Царь Иван Грозный и феодализм на Руси
Иван Грозный. Кадр из фильма «Иван Грозный» кинорежиссёра С. М. Эйзенштейна.
Эта статья посвящена периоду с 20-х гг. XVI века и до смерти Ивана Грозного,
эпохе возникновения на Русии-России первого классового общества и соответственно государства. Для понимания процессов, которые в этот момент происходили на Руси, этапов, которые привели к этим событиям, я бы рекомендовал читателям ознакомиться со всеми предыдущими статьями этого цикла, в особенности со статьей «Феодализм в России».
Период XVI в. – время генезиса феодализма на Руси-Русии. Одновременно это время формирования монархии, всеевропейского института управления нарождающегося классового общества. Именно под этим углом и надо рассматривать развитие русского общества и его борьбу с внешними угрозами.
Ничего общего, с точки зрения социального устройства общества, Русь с Западной Европой XVI века не имела. Иван Грозный (1530–1584), как Генрих VIII (1491–1547), Кровавая Мэри (1516–1556), Филипп II Испанский (1527–1589) или Екатерина Медичи (1519–1589), жестоко расправлялся со своими противниками, но действовали они в разных социальных структурах. Грозный – в период возникновения государства и монархии, формирования феодализма. А европейские правители в период зрелого феодализма и возникновения капиталистических отношений.
Учитывая огромный фактический событийный материал, я, как обычно, основной упор делаю на исторических тенденциях и управленческих решениях этого периода.
Зверства в правление первого русского царя и первого монарха, Ивана Грозного, настоящие и мнимые, вызванные жестокой политической борьбой, в период серьёзных внешних вызовов, были связаны с конкретной ситуацией, аналогов которым не будет в последующих исторических условиях. Они же не могут быть и объяснением якобы порочности русской государственности, вечной склонности к тирании правителей и народа, как не имеющие никакой связи с реальной исторической картиной.
О серьезном различии в ментальности и мировосприятии человека иного уклада, иного исторического периода (Средневековье), и наших представлений, и моральных установок, я указывал не раз. Без учета этой разницы адекватный взгляд на исторический процесс невозможен. Именно упорное нежелание учитывать ментальность, в историческом её развитии, и порождает химеры разума.
Процесс становления феодализма начался в конце XV века. Он завершился формированием господствующего класса феодалов и превращением независимых земледельцев в полностью юридически зависимых от этого сословия (с середины XVII в.) крестьян. А уж средневековая западноевропейская концепция жесткого разделения общества на воющих, пашущих… и молящихся, будет осуществлена только при Петре Великом. Но об этом впереди.
Задачи. С помощью колоссальной концентрации сил «раннее государство» Русия сбросило внешнее иго Орды, но постоянно находиться в состоянии мобилизации стране было невозможно.
Военно-служилое государство, сложившееся на Руси, в рамках доклассового общества только-только справлялось с внешними угрозами, но не могло формировать вызовы и решать задачи наступательного характера. А ведь создание любого государства происходит на путях войны.
Проще говоря, «двор»-войско государя было больше каждого из его удельных или служилых князей и бояр, но без их войск и без участия их в руководстве решать задачи, стоящие перед государством (ранней монархией), было невозможно. В условиях перманентной войны такая система не обеспечивала максимальной концентрации сил:
воеводы не дремали, но никак не поспевали.
Аналогичную ситуацию периода генезиса феодализма и формирования ранних государственных структур видим в Восточнофранкском государстве, будущей Германии. Короли в IX веке могут управлять, только опираясь на власть герцогов-аристократов, но с середины IX века развивается понятие о едином государстве во главе с монархом.
Генрих I вслед за предшественниками укреплял монархию, строил «бурги ночью и днем», боролся за «отчину», Лотарингию, создавал конное войско, которое в 933 году побеждает кочевников-венгров.
Его сын Оттон I окончательно разбивает венгров при Лехе в 955 году, положив конец их бесконечным набегам. Он совершил два похода в Италию, боролся с Византией, поставил церковь под контроль монарха («Оттоновы привилегии»). И наконец короновался, став императором. С 1034 году это государство получило наименование «Римская империя», а позднее, Великая Римская империя германской нации.
Ключевыми взаимосвязанными параметрами этого периода было формирование классового общества и института управления, неразрывно связанного с ранним феодализмом, монархией. Это не период формирования некого «земско-самодержавного» государства,
в котором, – по искрометному замечанию историка А. Ю. Дворниченко, – якобы должны были «слиться в экстазе» российский народ и российская власть.
Монархия или по-русски – самодержавие, при кажущейся всесословности на начальном этапе, безусловно, была механизмом управления формирующегося правящего феодального класса.
Конечно, ни о каком возникновении «централизованного государства» в России, как в этот период в Западной Европе, где после феодальной раздробленности началось формирования национальных государств, мы говорить не можем.
Это была ошибка советской историографии, которая популярна до сих пор, попытка подтянуть нашу историю к истории Западной Европы, показать, что и мы не хуже. Мысль, созвучная событиям, происходящим в СССР после революции и Великой Отечественной войны, но не имеющая подтверждения в исторических источниках. О чем я детально написал в статье «Феодализм в России» на ВО.
На Руси только оформлялась «современная» система управления по направлениям государственного администрирования (избы, приказы), идущая на смену Государеву двору, и не о каком централизме не могло быть речи.
Все описанные процессы, как мы теперь понимаем, были взаимосвязаны, без одного невозможно было бы другого.
Во все переходные периоды происходило столкновение нового со старым. Как переход от родовой к территориальной общине происходил через уничтожение родовых институтов, так и переход к классовому обществу осуществлялся в похожих условиях. К этому времени осталась лишь одна структура периода соседской-территориальной общины, которая обладала политической и экономической силой – боярство.
Протоаристократия была родом из дружины, где взаимоотношения князя и товарищей-дружинников кардинально отличались от взаимоотношений сеньора и вассала.
Кризис управленцев
В период формирования монархии принцип «старины», где государь был первым среди равных, на чем я не раз заострял внимание читателя, а князья-бояре, особенно «великие удельные князья», были или полунезависимыми или вольными слугами государя, становился абсолютно неприемлемым.
Такой подход уже был неприемлем при Иване III, тем более при его внуке и внуке «царицы константинопольской», царе Иване Васильевиче. Боярское правление начала XVI века показало, что такая система уже не способна управлять страной и развивать её.
Итак, сразу же после смерти Василия III, во время правления его жены, а затем после возможного отравления Елены Глинской в 1538 году началось десятилетнее правление боярских группировок, их борьбы между собой. Чем пытались воспользоваться внешние враги:
Все увидели, какая анархическая сила – это боярство, – подчёркивал В. О. Ключевский, – если оно не сдерживается сильной рукой.
Иван Фрязин, уехавший из России в 1538 году, писал, что «бояре живут по своей воли и от них великое насилие».
Великий князь Василий III благословляет своего сына Ивана. Журнал «Нива».
Показательно, что Гедиминович, князь Семен Федорович Бельский, чтобы вернуть независимость княжеству Бельскому (ныне г. Белый, Тверской области), в Стамбуле договаривался с султаном, который был готов выделить против Руси десятки тысяч крымских татар и турок. А в 1541 году уговорил крымского хана на поход против Руси в то время, как его родной брат князь Иван Федорович фактически возглавлял государство, при малолетнем Иване. Из-за местнического спора за право руководить войском бояре пропустили налет крымцев на Белев и Одоев в 1544 году.
Распри этого периода серьезно повлияли на характер Ивана, когда на глазах 12-летнего мальчика в его спальне чуть не убили митрополита Иосафа, как и его боярина Федора Ивановича Воронцова, не обращая внимания на Великого князя. Эти сцены, а также постоянное потакание со стороны борющихся группировок дурным поступкам юного Ивана, оставили глубокий след на всю жизнь.
Непримиримость бояр между собой, с которой он столкнулся в детстве, научила его борьбе по принципу «око за око», что было не новостью для Средневековья. Одновременно осознание своего величия и поругания его прав рано пришло к будущему царю, много читавшему. Он, как большинство средневековых людей, находил подтверждение своим правам в Священном писании, повторяя в своей переписке слова Христа:
Аще царство само на ся разделится, то не можетъ стояти царство то.
Русское воинство начала XVI в. Худ. Мак Брайн. Издательство Osprey Publishing.
Неразрешимые противоречия
Формирующемуся механизму управления классового общества, монархии, было необходимо установить единый принцип для всего воинства (феодалов), вне зависимости от происхождения (рода) и наличия вотчины: служба за условное землепользования. А нарождающемуся классу феодалов, которые служили исключительно за получение поместья или «дачи» на условиях условного землепользования, а не навсегда, необходима была эта земля. И не важно, достаточно было этой земли и без вотчинного фонда или нет, её, как и в период крестьянских революций в ХХ века, не хватало.
Борьба с удельными князьями до начала XVI века, близкими родственниками Великого князя, была борьбой не за путь развития общества, а борьбой за то, кто будет Великим князем. В отличие от ситуации, начиная с XVI века. Только слом вотчинной системы землепользования открывал путь для классового общества и государства – феодализма.
А с начала XVI века боярство могло наблюдать, что в Польше реальная власть сосредоточилась в руках магнатов.
Мы уже указывали, что Польша, близкая к западным странам, стояла на иной, более высокой стадии социального развития, поэтому и являлась вдохновляющим примером для литовско-русской знати, вначале ВКЛ, а затем и Руси-Русии. Польша, как и Чехия, прошла через стадию, аналогичную Руси, но в их случае королевскую власть победили магнаты-вотчинники. И как говорили москвичи поляку С. Маскевечу:
у вас не воля, а своеволие.
«Первый диссидент» и идеолог «боярства» А. Курбский не оспаривал царскую власть, но считал, что государь должен править в согласии с боярами, исключительно только через бояр, по старине… и как в Польше. Одновременно князь критиковал своего нового суверена – безвольного польского короля.
Русский воин в тягеляе. Сер. XVI в. Худ. А. В. Красников
Такое разное понимание целей развития страны монархом и боярской протоаристократией создавало ситуацию, при которой любые совещательные органы, официальные или неофициальные, иерархи Церкви, такие как выходец из старомосковского боярства митрополит Всея Руси Филипп Колычев, рано или поздно становились оппозицией, стремившейся не только советовать, но и управлять вместо или совместно с царем.
Неофициальная структура, именуемая «Избранной радой», пыталась перехватить власть, ограничив царя. Что нашло отражение в ст. 98 Судебника 1550 года. «Избранная рада» и близкая к ней группы бояр жестко выступали и саботировали действия во время войны с Ливонией, а уж тем более с Литвой.
А во время завоевания Казани в 1552 году не явилось 15 тысяч всадников! Во время серьёзной болезни царя в 1553 году тут же возник «заговор», бояре отказались присягать сыну Грозного Ивану. Иван Дмитриевич Бельский, глава Боярской думы, за попытку бежать в Польшу был арестован. Но был освобождён, так как за него вступились все церковные иерархи и бояре.
В конце концов, о чём мы уже писали выше, друг царя и лучший полководец Русии князь А. Курбский бежал к врагу. А бегство или попытки перехода в Литву бояр и князей (И. Д. Бельского, Д. И. Вишневецкого, Д. И. Глинского, М. И. Воротынского) и детей боярских от тягот войны были постоянными. Боярская дума после успешного взятия Иваном Грозным города Полоцка в 1563 году остановила войну, тем самым вывела царя окончательно из терпения.
Все это происходило не только по злому умыслу, а часто на основе традиции, берущей свое начало в прошлых периодах: вольная служба и самостоятельная боярская дипломатия ранее были обыденным делом. Царь Иван обвинял бояр в ущербе русской земле:
Всех подданных считали своими рабами, своих же рабов сделали вельможами, делали вид, что правят и распоряжаются, а сами нарушали законы и чинили беспорядки, от всех брали безмерную мзду и в зависимости от неё поступали и говорили.
Первый царь и монархия
Родовые пережитки, клановая ограниченность и вызванные ими местнические споры мешали и консолидации сил и ресурсов, и действиям ранней монархии на внешнеполитической арене.
Понятно, что при принятии решений любым руководителем, субъективные факторы играют определённую роль, а у некоторых и определяющую, так было и с Иваном Грозным – человеком Средневековья!
Долгое время Иван Грозный, не просто христианин, но православный христианский государь Святорусской империи, по выражению А. Курбского, исходил из прощения прегрешений бояр, «не ведают что творят», хотя назвать его наивным и доверчивым не повернется язык. На первом Соборе 1550 года царь Иван после боярского правления и злоупотреблений предыдущего периода призвал всех к замирению и прощению:
оставить друг другу вражды и тяготы свои.
Эта его христианская терпимость многими современными исследователями объясняется или хорошим влиянием его советников 50-х годов XVI века или долгой концентрацией злобы. Такие взгляды сильно модернизируют мироощущение человека средневековья, искажая его.
Мы уже писали выше о том, что возникновение монархии, как института, было напрямую связано с Богоизбранностью самого государя. В период оформления феодализма во Франции, совпавшего с правлением первых Капетингов в Х в., короли этой династии воспринимались как представители Бога, Роберт II Благочестивый (972–1031 гг.) во всем копировал Христа. По отношению к народу богоизбранность принимает причудливые формы. Так, средневековые французские короли стали не просто помазанниками Божьими, но и королями-чудотворцами. Начиная с французского Людовика VI (1108–1137 гг.) и английского Генриха II (1133 –1189 гг.) короли исцеляют от золотухи, это продолжится весь период феодализма в Западной Европе, как писал клирик Петр из Блуа:
Признаюсь, прислуживать королю значит (для клирика) творить святое дело, ибо короли – святое; он – помазанник Божий; недаром он помазан священным миром.
Таким был и первый русский царь, русские, по мнению компилятора XVI века Александра Гваньини, про монарха
верят, что он – ключник и постельничий Бога и исполнитель его воли.
Ереси, духовные шатания, начавшиеся ещё в конце XV века и затрагивающие прежде всего клир, высшее духовенство и родовитое боярство, только усиливали подозрения православного самодержца:
Он отстаивал не право на личный произвол, а принцип единовластия, как основание государственной силы и порядка.
В отличие от античной традиции, где существовало государство-система, в Средневековье и на Западе, а затем и на Руси прежде всего необходимо говорить о функциях государя и его обязанностях, государства как такового в нашем понимании еще не существовало, оно формировалось.
Выход из постоянно набирающего оборот конфликта между царем, рядовым служилым людом и управленцами, между, говоря современным языком, учредителем и топ-менеджерами, в условиях исторической специфики Средневековья оказался на путях насилия.
Опричники. Худ. Н. В. Неврин.
Опричнина
Как часто бывает в истории управления, для произведения изменений в системе организации создаётся параллельная структура управления, которая со временем заменяет устаревшую. Так возникла «грозная опричнина». Этой системе был придан образ духовно-рыцарского ордена, как проводника воли царя, руку которого направлял сам Господь. Так видел ситуацию царь и большинство людей Средневековья.
Это не было «первой попыткой утверждения в России» некой особенной самодержавной формы правления, которой попросту не существует.
В рамках исторического требования возникновения монархии на Руси разгром архаической аристократии и смена землевладения были необходимыми шагами. Предыдущие попытки, о которых нам сообщают современники, не удавались.
Было бы непростительной ошибкой полагать, что борьбу с протоаристократией вёл только и лично царь Иван. Часто за внешними фактами межличностной борьбы скрывается реальный исторический процесс.
Дети боярские или будущие дворяне были сторонниками экстраординарных мер по отношению к князьям и боярам, владевшим вотчинами и часто притеснявших мелких «землевладельцев»-дворян, которые желали получать чины за успехи в службе, а не за прошлые заслуги предков, которых у них, понятное дело, и не было. Впрочем, опричный двор был по своему составу, хоть чуть более «худородный», но аналогичный земщине.
Объясняется это тем, что Иван Грозный в рамках понимания управления средневековым правителем вел борьбу не против боярства как сословной группы, а против «плохих бояр», «плохих купцов» и т. д., совместно с «хорошими боярами». Поэтому он разделил страну на царство своих противников, земщину, и опричное, новое, своё царство, царство без «слуг» прошлого периода.
Безусловно, ужасы, связанные с событиями опричнины, массовые расправы любого современного человека, да и не только современного, приводят в оторопь, если не принимать во внимание того, что насилие пронизывало Средневековье. О чём уже писано-переписано.
В аналогичной обстановке Людовик VI в начале XII века, собрав ровесников, начал совершать разбойничьи набеги против мятежной знати, а потом повел войны против них, включая своего «вассала» короля Англии и герцога Нормандии, добившись того, что полунезависимые магнаты и английский король вынуждены были подчиниться своему сюзерену.
Низложение шведского короля Эрика XIV в 1568 году, искавшего союза и защиты у Ивана, усилило Грозного во мнении, что бояре есть главные предатели. Впрочем, во всех странах Европы заговоры шли один за другим.
Так возникла структура, которая через «перебор людишек», осуществила передел системы землепользования. В результате опричнины княжеская и боярская аристократия с потерей своих уделов и родовых корней резко утратила и своё политическое значение. Погрому подверглись именно родовые структуры с их «дворами» и клиентелой, включая рядовых «детей боярских». Никаким вотчинникам даже после амнистий земли возвращены не были, известен только один случай, когда вотчина была не конфискована, а выкуплена у князей Стародубских и роздана в поместья!
А перемещение рядовых служилых и их «испомещение» привело к одному правилу: «землевладения» только за службу или любое землевладение обязано службой. Правило, установленное Указом 1556 года, было осуществлено де-факто: с 100 четвертей земли выставлялся один всадник в вооружении.
Институт опричнины достаточно быстро оброс теми же проблемами, что и предыдущие структуры раннего государства. В рамках этого периода такая ситуация была закономерной. Поиск «альтернативной системы» продолжался, на смену опричнины пришел «двор», ещё одна параллельная структура управления.
Но опричнина решила ряд вопросов переходного периода. Она отстранила наконец монарха от родовой аристократии, правда, до конца не уничтожив её претензии на власть. Постепенно формируется бюрократический аппарат, мало обременённый родовыми связями, насколько это возможно в аграрном обществе.
Земля получается только за службу. А из разношерстых групп служилых начал формироваться единый класс феодалов.
Грозные вторжения крымских татар, войны на западных границах требовали значительно больше служилых людей, чем имелось. Для этого не хватало ресурсов.
В зонах рискованного земледелия помещик часто оказывался без крестьян и «бродити меж дворов», одновременно происходили махинации при продажах своих вотчин и получении бесплатных поместий. Сильные люди разоряли рядовых служилых, таких как Иван Пересветов.
По оценки папского посла А. Поссевина, воинов постоянно не хватало, и в них верстали практически всех подряд. По разным современным оценкам, поместная милиция составляла не более 50 тыс. воинов, а общая численность войска не могла превышать 100 тыс. воинов, включая боевых слуг, казаков, стрельцов московских и городских и пушкарей.
Считается, что войны и террор периода становления монархии подорвали экономические силы примитивной аграрной экономики страны во второй половине XVI века. Одновременно открытым остаётся вопрос, насколько этому способствовала – несоизмеримость планов ресурсам, а насколько – внешние войны и сопротивление вотчинной «старины».
Многие из этих вопросов, связанных с эволюцией страны, мы обсудим в следующей статье.
Тем не менее ранняя монархия как институт управления встала над всеми структурами, был сформирован первый государственный аппарат впервые в истории России, построенный на профессиональных основах, а не на кровнородственных или «товарищеских» связях. Появилось управление по направлениям деятельности – приказы. Служба профессиональных и грамотных дьяков стала привлекательной для знати.
Взятие Иваном Грозным крепости Кокенгаузен в 1577 г. Худ. П. П. Соколов-Скаля.
Ранняя монархия серьёзно увеличила размеры русского государства, взяв под контроль всё течение самой большой европейской реки Волги и уничтожив угрозу со стороны ближайших татарских царств, захватила Сибирь. Даже противник России канцлер Польши Ян Замойский отмечал значимость побед царя Ивана над татарами, шведами, ливонцами и даже турками, а по мнению Штадена, на Русии установилась
одна Вера, один вес, одна мера.
В XVI веке в условиях серьёзных внешних угроз происходит формирование целесообразной системы: государства и классов, необходимой структуры управления – монархии. И рождение её происходило в муках.
Продолжение следует…
- Автор:
- Ващенко Эдуард