"На Кавказе власти действуют особенно нагло". Политолог-эмигрант Михаил Савва - о правонарушениях в РФ

Михаил Савва - ученый, политолог, кавказовед, в прошлом профессор Кубанского университета, а ныне полиэмигрант в Украине. Он живет и работает в Киеве, возглавляет группу "СОВА", которая готовит экспертные заключения о политических мотивах уголовного преследования граждан РФ в делах об экстрадиции и предоставлении убежища. О причинах своего отъезда из России, об уголовном преследовании, о жизни политэмигранта и о специфике нарушений прав человека на Кавказе Михаил Савва рассказал Кавказ.Реалиям. - Вы живете и работаете в Украине уже пять лет, но ваша экспертная деятельность связана с Россией. Как именно? - Я готовлю экспертные заключения по запросу российских, европейских и американских адвокатов, представляющих интересы российских беженцев. Среди них много мусульман с Северного Кавказа, обвиняемых Россией в участии в запрещенной в РФ экстремистской организации "Исламское государство" или в участии в незаконных вооруженных формированиях. Все дела, по которым я давал экспертизы о наличии политических мотивов уголовного преследования, были фальсифицированы следствием и судами. Справка. Как отмечается на сайте правозащитного центра "Мемориал", в рамках политически мотивированного уголовного дела Михаил Савва обвинялся в мошенничество при получении выплат с использованием своего служебного положения в крупном размере. В апреле 2013 года был арестован, в 2014 году осуждён условно, в 2015 году условный срок заменён на три года лишения свободы в колонии-поселении. Находится в розыске. - Как вышло, что вы сами стали фигурантом сфабрикованных дел? - Я работал в Кубанском университете профессором кафедры связей с общественностью факультета журналистики, вёл колонку на интернет-портале "Югополис" и занимался правозащитой. Так, я с 2005 года был заместителем председателя Совета по правам человека при губернаторе Краснодарского края, с 2010 года – заместителем председателя Общественной наблюдательной комиссии края. Члены этой комиссии занимались защитой прав задержанных и заключенных.   Кроме того, я был директором грантовых программ в "Южном региональном ресурсном центре" - партнере Агентства США по международному развитию на Северном Кавказе. Головной офис нашей организации находился в Краснодаре. Мы занимались развитием гражданского общества и сотрудничали с НКО в регионе. Ресурсный центр получал финансирования от Агентства США по международному развитию, проводил семинары, тренинги, предоставлял гранты. Ничего криминального, однако для ФСБ любая самоорганизация граждан - уже угроза. Этим я и привлёк внимание спецслужб. Первое уголовное дело за мошенничество против меня сфальсифицировало в 2013 краснодарское управление ФСБ. Следователи не скрывали, что планируют арестовать меня и, пока я сижу в СИЗО, найти подтверждение моей шпионской деятельности и дать срок уже по другой статье – измена. Обещали в общей сложности 23 года мордовских лагерей. Я рассказал об этом публично, на одном из судебных заседаний. - Дело было как раз перед сочинской олимпиадой 2014? - Перед зимней олимпиадой в Сочи краевые спецслужбы получили полную индульгенцию на зачистку территории от потенциальных врагов, чтобы праздник спорта прошел спокойно. В следственном изоляторе №5 Краснодара, что в центре комплекса управления ФСБ по Краснодарскому краю (бывшая внутренняя тюрьма КГБ), сидели жертвы олимпийской истерики российских жандармов, например, этнические грузины из Сочи. Их подозревали в сочувствии грузинским властям и держали в изоляторе для профилактики. Таким образом им не давали вернуться в Сочи и планировали дать сроки. В моём случае у следствия ФСБ не получилось найти никаких подтверждений шпионской деятельности просто потому, что её не было. - Зачастую это не мешает фабрикации дел. - Шла очень активная международная кампания в мою поддержку. В Краснодаре люди вышли на митинг, присутствовали на каждом заседании суда, СМИ освещали дело. Было приятно в прогулочном дворике изолятора услышать по радио очередные подробности. Это помогало бороться. За меня вступились зарубежные политики и государственные органы. Например, госдепартамент США и депутаты Бундестага ФРГ. Депутат Бундестага, ныне покойный Андреас Шоккенхоф даже прилетел в Краснодар и добивался встречи со мной. Встречу не разрешили, я был под стражей. Тогда он провел пресс-конференцию, где назвал все вещи своими именами. Все это помогло мне выйти из изолятора. Спецслужбам стало невыгодно держать меня в СИЗО, репутационные издержки для ФСБ оказались слишком велики. Нужно иметь в виду, что это было семь лет назад. Думаю, сегодня бы все обернулось по-другому, поскольку ФСБ ликвидировала все ограничения для своей деятельности. При этом не было ни малейших доказательств шпионажа. Меня перевели под домашний арест, а спустя четыре месяца присудили мне условный срок. Но ФСБ – очень мстительная контора. Фабрикация нового дела не заставила себя ждать, и буквально через пару месяцев после приговора меня привлекли по нему как свидетеля. Я понял, что скоро стану обвиняемым. Дело было сфабриковано по той же нехитрой методике и связано с грантом администрации Краснодарского края. Якобы не все занятия были проведены на выделенные средства. Полный и бесповоротный бред. В начале 2015 года я решил переехать в Украину, - туда еще пускали по российскому внутреннему паспорту. - Вы получили гражданство? - У меня статус беженца, я получил его через девять месяцев после подачи заявления. Гражданства нет. Хотя год назад президент Зеленский издал указ об упрощенном порядке предоставления украинского гражданства преследуемым по политическим мотивам россиянам, он не выполняется. В указе сказано, что если принести доказательства преследования в подразделение МИД Украины на территории России, консульство или посольство, или прямо в дипведомство в Киеве, то процесс будет запущен. Через месяц министерство обязано ответить, и если решение положительное, выдать справку - основание для оформления гражданства. С момента моего обращения прошло три месяца, но ответа до сих пор нет. Норма президентского указа не работает. - На каком этапе потерялась решимость исполнять президентский указ? - В коридорах абсолютно неэффективной украинской бюрократии. МИД спрашивает у силовых структур, не угрожает ли этот человек безопасности страны. Переписка затягивается на месяцы. - Пока нет гражданства, человека могут выдворить?   - Пока миграционная служба рассматривает запрос о предоставлении статуса беженца, человек живет по справке. По ней можно купить билеты на поезд, предъявить полицейскому, если остановят. Если в статусе беженца отказано, человек становится нелегалом. Ему грозит выдворение на родину, а там суд или смерть. Мне приходилось видеть много документов миграционной службы и подразделений прокуратуры Украины, где сказано, что Россия – это демократическое правовое государство и выдать туда человека совершенно безопасно. И это несмотря на войну на Донбассе. Видимо, у этих чиновников какая-то своя Россия в голове. - Вы изучаете Кавказ не одно десятилетие и являетесь правозащитником. Что можно сказать о нарушениях прав человека в кавказских регионах? - Я бы назвал две главные особенности. На Северном Кавказе силовые структуры и региональные власти действуют особенно нагло. Они позволяют себе совершенно открытые нарушения законодательства России. Ответственность за это для них не наступает. В Чечне даже на фоне всей остальной России острота нарушения прав человека значительно выше. В Дагестане и Ингушетии похожая ситуация. Например, в России в целом похищение людей по политическим мотивам и внесудебные казни не являются широко распространенной практикой. А на Северном Кавказе за последние несколько лет – более двухсот случаев. Ни один не расследован. Безусловно, в этом замешаны власти. - Почему именно там такое возможно? - Активным союзником власти в нарушениях прав человека является глубоко традиционалистское общество. И это тоже не характерно для всей остальной России, и, конечно, для стран развитой демократии. Но на Северном Кавказе это именно так. Например, "убийство чести", когда человека, заподозренного в нарушении традиционных правил жизни и поведения, убивают родственники. Иногда этого человека задерживают представители местной власти и отдают родственникам, а те совершают расправу. Жертвы расправ - лица нетрадиционной сексуальной ориентации и женщины. - Получается, что само общество в этих случаях одобряет нарушение права на жизнь? - Вся теория прав человека основана на том, что права человека может нарушить только власть. Но применительно к региону я вижу совершенно четкую тенденцию нарушения прав человека также обществом. Те, кто выше в социальной иерархии, преследуют человека за то, что он другой, даже если он не совершил ничего преступного с точки зрения официального законодательства. Это тоже определённая власть, так как речь идет об отношениях подчиненности – тейп, тухум, местное сообщество жестко диктует человеку модели поведения. Например, муж по отношению к жене на Северном Кавказе – это почти абсолютная власть. Хотя по российским законам это не так. - Когда высказывайте эту мысль коллегам с Кавказа, наверняка им это не очень нравится? - Да безусловно. Я очень много работал в республиках Северного Кавказа, проводил образовательные мероприятия, исследования. И постоянно сталкивался с непониманием даже со стороны некоторых лучших представителей этого общества существующей проблемы. Когда человек живёт в этой системе, когда он вырос и воспитан в ней, увидеть её проблемы для него очень сложно, особенно если он находится на вершине социальной пищевой цепочки. То есть если это кавказский мужчина. *** Жертвой одного из недавних громких случаев правонарушений на Северном Кавказе стал как раз кавказский мужчина. Причиной его публичного унижения стала его оппозиционная деятельность. На видео, распространенном в начале сентября этого года, 19-летний житель Чечни Салман Тепсуркаев извиняется за критику в адрес властей и садится на бутылку. В ответ оппозиционный чеченский политик Ахмед Закаев, проживающий в Великобритании, заявил, что имеются доказательства причастности российских чиновников к случившемуся. Доказательства его похищения приводила и "Новая газета". К слову, после инцидента власти Чечни организовали несколько сходов, на которых первые лица республики оправдывали насилие над Тепсуркаевым.