Социальные контракты государства предусматривают помощь населению и контроль за средствами
В последнее время российские власти всё активнее говорят о таком формате социальной помощи, как социальный контракт. Это словосочетание вошло в российскую реальность не так давно (около 10 лет назад), но для подавляющего большинства населения страны пока что остаётся чем-то не до конца понятным. Да и стереотип «не надо мне никаких контрактов, дайте денег, а дальше я сам разберусь» бесконечно живуч. Получится ли у российских чиновников побороть этот стереотип и сделать заключение социальных контрактов понятным, востребованным и привычным?
КАК уже говорилось, первые попытки перевести помощь людям, находящимся в сложной жизненной ситуации, в формат социального контракта власть начала предпринимать чуть более десяти лет назад. Тогда в ряде регионов были запущены пилотные проекты, в рамках которых помощь попытались «увести» из привычной схемы выделения нуждающимся средств без дальнейшего контроля за их тратой. Социальный контракт для этой цели подходил как нельзя лучше.
По сути, социальный контракт представляет собой договор, в рамках которого стороны фиксируют свои взаимные обязательства. Помогающая сторона (как правило, в этой роли выступают органы социальной защиты населения) гарантирует совершение каких-либо действий или выделение средств, «принимающая» расписывается в том, что данные средства будут потрачены на конкретную цель, помогающую выбраться из трудной жизненной ситуации и в идеале выйти на самообеспечение (чаще всего это переобучение или трудоустройство, в сельской местности – развитие подсобного хозяйства). Кроме того, важнейшими составляющими соцконтракта являются контроль (заключивший его гражданин должен регулярно отчитываться о том, как у него продвигаются дела) и ответственность – например, если помощь была финансовой, а деньги не были потрачены по назначению, их придётся возвратить. Наконец, именно в рамках «контрактных» проектов едва ли не впервые зазвучали слова о том, что содействие нуждающимся вовсе не обязательно должно быть исключительно «материальным». Например, для огромного количества людей в сложной ситуации куда важнее содействие в оформлении или восстановлении каких-либо документов или содействие в получении профессии и повышении квалификации, нежели получение неких средств. Словом, в теории социальный контракт получался вполне неплохой вещью.
Как показала практика, некоторые предполагавшиеся преимущества и достоинства социального контракта вполне сработали. Регионы, стандартно стеснённые в средствах, чётко «обрисовали» аудиторию помощи – как правило, социальные контракты предлагается заключить людям с доходами ниже прожиточного минимума. Тем не менее среди этой группы населения данный вид помощи оказался вполне востребованным. Особенно ярко эффект проявился в сельской местности, где «контрактные» средства в основном идут на развитие личных подсобных или фермерских хозяйств. Также недавно средства, выделенные в рамках соцконтракта, разрешили расходовать на развитие предпринимательской деятельности и даже на сборы ребёнка в школу.
Конкретные формы работы с людьми в рамках социальных контрактов в каждом регионе свои. Например, в Добринском районе Липецкой области некоторые «контрактники», целью которых было трудоустройство, оформили получение пособия в размере чуть более 10 тыс. рублей (приличная по местным меркам сумма!) на срок 3 месяца, в течение которого они обязались найти работу и потратить полученные средства именно на эту цель (например, поездки на собеседования или переобучение). Нашлись и те, кто захотел развивать своё дело и получил в рамках контракта 220 тыс. рублей – разумеется, вместе с обязательством отчитаться за результат. В Ивановской области средства уходят в основном на приобретение животных для личных подсобных хозяйств. И, к слову, о случаях, что где-то средства социального контракта заставляют возвращать из-за невыполненных обязательств, пока что не слышно. А это, вне всяких сомнений, лучший показатель «работоспособности» программы.