Блуд на Руси: как с ним боролась Екатерина II
Иностранцы свидетельствовали, что блуда и прелюбодеяния на Руси было в избытке. С этим, конечно, пытались бороться, как церковные, так и светские власти. Однако соблазны сладострастия зачастую оказывались сильнее любых запретов.
В блуде погрязшие
С Крещением Руси взаимоотношения мужчины и женщины, до тех пор подчинявшиеся свободной морали, стали регулироваться христианской этикой. Блуд, согласно библейским заповедям, был отнесен к числу наиболее тяжких человеческих грехов. «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малокии (рукоблуды), ни мужеложники... Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6: 9–10).
Впрочем, угроза быть отверженным самим Господом не останавливала любителей плотских утех. С особой силой любовные страсти разгорались в ночь на Ивана Купалу. В церковных документах фиксировались «богопротивные игрища», в которых «есть мужем и отроком великое падение на женское и девичье шатание».
Российский историк Иван Василевский, работавший на рубеже XIX – XX столетий, обращал внимание на достаточно свободные нравы в набожном на первый взгляд русском обществе: это не только примеры внебрачных отношений, но и случаи закладывания жен во временное пользование, и блудное сожительство с сестрами, матерями и дочерями. «Как совмещались эти черты с богомольностью и строгим соблюдением постов – понять трудно», – размышлял историк.
По словам другого историка Николая Костомарова, блудодеяние хоть и было на Руси юридически приравнено к таким преступлениям, как воровство и грабеж, но на деле преследовалось редко. Особое пристрастие к этому пороку питали представители знати, которые не стеснялись заводить любовниц или пользоваться для удовлетворения своих интимных потребностей служанками. Костомаров акцентирует внимание на том, что совершивший грех блуда мужчина подвергался в обществе меньшему порицанию, чем женщина.
Множество примеров невоздержанности, преимущественно мужской, оставили нам в воспоминаниях иностранцы, посетившие Россию в эпоху Ивана Грозного. Так, английский дипломат Джайлс Флетчер отмечал, что блудом было преисполнено все Московское государство, но реального закона, который мог бы обуздать этот грех, не существовало.
.
В послании Ивану IV, которое приписывается митрополиту Даниилу, заостряется внимание на таких прискорбных явлениях, как порицание брака и одобрение содомии. Автор послания просит царя найти возможность искоренить гнусный порок, в котором повинны и бояре, и воеводы, и приближенные к царскому двору люди.[С-BLOCK]
О реакции Ивана Грозного на послание сведений нет, однако известно, что правители на Руси все же пытались бороться с блудом. Возможно, первой в этом ряду можно поставить княгиню Ольгу, которая в 953 году издала указ о денежной или вещевой компенсации за отсутствие невинности у невесты. А в 967 году сын Ольги князь Святослав провозгласил, что отныне лишение женщины невинности – это прямая обязанность мужа.
Екатерина II тоже пыталась в меру бороться с неуемными человеческими страстями. В своем Уставе благочиния, изданном в 1782 году, она запретила использование общих бань, как мест, за которыми закрепилась дурная слава «рассадников разврата».
О моральном облике своих подданных беспокоились не только правители, но и люди из народа. Голландский наемник в русской армии Людвиг Фабрициус, описывая быт в войске Степана Разина, отмечал, что атаман пытался полностью искоренить у своих подопечных не только воровство и бранные слова, но и грех блуда. Как же он карал блудника? Ему завязывали над головой рубаху, насыпали туда побольше песка и кидали грешника в воду.
.
С первых веков христианства на Руси Церковь крепко взялась за нравственность своих чад. Табуированию подвергалось любое проявление чувственности и сексуальности. Женщинам запрещалось носить вызывающие наряды, краситься и возводить брови, «дабы прельстити человекы во погыбель сласти телесныя». Главной нравственной добродетелью незамужней девушки признавалась невинность, а жены – верность супругу.
Интимные отношения Церковь запретить, конечно, не могла, но ограничила их рамками законного брака. При этом интимная связь мужа и жены должна была происходить только в одной позе – «миссионерской». На позицию «стоя» было наложено строжайшее табу. Забеременеть в ней было, как полагалось, сложно, поэтому ее считали «не чадородия для, а токмо слабости ради».
Пыталась Церковь бороться с интимной распущенностью и более радикальными способами. В Соборном уложении 1649 года говорилось, что тех жен, которые в блуде приживут детей «казнить смертию безо всякия пощады» – чтобы другим не повадно было совершать такого «скверного дела».[С-BLOCK]
Предельно жестко в своих текстах обличал блудников религиозный публицист Максим Грек. Особенно доставалось тем, кто был уличен в содомском грехе. Он предлагал казнить их через сожжение и предавать вечной анафеме. Однако доподлинно неизвестно, была ли хоть раз столь крайняя мера осуществлена на практике.
Немецкий путешественник и географ Адам Олеарий в своих записках отмечал, что на Руси блудом было принято называть и прелюбодеяние. Оба греха не наказывались смертью. Если жену уличили в измене, то ей полагалось наказание кнутом, после чего согрешившая должна была просидеть какое-то время в монастыре на воде и хлебе.
На тех, кто не устоял перед соблазном блуда зачастую накладывали епитимью с обязательством соблюдать в течение нескольких лет (иногда до пятнадцати) пост или же начисляли денежный штраф. Бывали случаи, когда родители, стараясь упредить возможный грех блуда своей дочери, выдавали ее замуж еще до наступления пятнадцатилетия за взрослого мужчину.
Епитимийные сборники XVII столетия раскрывают перед нами списки вопросов, которые священники задавали жене и мужу на исповеди, допытываясь о сокровенном. Например, случается ли «блуд в непотребном естестве», снимают ли с себя нательные кресты, завешивают ли иконы при исполнении супружеского долга, совершается ли связь в противоестественных позах. На это народ как всегда отреагировал пословицей: «Грех – пока ноги вверх, а опустил – так Бог простил!».
.
Но даже те, кто отяготил себя тяжким пороком блуда в глазах церковнослужителей заслуживали снисхождения. Преподобный Никон Радонежский напоминал, что чистота возвращается покаянием: «Врач обыкновенный не может уже исцелить, а только Господь Своим прикосновением воскрешает: девица, возстани! И возвращается девство, как у Марии Египетской, у евангельской блудницы и у других... Господу все возможно».
Борьба с "бесом блуда" Церковью всегда считалась одной из самых трудных задач для верующего. Это противостояние продолжалось с момента ранней юности человека до его глубокой зрелости, и далеко не всегда из нее выходили победителями. Духовные лица проповедовали, что для стяжания целомудрия недостаточно поста и покаяния, нужна еще неотступная молитва и «богомыслие». Как писал Преподобный Иоанн Кассиан, «больше же всего надо иметь глубокое смирение, без которого не может быть одержана победа ни над какой страстью».