«Люди шутят, что моя игра — единственный «бубнеж», который они готовы терпеть»

Молодой солист оркестра Большого театра Иван Кокорин стал звездой «Щелкунчика» в соцсетях благодаря десяткам видео с его экспрессивной манерой игры на бубне и кастаньетах в оркестровой яме, снятых зрителями во время спектаклей. В Сети шутят, что из-за него цены на популярнейший новогодний балет такие высокие, а девушки приглашают артиста на свидания. Иван Кокорин рассказал в интервью «Известиям» о том, откуда взялись миллионы просмотров, как на это реагируют коллеги, а также эксклюзивно сыграл на бубне фрагмент из «Щелкунчика».

«Я стал снимать свою игру на бубне»

— В этом новогоднем сезоне вы неожиданно стали звездой «Щелкунчика» в соцсетях благодаря своей экспрессивной игре на бубне и кастаньетах. Зрители публикуют десятки разных видео, у которых миллионы просмотров. Как вам эта внезапная слава?

— 21 декабря мы с другом решили записать на видео игру на кастаньетах. Я его опубликовал, а наутро там было 10–15 тыс. просмотров. Я подумал: «Да ладно!» Захожу на страницу, а там столько отметок в историях, комментариев! К вечеру было уже 100 тыс. просмотров. Мне все тогда сказали, что нужно срочно записать что-то еще. Я стал снимать свою игру на бубне.

И просто случился бум: все начали что-то выкладывать, делать репосты. Одна из зрительниц, Ксения, тоже опубликовала на своей странице видео с моей экспрессивной игрой, которое сняла во время спектакля, — сейчас там 2,5 млн просмотров. Я ее потом поблагодарил и вообще признателен всем, кто это делает. Я несколько дней назад узнал, что, оказывается, и в TikTok есть ролик с моей игрой на кастаньетах и бубне, и он тоже набрал около 1 млн просмотров. Это здорово, что есть такой интерес к Большому театру, искусству и моему творчеству! Я вообще счастлив, что это всё теперь можно показывать людям, что они теперь всем этим наслаждаются и заряжаются. Много ударников публикуют в соцсетях партию из «Щелкунчика», делают мои фишки и приколы.

— Сколько «Щелкунчиков» на вашем счету в эти дни?

— Посчитать сложно, но 15–20 «Щелкунчиков» было точно буквально за две недели.

— Реакция публики в зале сейчас как-то изменилась?

— Да! На днях на «Щелкунчике» подходило несколько человек. Была женщина с маленькой дочкой, говорит: «Мы ваши подписчики! Пришли специально на вас посмотреть!» А девочка, такая маленькая принцесса, сначала подошла, а потом спряталась за бортиком. Я говорю: «Куда спряталась? Хочешь поиграть на бубне?» А она застеснялась и убежала. Классно, что люди приходят, знакомятся. Я всегда открыт.

— В соцсетях много шуток про то, что вы виновник высоких цен на «Щелкунчика». Есть любимые комментарии? Что пишут лично?

— Особенно мне нравится шутка о том, что это единственный «бубнеж», который люди готовы терпеть. Как-то писали: «Мы сделаем авторский кофе для Кокорина или кофе с бубном». Что-то такое. Это вроде был бариста. Там огромное количество потрясающих сообщений, столько веселья! Я стараюсь каждый день тратить огромное количество времени, чтобы всем ответить, но не успеваю, конечно. Так что, если до кого-то не дошел, извините.

Мне советовали для этого менеджера нанять, но я не хочу. У меня спрашивают про бубен, про ноты, и, конечно, людям будет интереснее, если я сам расскажу. Это очень приятные сообщения. Меня это сейчас мотивирует! Некоторые пишут: «Иван, главное, без звездной болезни!» Да ее и нет, потому что тут самое главное — это музыка, творчество. У меня есть огромное количество идей, проектов, которые сейчас можно реализовать. Мой внутренний ребенок теперь счастлив, а я, взрослый, этим и займусь.

— Девушки на свидания зовут?

— Кстати, это очень непривычно, обычно это делает мужчина! Есть девушки, которые приглашают выпить кофе. Но, к сожалению, сейчас не до этого. Я хочу заниматься своими концертами, предложениями по работе — времени нет. У меня есть свой ансамбль DrumArtMusic. Сейчас пригласили выступить с сольным концертом с оркестром — пока не могу рассказать подробнее. Надо учить много материала. Я холост. Отношения и семья — это здорово, и я этого хочу. Но, думаю, Бог сам приведет меня к моей половинке. Судьба — классная штука!

«Здорово, что оркестр под таким фокусом внимания»

— А коллеги как отреагировали на то, что видео с вами завирусились в Сети? Не ревнуют?

— Честно, они счастливы! Они тоже хотят играть, кто-то ставит камеру, снимает. Мы все смеемся, все веселимся. Конечно, шутят: «Ой, звезда, можно с вами кофе попить?» Некоторые режиссеры приходят: «Ой, а это вы Иван на бубне?» Я всегда со всеми очень классно общался. А это какая-то энергия, которая всех заряжает. Здорово, что оркестр под таким фокусом внимания.

— Руководство театра как-то поощрило вас?

— Мне главное — любовь зрителей, любовь, которая есть внутри меня, которая долгие годы была скрыта, а теперь я могу давать ее людям. Я боялся, вдруг скажут: «Не снимайте!» А нет, все рады. Ты же музыкант, ты открываешься, творишь что-то прекрасное. И мы же не бесимся, не балуемся. Если будут поощрять, конечно, это будет просто приятно по-человечески.

— В общем, серьезного разговора не было?

— Не было. Но, я думаю, возможно, Валерию Абисаловичу Гергиеву уже показали видео, потому что столько просмотров! Если позовут, мне кажется, просто порадуются, похвалят. Это же творчество! Я же горю! Просто даю то, что у меня есть внутри, и людям это нравится.

— Я вот пыталась понять, в чем формула успеха этой истории? Почему видеоролики, что называется, залетели? Мне кажется, с одной стороны, сыграли и невероятная популярность «Щелкунчика», а кроме того, то, что фокус внимания неожиданно смещается со сцены в оркестровую яму на привлекательного молодого человека с простым на первый взгляд инструментом. Вы и сами шутили на эту тему — назвали один из видеороликов танцами с бубном. Но это ведь не так просто, как может показаться?

— Конечно, это очень непросто. Это сложный инструмент в плане игры, техники. Есть много приемов. Нужно играть то, что написано в нотах, слушать оркестр, смотреть на дирижера. Это огромный процесс мозговой работы. И, конечно, должно быть мастерство, когда приходит какая-то свобода и ты можешь себе позволить что-то большее, чем должен сделать. И, наверное, в моем случае пришло время, когда я настолько знаю инструмент, чувствую его, что я могу позволить это себе. А насчет всей этой моей экспрессии, она с детства. Я просто так чувствую музыку. Я даже не всегда, бывает, могу повторить что-то свое же, потому что это не заученный прием, а ощущение, драйв.

— Вокруг «Щелкунчика» в Новый год традиционно дикий ажиотаж и безумные цены. Насколько это все оправданно?

— Это постановка Григоровича, гения из гениев! Это музыка Чайковского, которая до слез, до мурашек. Это красивый театр, красивая музыка, красивый балет и красивые декорации. А еще новогоднее настроение. Очень приятно, что люди хотят попасть, и жалко, что не все могут. Но так бывает. Это главный театр страны. В этом году был аукцион. Я думаю, что больше было возможностей. Даже мои знакомые говорили, что смогли купить билеты по адекватной цене. Значит, что-то меняется. Это здорово!

«Когда театр возглавил Валерий Гергиев, появилось много проектов»

— А что, кроме «Щелкунчика», рекомендуете посмотреть тем, кто всё же не попал? И в каких спектаклях задействованы вы?

— Я играю, наверное, во всех спектаклях, которые есть в театре. В основном это балет. Я и сам его больше люблю, потому что там больше ударных, экспрессия, драйв — не заскучаешь. Мне нравится «Спартак» — там я просто ловлю кураж и могу показать всё свое мастерство. Там, кстати, даже есть соло на ударных, когда танцует мужской кордебалет. «Иван Грозный» — это шедевр. Еще мне очень нравится «Легенда о любви» с ее восточной музыкой, которая действует на меня магическим образом. Это очень красиво и трепетно. Если вы это увидите и послушаете, то влюбитесь раз и навсегда и уйдете другим человеком. «Лебединое озеро», конечно, тоже фантастическая история. А в «Баядерке» невероятные тени. Еще одна моя любовь — «Дон Кихот». Там много кастаньет, партер обычно в восторге и заглядывает к нам в оркестровую яму.

Если говорить про оперу, то «Богема», «Тоска», «Хованщина». И мне лично очень нравится «Борис Годунов». Я его советую всем друзьям, потому что там потрясающие костюмы — просто шедевр! А какой хор, какое действо! Это замечательно!

— Сложно ли артисту попасть в Большой театр?

— В 2016 году я прошел конкурс в сценический оркестр, между собой мы его называем бандой. Этот коллектив находится за сценой и отвечает за разные звуки — ветер, открывшееся окно, стук в дверь. Было три тура и около 25 человек на одно место. На первом этапе играешь сольные произведения на разных инструментах. Во втором были оркестровые выписки из симфонических произведений. Это сложные фрагменты, в которых ты можешь показать мастерство. Обычно в третьем туре играешь уже с оркестром, но до финала я не дошел — взяли без этого. Потом целый год меня пробовали в оркестре, и в 2017-м я стал солистом.

— Вот это карьерный рост — до бубна! (Смеется.)

— Да, причем мои друзья шутили: «Ты сначала в банду какую-то попал, а потом в яму. Что у тебя происходит? Что у тебя за жизнь? Это не карьерный рост, ты, наоборот, как-то вниз пошел». (Смеется.)

Это было мечтой! Когда я поступил, отыграл конкурс в Большой театр, мне позвонили и сказали: «Иван Вадимович, мы вас поздравляем — теперь вы в большой семье». Это не просто слова. Это действительно большая семья. Там все важны — уборщицы, артисты, режиссеры, те, кто монтирует сцену.

— Как часто новые музыканты попадают в оркестр?

— Конкурсы проходят нечасто. Но после того, как театр возглавил Валерий Абисалович Гергиев, появилось много проектов и по чуть-чуть набирали людей на разные позиции. К нам приехало много классных классических постановок — «Руслан и Людмила», «Хованщина», «Евгений Онегин». Он восстанавливает и продвигает то, что относится к золотому наследию России. И симфонической музыки стало много. Она мощная, сильная — есть что поиграть. И самим музыкантам так интереснее. Некоторые люди несколько десятилетий играют «Спартака», а тут, представьте, симфония Шостаковича! Это интересно, особенно молодым. Еще стало много гастролей. Когда бы я побывал в Вологде? А тут я встал на улице и запел, пока никто не видит: «Где же моя темноглазая? Где? В Вологде-где-где-где, в Вологде-где».

— А какая музыка в плейлисте у молодого человека с академическим образованием?

— Когда я прихожу домой, очень люблю быть в тишине! (Смеется.)