Подъёмная сила Михаила Симонова. Он стал «отцом» для истребителей Су-27
Поздней осенью 1986 года с подмосковного аэродрома Лётно-исследовательского института им. Громова взлетел необычного вида самолёт. Два киля в оперении и изогнутый нос — этой машине предстояло побить рекорд скороподъёмности, ранее принадлежавший американскому F-15 Eagle. За 25,4 секунды лётчик-испытатель Виктор Пугачёв взмыл на необходимую высоту — 3000 метров. Есть рекорд!
Потом этот самолёт установит ещё более 40 достижений, заставив серьёзно волноваться зарубежных конкурентов, а в 1989 году, после показа «Кобры» на авиасалоне в Ле Бурже, станет знаменитым на весь мир. Повторить такую фигуру не мог ни один истребитель.
Су-27 — это знаковая, этапная машина в нашем самолётостроении. Она в полной мере является детищем авиаконструктора Михаила Симонова, который 19 октября 2024 года мог бы отметить 95-летний юбилей.
Всегда окружал себя командой
Он родился в Ростове-на-Дону в семье учёных-географов. Когда мальчику исполнилось 4 года, родители переехали в подмосковное Быково. Недалеко от дома был большой аэродром, и, когда семья выбиралась по выходным на лётное поле за цветами, Миша засматривался на самолёты Туполева, Поликарпова, Калинина.
Перед войной отца распределили в Алма-Ату. Там будущий конструктор посещал авиамодельный кружок и уже понимал, что станет делом его жизни. «Часто я забирался на ближайший хребет, и возникало ощущение реального полёта», — будет вспоминать он потом.
Упорство, склонность к нестандартным решениям, умение брать на себя ответственность за них, смелость, граничащая порой с авантюризмом, — всё это проявилось уже тогда. И во всех делах он окружал себя командой. В 15 лет возглавил авиамодельный кабинет Дворца пионеров Алма-Аты (первая должность, за которую получил зарплату), а будучи студентом, руководил планерным кружком. И с такими же юными единомышленниками всё время что-то проектировал, чертил и строил...
«Война для нас всё не кончается, Миша»
В 1942-м в боях под Сталинградом гибнет отец. Семье живётся тяжело, Михаилу приходится работать, но десятилетку он окончит с отличием. Это будет уже после войны, в родном Ростове-на-Дону, куда он вернётся с мамой и младшим братом. И тут новые удары судьбы: мама заболеет туберкулёзом, а брат Вячеслав погибнет в автомобильной аварии. Не находящая себе места от горя Вера Михайловна Симонова, обнимая сына, ставшего для неё единственной опорой, произнесёт: «Война для нас всё не кончается, Миша. Береги себя ради нас».
Путь в большую авиацию для него лежит через Московский авиационный институт. Юноша знает наизусть специальности всех его факультетов, готов поступать хоть завтра, но на кого оставить больную мать? Чтобы быть рядом с ней, он выбирает Новочеркасский политехнический институт. С авиацией там ничего не связано (поступил на механический факультет по специальности «проектирование автомобилей»), но зато до дома — три часа на автобусе и попутках. Можно каждую неделю навещать маму.
В вузе он становится одним из лучших, участвует в спортивных соревнованиях, создаёт футбольную команду и женится на студентке химфака Александре. Но о другой любви своей жизни — авиации забыть не может.
Когда стало ясно, что в Новочеркасском политехе авиационный факультет так и не появится, Симонов послал заявление с просьбой о переводе в Казань. И стал студентом пятого курса КАИ — Казанского авиационного института.
Машина с характером конструктора
В новом вузе он сразу включился в работу планерного кружка, а вскоре создал одно из первых в СССР студенческих конструкторских бюро (СКБ). На его базе потом открылось первое ОКБ спортивной авиации. Всю свою невероятную энергию Симонов отдаёт работе в этом СКБ. Тут и проявляется его талант авиационного конструктора: вокруг Михаила группируется команда единомышленников, задумавшая построить планер собственной конструкции.
Ребята с азартом и наслаждением возятся с чертежами, пишут формулы, рассчитывают прочность узлов подвески крыла и движутся к заветной цели. К весне 1956 года одноместный спортивный планер КАИ-6 готов. «Это, конечно, не истребитель, но всё-таки... Я хотел выразиться в машине, которая несла бы в себе частицу меня, моего характера, моего темперамента», — будет рассказывать потом Михаил Петрович.
Планер полетел, и вся команда студентов-разработчиков бежала за ним, а впереди бежал Симонов. Много раз впоследствии авиаконструктор будет отправлять в первый полёт свои крылатые машины, но такого воодушевления, такой радости и подъёмной (в переносном смысле слова) силы, как в тот весенний день, он не испытает никогда.
Наш ответ на американский F-111
Работа в студенческом КБ, а затем в ОКБ спортивной авиации была для молодого человека прекрасной конструкторской школой. Под руководством Симонова создано несколько типов планеров, самые удачные из них пошли в серийное производство. А планер КАИ-19 и вовсе стал лидером по количеству установленных мировых рекордов.
Теперь Симонов легко разбирается во всём, что связано с авиацией. Судьба несёт его на своих крыльях к главному предназначению жизни: от авиамоделизма к планеризму, а от планеризма — к боевым самолётам. В конце 1960-х карьера резко взлетает, словно истребитель, и Михаил Петрович перебирается в Москву, где вскоре становится заместителем главного конструктора в ОКБ Сухого.
Его первый проект — испытания и доводка тактического фронтового бомбардировщика Су-24. По сути — первого сложнейшего комплекса вооружения в отечественной авиации. Это был прорывной самолёт с изменяемой стреловидностью крыла, впервые снабжённый бортовой цифровой вычислительной машиной (БЦВМ) и способный летать в любую погоду в автоматическом режиме на малых высотах, огибая рельеф местности. Такого в СССР ещё не было!
Су-24 создавался как наш ответ на американский бомбардировщик F-111, и цена ошибки была высока. В коллективе ОКБ царило недоумение: зачем назначать на столь сложный проект нового сотрудника, пришедшего со стороны? Удастся ли ему справиться? За каждым его шагом пристально следили, а испытательная бригада в Жуковском, состоявшая из асов авиации, встретила его прохладно.
Не только прекрасный конструктор, но и романтик
Доработка Су-24 прошла успешно, хотя не обошлось без трудностей и даже катастрофы во время испытаний. Симонов стал своим в коллективе. Мало того, что он блестяще знал все технические нюансы создания самолётов, он лично принимал решения в любой сложной ситуации, брал ответственность на себя. Всегда вставал на защиту лётчиков и не делал их крайними, даже когда они ошибались. А ещё восхищал коллег своими упорством и выносливостью. Но не только ими.
«К лётчикам он относился с уважением и любовью. Меня он выбрал на первый подъём Су-47 "Беркут", весь полёт простоял у взлётно-посадочной полосы, — вспоминает лётчик-испытатель Игорь Вотинцев. — Когда я уже зарулил, Михаил Петрович вместе с поздравлениями вручил маленький цветочек, незабудку, и сказал: "А это передашь Дине", — моей супруге. Естественно, близкие люди очень волнуются, и Михаил Петрович думал об этом, ожидая моей посадки. Он был не только мудрым человеком и прекрасным конструктором, но и романтиком».
Запустив в жизнь Су-24, Симонов стал «отцом» для истребителей четвёртого поколения Су-27. Под его руководством была создана отечественная школа сверхманёвренных боевых самолётов. Впрочем, эксперты отрасли считают, что он сделал нечто большее — спас нашу военную авиацию в тяжёлые 90-е годы. Возглавляя ОКБ Сухого, он, когда уже не было госзаказа, смог сохранить серийные заводы в Иркутске и Комсомольске-на-Амуре, заключил успешные контракты с Китаем и Индией и, по сути, вывел наши самолёты на мировой рынок.
На его могиле на Новодевичьем написана лаконичная эпитафия: «Опустела без тебя земля...» А с памятника рвётся в небо взлетающий Су-27.