«Моя прелесть!»: как прошел банный день для люстры Большого театра
Новый, 248-й сезон откроется в Большом театре уже 14 сентября. Артисты вернутся с каникул и соберутся на Исторической сцене. К этому моменту всё в театре должно блестеть. А главное светило — хрустальная люстра — просто сверкать начищенным хрусталем. «Банный день» для нее проводят раз в год, в конце августа. Корреспондент «Известий» оказался единственным журналистом, которому разрешили взять в руки тряпку, ведро и присоединиться к бригаде, которая мыла главную люстру страны.
В Большой как на работу
Чтобы успеть к началу банных процедур, прийти в Большой театр надо было рано утром. Нас предупредили: лучше не опаздывать — инженеры опустят люстру, и не увидите самое интересное. Пришли заранее. Нас уже ждала бригада сотрудников с оборудованием, стремянками и касками. А как иначе — техника безопасности.
— Металлическая основа люстры весит 2 тонны и еще 300 кило хрусталя, — пояснил нам заместитель начальника электротехнического цеха театра Станислав Ованесов. — Я уже 33 год мою люстру. Для меня это дело привычное. У нас в театре много люстр, мы не только эту моем.
Если Станислав спокоен, то некоторые его коллеги явно испытывают трепет. «Моя прелесть», — нежно обращается к люстре появившийся в зале рабочий сцены. Глаза у него сияют в предвкушении особого ритуала. Признаться, у нас тоже. И руки чешутся, скорее бы прикоснуться к истории. Если позволят, конечно.
— А за сколько минут она опустится? — интересуемся.
— Да секунд за пять, — улыбается рабочий.
Решаем наблюдать за процессом с двух точек: со сцены и с 4-го яруса. «Прелесть» спускали не пять, а все 56 секунд. Медленно, бережно, чтобы не звякнула ни одна подвеска. Для помывки партер Большого освободили от кресел — их сняли с 6 до 14 ряда. Паркета хрусталь не касался. До него было около полуметра. Не успели рабочие расставить стремянки, как появились сотрудники МЧС.
— Пока снимали люстру, она пересекла оптические лучи линейных пожарных извещателей. И автоматически сработала система пожаротушения. Мы проверяем, всё ли в порядке, — пояснил свое появление подполковник Владимир Литвинов.
Очень серьезный человек. Он убедился, что система пожарной сигнализации работает исправно, люстра горит. Специалист уверил, что гигантский светильник безопасен. Система подвеса испытывается на трёх-, четырехкратную нагрузку.
Только мы решили присоединиться к рабочим, достали тряпки, как нас остановили. Наша ветошь не годится. Моют люстру специальным синтетическим материалом, чтобы никаких ворсинок и пылинок от тряпки не оставалось, и нитки не цеплялись за металлический крепеж хрусталя. Не угадали мы и с моющим средством, которое взяли с собой — обычным, которое используем у себя на кухне.
— Это никуда не годится, — упрекнул нас Станислав Ованесов. — Классический состав — одна часть денатурата на пять частей холодной воды. Это спирт с определенными добавками, маслянистыми. Они дают хрусталю блеск. Отдел снабжения заказал нам денатурат, мы развели его и разлили по бутылкам с пульверизатором.
Так что, ведро с водой нам тоже не пригодилось. Взяли тряпки, бутылку с денатуратом и пошли бережно обтирать хрусталь. «Эх, как сразу вкусно запахло, — шутили рабочие на стремянках. — Не хуже веселящего газа».
— Одной рукой в тряпку берешь подвеску, второй рукой этой же тряпкой натираешь ее, — посоветовал главный специалист электротехнического цеха Игорь Челышев, работающий в Большом уже 20 лет. — Руками не надо хватать. Отпечатки останутся на хрустале. И нежнее протирайте. Это занятие для моторики полезно. Так что после работы мы — бодрячком.
336 лампочек
— Только мой шарик не мойте, пожалуйста, — обращается к рабочим бывший электрик, а ныне ведущий инженер художественно-постановочной части Татьяна Волощук. — Для меня это традиция — помыть главный шарик на люстре. Я его натираю с 1977 года. Кстати, раньше мы люстру мыли дважды в год. Перед началом сезона и к 8 марта. В международный женский день в Большом театре проходило торжественное заседание с участием членов правительства страны. Да и раньше женскими руками чистили подвески, а теперь мужская бригада работает. Потому что дело это непростое. Люстру мыть тяжело. Большой объем, это физически тяжело.
Нити с бусинами или, иначе говоря, с «зернами», подвески-лепестки, по одной не спеша обтирают вручную пять рабочих и одна журналистка. На одном рожке среди хрусталя повязана черная лента. Это метка, откуда начали мыть. Трое работников идут по часовой стрелке вокруг люстры, и трое против. Помыв хрусталь проверяют крепления, чтобы все подвесы были надежно зафиксированы на люстре.
Сколько подвесок в люстре — никто не считал. А вот лампочек, которые после «бани» надо заменить — 336. Даже если они не перегорели, все равно подлежат утилизации. Для нового сезона — новые лампочки. Каждая мощностью 40 Вт. Суммарная мощность — около 14 кВт. Для такого объема помещения это немного, уверяет Станислав Ованесов. Столько же потребляет две кухонные электроплиты.
Динамо-машина для Императорских театров
Подобной люстры ни в одном театре мира нет. Потому что каждый театр старается заказать у производителя светильник по индивидуальному проекту. Люстра для Большого выдержана в стиле оформления зала. Например, ангелочки-путти, украшающие Царскую ложу, есть и на люстре.
— Люстру в Большом театре повесили в 1863 году, так что ей уже 160 лет, — рассказала «Известиям» директор Музея ГАБТ Лидия Харина. — Она изначально была газовой. А когда появилось электричество в 1893 году, люстру переделали. Но в ней остались все детали, трубки по которым подавался газ, и газовые рожки. Вентили в них убрали и переделали под цоколи лампочек. Люстра заказала и приобретела дирекция Императорских театров у французских мастеров.
Для освещения Императорских театров, коими был Большой и Малый, на месте нынешнего ЦУМа была построена динамо-машина. С ее помощью освещался не только зал, но и рампа. Люстра несколько раз реставрировалась. В последний раз в 2010 году.
— 76 канделябров в ложах на ярусах тоже переделанные, они раньше были свечными, — говорит Лидия Харина. — Когда стали электрическими, еще светлее стало в зрительном зале.
Сейчас ремонт светильникам не требуется. Только обновление утраченных или поврежденных деталей. Пока мы мыли люстру, нашли лишь одну неполноценную стекляшку. Ее и заменили. Хрусталь театр заказывает на производстве в Гусь-Хрустальном.
Кто автор этого произведения искусства, история умалчивает. Но его работой до сих пор восхищаются все поклонники Большого. Есть среди них и особая каста театралов. Для которых цель — прийти в Большой, подняться на 7 этаж и сфотографироваться на фоне люстры. Считай, цель достигнута. До высокого искусства дотянулись.
Банный день в Большом продолжался до вечера. И правда, не так то это просто — наводить красоту в Большом театре. Пока мыла люстру, сошло семь потов. Но занятие это очень приятное и воодушевляющее. На глазах из мутного хрусталь становится сверкающим.
— Теперь придешь на спектакль, сядешь напротив люстры и будешь вспоминать, как натирала шарик и лепестки, — улыбаются электрики.
Бригада Большого управилась за шесть часов — это спринтерская скорость. Оценивает работу с лупой в руках начальник цеха. Всё понравилось, перемывать не пришлось. Теперь ждем открытия сезона и ставим галочку в графике на следующий год. Пойдем опять медитировать под люстру.