Развеиваем главные мифы об Александре Невском
В середине июля исполнилось ровно 785 лет битве, которая впервые прославила одного из самых почитаемых русских святых, князя Александра Ярославича Невского. Прозвище Невский он как раз получил по наименованию сражения, которое случилась на реке Неве летом 1240 года. Нашими врагами тогда выступали шведы… В общем-то история битвы достаточно хорошо известна. Она стала результатом средневекового спора за обладание устья реки Невы между Великим Новгородом и Шведским королевством. В июле 1240 года большой шведский воинский отряд на кораблях прибыл на то место, где речка Ижора впадала в Неву. Там шведы расположились лагерем.
Они не знали, что эти границы Новгородской земли охранялись специальной «морской стражей», состоявшей из воинов финно-угорского племени ижора. Старейшина Ижорской земли Пелгусий, находясь в дозоре, вовремя обнаружил шведскую флотилию и через гонцов доложил о ней в Великий Новгород. Правивший в городе 20-летний князь Александр быстро собрал свою дружину и скорым маршем двинулся навстречу противнику. Дружинники внезапно атаковали лагерь врага, перебив множество шведских воинов. Спастись удалось лишь небольшой группе, которая спешно уплыла прочь на двух кораблях – остальные суда были уничтожены русскими…
Вот так началась военная и политическая карьера князя Александра, жизнь которого окутана множеством мифов. Остановимся только на некоторых из них. Миф первый. Александра прославили ещё при жизни На самом деле историческое и религиозное почитание князя на Руси пришло гораздо позже, спустя как минимум 200 лет после его кончины. А вот современники его откровенно побаивались. Как верно заметил российский историк Денис Хрусталёв, Александр был типичным средневековым правителем XIII века – властолюбивым и жестоким. Если надо было, то он беспощадно расправлялся с врагами, вплоть до самых жестоких казней. Как писал летописец об одной такой расправе с неугодными: «Овому носа урезаша, а иному очи выняша».
А после Ледового побоища шестерых самых знатных немецких рыцарей, захваченных в плен, он велел принародно замучить до смерти – увы, таковы уж были нравы того времени. Неудивительно, что современники называли его вовсе не Невским, а Грозным, что уже само по себе о многом говорило.
Впрочем, сам князь жил в очень жестокое время, когда человеческая доброта нередко расценивалась как непростительная слабость, которая очень дорого могла обойтись – те же немецкие крестоносцы тоже особо не церемонились с пленными. Впервые прозвище Невский появляется в исторических документах примерно в XV веке. А окончательно стали его употреблять ещё позднее – после канонизации Александра в 1547 году.
Закрепилось оно при царе Петре Первом, то есть в начале XVIII столетия. Пётр перенёс мощи князя из Владимира в Санкт-Петербург – они стали своего рода символом борьбы со Швецией, с которой царь вёл свою длительную и тяжёлую Северную войну. Миф второй. Князь отразил первое нашествие коллективного Запада Нет, это не так. Хотя бы потому, что никакого коллективного Запада в Средние века не существовало. Да, на западных рубежах Древней Руси действительно стали появляться отряды захватчиков-крестоносцев, желавших обратить в христианство язычников Прибалтики и Финляндии. Однако на самом деле в основе этой экспансии лежали сугубо шкурные интересы – европейские рыцари занимались банальным грабежом чужих земель. Подсуетилась и Католическая церковь, желавшая через крещение язычников приобрести не только новых прихожан, но и новый источник дохода в виде собираемых церковных налогов…
Захват начался с прибалтийских земель – здесь жили языческие племена литвинов, ливов, эстов, чуди, предки современных литовцев, латышей и эстонцев. Издревле эти племена подчинялись русским князьям, которые не вмешивались в их внутренние дела, ограничивая своё влияние лишь ежегодным сбором дани. На этой почве и начались столкновения западников и русских.
В 1200 году немецкий епископ Альберт высадился в устье Западной Двины, где основал город Ригу. Отсюда и начались походы немецких крестоносцев, «послушников» специально образованного для покорения Прибалтики рыцарского ордена меченосцев. Сначала крестоносцы разгромили русские крепости по Западной Двине, попутно огнём и мечом обращая в католическую веру местных язычников. Затем началось наступление на северо-восток. В 1223 году пала новгородская крепость Юрьев (нынешний Тарту). Ещё раньше датские крестоносцы захватили наш город Колывань (сейчас – Таллин). Вскоре передовые отряды западных крестоносцев уже совершали набеги на собственно русские земли…
А потом явились и шведские «радетели христова дела» – эти претендовали на карельские и финские земли. Есть основание полагать, что шведы вознамерились повторить то, что немцы совершили на Западной Двине – войти в устье нужной реки, основать здесь крепость или какой-либо ещё форпост, закрепиться и уже отсюда совершать завоевательные походы. Этим и занялась шведская экспедиции 1240 года.
Достоверно неизвестно, кто именно стоял во главе шведского войска. Известно только о католических епископах, прибывших с завоевателями – для крещения финских и карельских племён. А вот что касается непосредственно военачальника… Его имя для нас не сохранилось. Правда, чаще всего называют ярла (князя) Биргера Магнуссона, который был женат на сестре шведского короля Эрика, – Биргер от имени этого слабого и безвольного правителя фактически самостоятельно правил королевством. Однако вряд ли этот человек посмел бы надолго выехать из Швеции, которую в ту пору раздирали междоусобные феодальные распри – легко можно было лишиться власти. Поэтому, скорее всего, полагают историки, во главе войска встал рыцарь Ульф Фаси, двоюродный брат и доверенное лицо Биргера.
Он-то и привёл шведские корабли в устье Невы – по его приказу шведы разбили лагерь, который 15 июля атаковали русские дружинники. Возможно, именно ему, по сообщению летописей, и нанёс удар своим копьём князь Александр, оставив на лице знатного рыцаря пожизненную отметину…
Таким образом, шведское нападение было отбито. А в апреле 1242 года Александр нанёс контрудар уже немецким крестоносцам, разгромив их на льду Чудского озера. Впрочем, вряд ли шведы с немцами действовали синхронно и согласованно – несмотря на общую католическую веру, никаких братских чувств они, как и любые хищники, друг к другу явно не испытывали.
Скорее всего, шведы, ни с кем не советуясь, просто воспользовались монголо-татарским нашествием 1237 – 1238 годов, которое нанесло очень сильный удар по Руси – они совсем не ожидали, что Великий Новгород в таких неблагоприятных условиях даст отпор. Но просчитались…
Историки до сего дня спорят, сколько воинов была задействовано в Невской битве. Число шведов оценивается примерно в тысячу воинов, русских, если верить нашим летописям, было куда меньше – что-то около 300 – 500 человек. Не зря когда князь Александр собирал своих дружинников, то вдохновлял их словами: «Не в силе Бог, а в правде». Поэтому фактор неожиданной атаки и стал главным условием победы русского войска.
Однако пусть никого не смущает небольшое, по нынешним временам, число его участников. Дело в том, что это было Средневековье, когда экономика была примитивной, больше натуральной, чем рыночной, и у различных правителей Европы того времени просто не было средств на содержание больших армий. Поэтому войско в 500‑1000 человек уже считалось громадным! Как верно написал историк Хрусталёв:
«И не в том следует усматривать значение произошедшего. Невская битва имела большое моральное и политическое значение как для Руси в целом, так и для Александра Ярославича лично. Князь выиграл свой первый бой, чем воспрепятствовал созданию в невском устье новой Риги и отторжению от новгородского влияния ижоры, карелов. Чуть задержись Александр, и история свернула бы иную петлю. Шведам была показана способность русских на быстрые и решительные ответные действия. Более чем на полстолетия шведская угроза была устранена…
Эта же победа стала важным фактором и внутренней политики. Новгородцы любили победителей… Горожане поверят своему князю и будут почти беспрекословно поддерживать его все последующие годы». Миф третий. Александр дружил с ханами Золотой Орды Этот миф в своё время растиражировал известный советский востоковед Лев Гумилёв. В книге «От Руси к России» он писал: «В 1251 году Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приёмным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра». Однако ни один исторический источник об Александре Невском не содержит такой информации, и непонятно, откуда именно Гумилёв её взял. Да и не мог Александр дружить с татаро-монголами, которые принесли его родине неисчислимые горе и страдания, страшным ураганом прокатившись по Русской земле. Кроме того, надо помнить, что для Руси любые кочевники были хоть и близкими соседями, но всё же безусловными врагами, терзавшими нашу страну регулярными набегами.
Известный исследователь русского Средневековья академик Пётр Толочко заметил по этому поводу:
«Безусловно, славяне и Русь не только воевали с кочевниками. Были годы, и даже десятилетия, мирных взаимоотношений, в продолжение которых торговые люди обменивались товарами, заключались династические браки. Заимствовались также и культурные достижения двух противостоявших миров. И всё же, если суммировать приобретения и потери от тысячелетнего взаимодействия славян и Руси со своими степными соседями, окажется, что потери были неизмеримо большими».
Так что вряд ли Александр испытывал тёплые чувства к Орде и её правителям. Мало того, когда татары установили на Руси своё владычество, каждый русский князь, прежде чем вступить на престол, должен был ехать на униженный поклон к ханам Золотой Орды. Так делал отец Александра, великий Владимирский князь Ярослав. Так же пришлось поступить и Невскому, уже после смерти отца. Перед ним поначалу вообще возникла жёсткая дилемма: либо бороться с ордынским игом, либо вести войну с крестоносцами. После долгих раздумий Александр решился на примирение с Ордой, дабы отбиться от завоевателей ‑западников.
Но, нанеся поражение католикам на Неве и на Чудском озере, он тем не менее не стал продолжать наступление, ибо это означало втягивание в длительную войну с католическим миром. А такой «роскоши» страна, разорённая татарским нашествием, не могла себе позволить. Поэтому, силой остановив западную экспансию, князь продолжил укреплять отношения с Ордой, дабы максимально обезопасить Русь от агрессивных устремлений татарских ханов. Ради этого он даже отказался поддержать коалицию русских князей во главе с его родным братом Андреем, задумавшим свергнуть ордынское иго. Для Александра было главным, что татары, в отличие от католиков, не лезли во внутренние дела русских земель, там самым дав Руси шанс на новое возрождение.
Интересно, но совершенно иную политику вёл в это же самое время князь Юго-Западной Руси Даниил Галицкий, который, наоборот, уповал на союз с западными соседями. Свои связи он всемерно укреплял с помощью династических браков, а ещё униженно призывал Католическую церковь и европейских государей организовать крестовый поход против татаро-монголов. Да, католики в лице Польши по его приглашению пришли в Галицкое княжество, но помощи против монголов так и не оказали. А после смерти Даниила поляки окончательно прибрали княжество в свои руки, практически полностью уничтожив здесь какую-либо память о Руси.
…Словом, время показало, что Александр Невский, чьи потомки не только со временем «переварили» ордынское иго, но и построили великую Россию, оказался прав в своих расчётах!
Ранее сайт pravda-nn.ru рассказывал, почему в России растёт популярность Сталина.