В Ставрополе «улицы вообще неправильные»: интервью с Александром Пушкиным
Можем представить, что подумает читатель, глядя на заголовок. Но нет, у нас всё в порядке — с ума не сошли. ИА «Победа26» начинает серию необычных интервью — со знаменитыми поэтами и писателями, некогда посетившими Ставрополье. Первым нашим заочным собеседником стал Александр Сергеевич Пушкин. А ответы на наши вопросы мы искали в его дневниках и письмах.
— Александр Сергеевич, что же привело солнце русской поэзии в наши края?
— Воды мне были очень нужны и чрезвычайно помогли, особенно серные горячие.
— Нравится ли вам в Ставрополе, всем довольны?
— Все лучшие здания, казённые и частные, находятся на вершине горы, а худшие на скате оной. Улицы вообще неправильные. Дома большей частью деревянные, выбеленные; весьма немногие построены из тёсаного камня, добываемого близ города. Они большей частью с крытыми галереями, обращённые на двор.
— Улочки уж какие есть, а номер в гостинице вам угодил? Всего хватает?
— Чего только тут нет: постель, туалет, погребок, аптечка, кухня, сервиз.
— Насколько нам известно, вы уже приезжали на Ставрополье, что-то изменилось с тех пор?
— В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет до этого. Они были всё те же, всё на том же месте. Это — снежные вершины Кавказской цепи.
— Видимо, облака над Ставрополем ждали только вас. А как вам наши Кавказские Минеральные Воды?
— Бульвар, обсаженный липками, проведен по склонению Машука. Везде чистенькие дорожки, зеленые лавочки, правильные цветники, мостики, павильоны. Ключи обделаны, выложены камнем. Признаюсь: Кавказские Воды представляют ныне более удобностей; но мне было жаль их прежнего дикого состояния; мне было жаль крутых каменных тропинок, кустарников и неогороженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался.
— Когда-то и трава была зеленее, и деревья выше. А помните, как раньше было? Тогда даже ни о какой дороге Кисловодск-Сочи ещё не говорили.
— В моё время ванны находились в лачужках, наскоро построенных. Источники, большею частию в первобытном своем виде, били, дымились и стекали с гор по разным направлениям, оставляя по себе белые и красноватые следы. Мы черпали кипучую воду ковшиком из коры или дном разбитой бутылки.
— Наши знаменитые курортные ванны уже посетили?
— Купался в тёплых кисло-серных, в железных и кислых холодных. Все эти целебные ключи находятся не в дальнем расстоянии друг от друга.
— Вы у нас не первый раз гостите, как вам прошлая поездка?
— Путешествие моё было довольно скучно. Дорога через Кавказ скверная и тесная.
— Уверены, что остались и хорошие впечатления.
— Суди, был ли счастлив — свободная, беспечная жизнь, которую так я люблю и которой никогда не наслаждался; счастливое полуденное небо; прелестный край, природа, удовлетворяющая воображение, горы.
— Да, беззаботные времена были. Но на этом, мы так понимаем, нынешнее путешествие не закончилось. Куда дальше «поколесили»?
— С грустью оставил я Воды и отправился обратно в Георгиевск. Скоро настала ночь. Чистое небо усеялось миллионами звезд. Я ехал берегом Подкумка. Величавый Бештау чернее и чернее рисовался в отдалении, окружённый горами, своими вассалами, и наконец исчез во мраке.
— Да, Александр Сергеевич, вы знатный романтик. Но коли уж вы поэт, то, может, в конце нашего разговора скажете о Кавказе в стихах?
— Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый,
Белел на небе голубом.