я живу очень хорошо. Дядя! Был или нет дома, напишите новости. Итак, заканчиваю. Мой адрес: полевая почта 34480-«я». Сергей. 5 декабря 1943 года».
Письмо родные получили в двадцатых числах декабря 1943 года, а через несколько дней были депортированы в Сибирь, ничего не успев написать в ответ.
Я держу в руках фронтовое фото Сергея. По выражению его лица стараюсь определить, каким он был. Со снимка внимательно смотрит юноша с пухлыми мальчишескими губами в военной форме с командирской портупеей через плечо, на левой стороне груди – орден Красной Звезды, а на правой красуется гвардейский знак. На парне гимнастёрка с отложным воротничком и петлицами для знаков различия, на плечах – погоны старшего сержанта. Кстати, погоны были введены в Советской армии в 1943 году, а до этого знаки воинского различия носили в петлицах воротничков, поэтому, судя по фотографии, Сергей только что сменил алые треугольники в петлицах на погоны.
По словам Раисы Эренценовны, её мать берегла фронтовое письмо как самую дорогую реликвию, как святыню и каждое утро, просыпаясь, молилась бурханам, прося у них милости к Сергею. Она до последнего дня жизни не хотела верить в его гибель и ждала юношу все 13 лет в Сибири и после возвращения на малую родину в Калмыкию.
Раиса Эренценовна коротко рассказала о брате. Сергей рано осиротел. После потери родителей он воспитывался в семье родного дяди по отцу – у супругов Боронкиновых: у дяди Эренцена и его жены Отта Улюмджиевны. Такое «усыновление» или «удочерение» без всяких казённых формальностей в прежние времена было обычным делом, ведь у калмыков были сильны родственные отношения не только по кровной близости, но и на основе землячества. Каждый калмык стремился оказать материальную и моральную поддержку любому сородичу, попавшему в беду или в затруднительное положение. Хотон, аймак или станица сообща оказывали помощь бедолаге скотом и имуществом, а сирот просто брали на воспитание.
К милосердию к попавшим в беду призывало буддийское вероучение. Поэтому Сергей в семье дяди Эренцена не чувствовал себя сиротой, несмотря на то что у супругов Боронкиновых было трое своих детей. Он стал четвёртым, старшим их ребёнком.
Мать Раисы Эренценовны Отта Улюмджиевна души не чаяла в Сергее и радовалась каждому его успеху. Он рос послушным мальчиком, с детства уважительно относился к старшим родственникам и односельчанам, во всём стремился помочь маме Отта по хозяйству: носил из колодца воду, ухаживал за скотом и птицей, полол огород – он везде успевал. Отта Улюмджиевна постоянно говорила своим детям: «Берите пример со старшего брата Серёжи!»
Успешно окончив Кердатинскую начальную школу, мальчик продолжил учёбу в Башантинской средней школе. После её окончания в 1940 году Сергея Боронкинова призвали на действительную службу в армию. А через год началась Великая Отечественная война. Военное лихолетье так распорядилось их судьбами, что мать больше не увидела дорогого сына, в её памяти он остался вечно молодым, как на этом снимке.
Я держу фотографию и думаю: сколько таких вот сыночков пало на полях сражений в 1941–45 гг. и могилы многих до сих пор остались безвестными... Война перемолола миллионы людских судеб: одни стали инвалидами, другие не вернулись домой с фронта, третьи жили мыслями о пропавших без вести, надеждой на чудо – может, не погиб, вдруг произошла ошибка? И ожидание было бесконечным, неустанным.
Наш долг – вспомнить всех поимённо. Каждое возвращённое из безвестности имя защитника Отечества сокращает число безымянных героев.
Новые факты фронтовых биографий офицеров и рядовых бойцов дополняют потрясающую картину общенародного героизма военного времени. Поэтому и написаны были эти очерки о гвардейцах Победы: в них – память о воинах, отстоявших для нас независимость Родины и умноживших вековую славу доблестного российского воинства; память о погибших и о тех, кто вернулся домой, чтобы продолжить жизнь за себя и за павшего однополчанина. Герои многих очерков – наши земляки, которые не только храбро сражались, но и с честью пронесли высокое звание солдата-победителя в мирной жизни.
Имена многих известны в республике и за её пределами.