Общество: Почему многие российские города вызывают у жителей отторжение

Помимо Казани, в первую десятку городов с наиболее высоким качеством жизни эксперты Финансового университета включили Грозный, Тюмень, Краснодар, Москву, Санкт-Петербург, Иркутск, Севастополь, Уфу и Кемерово. Основой исследования стали опросы жителей о тех или иных сторонах городской жизни по шести категориям: работа служб, занятых обслуживанием и ремонтом дорог, общественного транспорта и дорожной полиции; развитие образования и культурной инфраструктуры; состояние жилого фонда и благоустройство города; работа местных властей; качество медицинского обслуживания; общая оценка положения дел в городе.

Любопытно, что только Казань во всех этих номинациях попала в десятку лучших из 78 участвовавших в исследовании городов страны, заняв первое место в категории «общая оценка положения дел в городе». Для сравнения, Москва по этому критерию заняла 10-е место, Санкт-Петербург – 4-е. При этом в разделе «Работа местной власти» Москва оказалась лишь на 33-м месте, а Петербург – на 60-й строчке.

«Неудивительно, что Казань оказалась в рейтинге на первом месте, учитывая то, сколько средств и усилий было вложено в развитие этого города, – комментирует основатель проекта Urbanfactory.ru Михаил Векленко, некоторое время работавший в Иннополисе – татарстанской «кремниевой долине». – Стратегия Казани основана на представлении о том, что город позиционирует себя как площадку для проведения глобальных мероприятий – Универсиада, Чемпионат мира по футболу, чемпионат WorldSkills и т. д. Это предполагает, что город постоянно готов к приему большого количества гостей, причем единовременно. Такое продолжительное по времени следование одной стратегии для России нетипично и в наших реалиях достойно всяческого уважения – последовательности действий многим городам не хватает в принципе».

Однако есть и обратная сторона медали: в процессе реконструкции Казани в старом центре города было утрачено много памятников архитектуры. «Если руководству типового крупного города дать волю, оно просто снесет весь исторический центр, чтобы застроить его высотными зданиями из стекла – и будет искренне уверено в том, что это красиво и современно. Город – это прежде всего разнообразие форм жизни, однако понимание этого у нас приживается с большим трудом», – отмечает эксперт.

Утрату исторического наследия действительно следует признать одним из главных рисков для российских городов. Особенно если вспомнить, что практически все крупные города России относятся к категории исторических, и даже те города, возраст которых составляет 40–50 лет, обладают определенным историческим потенциалом. «Это уже создает основу для привлекательности города как для новых жителей, так и для туристов. Но состояние исторической архитектуры в большинстве городов чаще всего удручающее», – констатирует историк архитектуры и градостроительства, советник Российской академии архитектуры и строительных наук Артур Токарев.#{related}

Впрочем, то же самое можно сказать и о современной архитектуре: новые здания быстро обрастают наружной рекламой и кондиционерами, и это лишь увеличивает объем визуального мусора, которого в наших городах и так предостаточно. Высокое качество визуальной среды в городах мира, которые выступают образцами развития, как правило, определяется единым визуальным кодом, а в российских городах этот код по большей части просто отсутствует, констатирует Токарев.

«Из этого, конечно же, не следует делать вывод, что у нас более низкий уровень визуальной культуры и вообще культуры в целом, чем на Западе, – развивает он свою мысль. – Достаточно вспомнить, что в советское время, в 1970–1980-е годы, внешний облик городов регламентировался вполне четко, градостроительные форматы внедрялись эффективно – не было пошлости и безвкусицы. Затем мы, как казалось, получили в городском благоустройстве полную свободу, «как на Западе», но спустя время оказалось, что в этой сфере мы стали существенно отставать – примерно как в автопроме. Москва и отчасти Санкт-Петербург это отставание уже преодолели, но если говорить о региональных центрах, то там просто нет сопоставимых средств, которые можно направить на развитие городской среды. В результате многие из тех, кто ездит по всей России, оценивают качество городской среды за пределами столиц так: везде все одинаково плохо, хотя где-то совсем плохо, а где-то чуть лучше».

Разорванная среда

Примеры сбалансированного развития российских городов за пределами Москвы привести сложно, отмечает еще один эксперт-урбанист, руководитель НПО «Южный градостроительный центр» Сергей Трухачев. В существующих рейтингах городов учтены далеко не все факторы, делающие город комфортным для жизни, например экологический.

Тем не менее, полагает эксперт, можно говорить о том, что с точки зрения отдельных аспектов качественной городской среды есть города, которые продвинулись довольно далеко. Например, Краснодар при всех его проблемах с дорожно-транспортной инфраструктурой имеет масштабную трамвайную сеть и в этом плане выгодно отличается от Ростова-на-Дону, где большая часть трамвайных маршрутов была ликвидирована. «Это вообще одна из типовых проблем инфраструктуры российских городов:

рельсовый общественный транспорт либо сокращается, либо деградирует из-за отсутствия должных вложений, как это происходит в малых городах.

И даже если у отдельных представителей руководства городов есть понимание комплексного подхода к развитию общественного транспорта, он остается нереализованным из-за лоббистских усилий со стороны перевозчиков. В итоге в общественном транспорте многих нестоличных городов по-прежнему преобладают маршрутки», – отмечает Трухачев.

Неравномерность развития многих городов демонстрирует и рейтинг, представленный Финансовым университетом. В нем достаточно примеров того, как жители города, в целом не демонстрирующего особых успехов по общероссийским меркам, оценивают какой-то один из аспектов городской жизни очень высоко. Скажем, на втором месте по оценке качества медицинских услуг оказался Новороссийск, в общем зачете занявший лишь 13-ю строчку. Оренбург, который авторы рейтинга поместили на 41-е место, получил шестое место в номинации «Благоустройство». Саранск (29-е место в общем зачете) занял третье место по качеству дорожных служб и общественного транспорта. Красноярску досталось третье место по оценке жителями качества культуры и образования, хотя в целом этот город довольствовался 30-й строчкой рейтинга.

Столь же неравномерным оказывается и городское благоустройство, которому в последнее время уделяется так много внимания на всех уровнях власти.  

«В рамках подготовки к Чемпионату мира по футболу в нестоличных городах, где проходили матчи, попытались внедрить определенные средовые решения в исторических центрах, – напоминает Артур Токарев. – Но за пределами этих благоустроенных зон все осталось по-прежнему, и в результате благоустройство во многих городах за пределами Москвы остается на уровне каких-то удачных фрагментов. Например, в Краснодаре на средства бизнесмена Сергея Галицкого был построен новый парк, соответствующий самым передовым мировым стандартам. Но для того, чтобы добраться до этого парка, жителям города приходится пробираться по страшным пробкам, а за пределами центральной улицы Красной остается все та же убогая одноэтажная застройка. Это типовой случай: в большинстве крупных городов мы найдем какую-нибудь образцово-показательную зону благоустройства, за пределами которой сразу же начинается полное отсутствие какого-либо регламентирования. Попытка создания новой среды обычно ограничивается несколькими улицами, которые через непродолжительное время начинают сами приходить в упадок».

Неудивительно, добавляет Токарев, что для многих горожан местом проведения досуга стали крупные торговые центры – там по крайней мере стандарты обустройства единой среды выдерживаются очень строго. «На улицах же наших городов мы видим другую картину: на одной из центральных улиц может стоять концептуальный модный ресторан, сразу рядом с ним – какие-то хибары, которые давно пора снести, разбитые тротуары, ларьки, дальше – многоэтажные жилые комплексы, за ними – брошенная стройка и т. д. Результат такой же, как при смешивании чистого цвета с черным – получается нечто грязно-невразумительное. Разорванная среда создает негативное восприятие всего города», – считает эксперт.

Деньги решают не все

Все более заметной проблемой для крупных российских городов становится высотное строительство массового жилья, зачастую имеющего мало общего с высоким качеством жизни. Обладая огромными земельными ресурсами, Россия, кажется, выбрала наименее естественный для себя путь пространственного развития городов – максимальное повышение плотности застройки при одновременном резком увеличении ее этажности. Критика застройщиков «человейников» нарастает с самых разных сторон, однако девелоперам она, похоже, что слону дробина.

Хотя в западном градостроительстве от высотных жилых комплексов давно отказались – каноническим примером этого может служить показательный снос квартала массового жилья Прюитт-Айгоу в американском Сент-Луисе, состоявшийся еще в 1974 году. После того, как этот район превратился в гетто, власти города поняли, что никаких иных способов, кроме как его ликвидировать, нет. В России же подобные будущие гетто сейчас появились практически в каждом крупном городе.

«Девелопмент на территориях бывших промышленных предприятий, воинских частей, сельхозземель и т. д. во многом носит неконтролируемый характер, – отмечает Сергей Трухачев.

– Освоение этих территорий началось из-за того, что свободных земель под застройку в центрах городов почти не осталось. Но алгоритм этого девелопмента предполагает максимально уплотнительное строительство без малейшей мысли о том, как подобный подход скажется на функционировании и этого конкретного района, и города в целом. В результате усиливается эффект разрывов между городскими пространствами, а значительная часть построенного на таких территориях редевелопмента нового жилья остается непроданной».

В целом, признает урбанист, это путь в никуда, но мы еще не прошли его полностью. Строительный бизнес с его лоббистскими возможностями по-прежнему способен расширять свои мощности. Продолжающееся снижение ипотечных ставок может привести к повышению спроса, даже несмотря на невысокую покупательную способность населения, а реклама регулярно внушает мысль о том, что высотное жилье – это хорошо, причем жилье должно быть своим. В результате рынок официального арендного жилья по-прежнему находится в зачаточном состоянии, а средняя площадь квартир становится все меньше, подстраиваясь под возможности их покупателей, причем квартиры общей площадью 11 квадратных метров преподносятся чуть ли не как достижение. Ссылаться при этом на аналогичные практики стран Юго-Восточной Азии как минимум некорректно, поскольку там совершенно другая социально-демографическая ситуация, подчеркивает Трухачев.

То же самое можно сказать и о формировании мегаагломераций. Проблема несбалансированного развития городов не только в деньгах, считает Артур Токарев. Во многих регионах не хватает управленческих компетенций, а зачастую и политической воли для того, чтобы выдерживать единые стандарты. Для сравнения, в Белоруссии, где сохраняется советский подход к развитию городов, результаты налицо – городская среда и в Минске, и за его пределами остается качественной, несмотря на явную ограниченность в средствах.

«Не обязательно тратить огромные деньги на дорогую плитку – достаточно просто навести порядок с наружной рекламой и вывесками. В Москве это понемногу заработало, но в регионах ситуация по большей части удручающая. Если же там появляются какие-то бюджеты на благоустройство, принципиальные проблемы в этой сфере чаще всего остаются без решений, и деньги осваиваются неэффективно», – говорит Токарев.

Градостроительное наследие СССР по-прежнему оказывает влияние на многие российские города, причем это не только архитектура, но еще и транспорт, считает Михаил Векленко. По его мнению, в тех городах, где удалось сохранить трамвай – от маленьких Коломны и Таганрога до нового мегаполиса Краснодара – жизненная среда по определению более комфортна. А в таких городах, как Красноярск, Калининград или Хабаровск, относительно сбалансированную среду удалось создать благодаря историческому наследию, тоже во многом советскому. «Но нельзя сказать, что эти города конкурентоспособны по глобальным меркам, – уточняет Векленко. – Продолжающийся отток людей из регионов в Москву напоминает о том, что даже крупные российские города не удовлетворяют их запросы на современную городскую жизнь. Пока Москва с трудом, но переваривает этот поток, но сама по себе тенденция опасная – она чревата социально-экономическими и инфраструктурными кризисами».

О том, что проблемы развития российских городов упираются не только в нехватку денег, а еще и в качество управления, напоминает и кадровая чехарда в администрациях многих региональных центров. Ползучее упразднение прямых выборов мэров и замена их назначаемыми по конкурсу сити-менеджерами во многих городах привели к власти неочевидных людей, решающих сиюминутные задачи и затем покидающих свой пост, чтобы на смену им пришли такие же фигуры.

Самый известный и совершенно гротескный пример из этой серии – столица Дагестана Махачкала, где после ареста мэра Саида Амирова, занимавшего этот пост полтора десятилетия, за пять лет сменилось пять руководителей, причем почти каждый затем стал фигурантом уголовного дела. «Сити-менеджеры, как правило, ориентированы на короткий временной горизонт, стремясь продемонстрировать хорошие текущие показатели, – говорит Сергей Трухачев. – Долгосрочные приоритеты развития при этом уходят на задний план, в результате исчезает ответственное планирование городов, ориентированное на длительные перспективы. А на это наслаивается и специфика межбюджетных отношений: обязательств у муниципалитетов много, а финансовых возможностей мало».

Теги:  качество жизни , города