Старожил Станислав Данилов о бомбардировщиках над Якутском и жизни в городе своего детства
Кандидат архитектуры, почетный архитектор России и Якутии Станислав Васильевич Данилов – один из тех, кто создавал облик Якутска. А еще он – его старожил, живущий здесь с 1937 года, так что в канун Дня города лучшего собеседника было не найти.
В приюте на Орджоникидзе
– Мне было четыре года, когда родители перебрались сюда из Амги, откуда родом моя мама, Мария Авксентьевна Бояркина, дочь директора школы. Отец, Василий Никитич Данилов, был из Чурапчинского района, в Амгу поехал учительствовать, там они поженились, но после смерти первенца решили переехать в Якутск.
Отца назначили директором 11-й школы, при ней мы и поселились. Располагалась она в бывшем детском приюте, который до революции помещался в двух деревянных одноэтажных корпусах: один, длинный, фасадом выходил на нынешнюю улицу Орджоникидзе, а второй стоял рядом наподобие жилого дома.
Там была начальная школа – устроить в бывшем приюте большую школу было невозможно, это уже при советской власти стали нормальные школы строить.
А во дворе бывшего приюта был большой ледник, над ним – хозяйственная постройка, которую при отце переделали в жилое помещение. Получились две комнаты с кухней, которые мы и заняли.
Стояла наша школа на углу нынешних улиц Кирова и Орджоникидзе, то есть между зданием Геологоуправления и позади школы №8, которую начали строить во время войны.
Центр притяжения
– Через дорогу, на главной улице города, которая тогда называлась Октябрьской, на месте нынешнего Дома правительства №1 стоял городской гастроном.
Он хоть и считался одноэтажным, имел полуподвал, а так как здание стояло высоко, то через его полуподвальные окна поступало достаточно света – на освещение никто не жаловался.
В этом полуподвале был рыбный магазин, где всегда вкусно пахло копченой рыбой. Были ещё какие-то отделы, но этот умопомрачительный запах перебивал все. Над рыбным с правого угла располагался хлебный магазин, в центральной части – вся бакалея и прочее.
При царе это был дом якутского купца Никифорова, построенный, как говорили, на месте старинного кабака. А про купца, сумевшего после революции каким-то образом перебраться со своим капиталом за границу, рассказывали, узнав, что в его доме находится главный городской гастроном, он сказал: «Значит, не шибко Якутск вырос».
«Доеду до Кирова и обратно»
– Детский сад, в который я ходил, был по соседству с нынешним музеем Аммосова возле «Кружала», в старой богатой усадьбе за аптекой на углу.
Во что мы тогда играли? Да у меня свободного времени особо не было: после меня с интервалом в два года родились мои младшие братья Олег и Володя, за ними надо было присматривать.
Хотя перед самой войной, в 1940 году, отец, отдохнув в Геленджике, привез мне оттуда маленький двухколёсный велосипед. По двору я на нем ездил без опаски, а, выезжая на Орджоникидзе, крутил головой во все стороны. Доеду до Кирова – и обратно.
А мои младшие братья обручи катали – сам обруч от бочки, каталка – из проволоки. Это у них были «машины». Во дворе играли в городки, лапту, но в лапту редко: то мяча нет, то команда не собирается. А в городки можно и вдвоем играть, и в одиночку, но, как я уже говорил, на это времени не было.
Дети войны
– После Олега и Володи в 1941 году родился наш самый младший, Геральд, который вырос на моих руках. Той же осенью я пошел в школу.
Отец с первых дней ушел на войну, мама работала в детском саду воспитательницей. И Олег с Володей в круглосуточном детсаде были. А Геральд, пока не дорос до ясель, оставался дома.
Карточки на продукты мы получали как многодетная семья, а мама – еще рабочую карточку. Помню, как из Амги в обмен на вещи нам присылали муку и картошку. Если появлялись деньги, мама покупала на базаре булку белого хлеба, который стоил не помню сколько, но очень дорого. А по карточкам был черный.
С нами тогда жил дедушка Коля – отчим отца Николай Винокуров, вот мы с ним вместе и хозяйствовали: лед таскали, дрова пилили, я во всем старался ему помогать. А когда дедушка в район вернулся, тогда уже я сам. С водокачки возле Талого озера воду в небольшой бочке на санках возил – мужичок с ноготок, второй-третий класс.
«До пулемета не дошло»
– В начальной школе классным руководителем у нас была Анна Германовна Зедгенидзе, она же и вела основные предметы. Был ещё военрук – по сути, конечно, физкультурник, но его должность именно так и называлась, и это был демобилизованный солдат, ходил в военной форме.
В третьем-четвертом классе мы под его началом уже оружие осваивали (только мальчики, девочки на эти занятия не ходили): разбирали затвор винтовки, изучали, хоть и поверхностно, устройство гранаты, но до пулемета дело не дошло.
Летом между 3-м и 4-м классами военрук устроил во дворе школы тир, где мы из тозовки стреляли по мишеням. Сначала он теоретически в классе объяснял, как надо целиться, а во дворе на расстоянии 25-30 метров были установлены круглые мишени диаметром 10-15 сантиметров, «десятка» – с двадцатикопеечную монету.
Выдавал военрук два патрона пристрельных и три зачётных. А когда я все пробные и зачетные в «десятку» всадил, он меня перед строем похвалил: «Отличная стрельба! Вот как надо стрелять».
Уроки музыки у нас тоже ярко проходили. Пели хором: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет», «Мы не дрогнем в бою за столицу свою…».
И праздники были. Демонстрации на 1 мая и 7 ноября проходили, конечно, не такие многочисленные, как до войны, и не каждый год. На месте нынешнего Дома правительства N2 стоял одноэтажный обком, возле него – деревянная трибуна, и мимо нее по Октябрьской демонстранты и шли, но школьники, насколько я помню, не участвовали.
Кружки, библиотека, кино
– Для нас в Новый год проводили общешкольную ёлку, а отличников приглашали ещё и во Дворец пионеров – кстати, не только на Новый год, но и на революционные праздники тоже – 1 мая и 7 ноября.
Помню, во время одного из праздников удивила руководитель музыкального кружка – вроде тщедушная женщина, а как заиграла на трубе – откуда такая сила, такая мощь?
Во Дворец пионеров, который находился на месте нынешнего Геологоуправления, я ходил через двор 8-й школы – первой каменной школы Якутска. Через калитку туда, оттуда – на Октябрьскую, и вот он, главный вход дворца.
Дворец пионеров был очень популярным местом, кружки всегда были переполнены: в один год, помню, записаться мне удалось только в кружок ботаники. А так там и авиамодельный был, и музыкальные – фортепиано, струнные… Была и библиотека.
Городская же детская библиотека располагалась в бывшей церкви, где не было ни колокольни, ни куполов (сейчас там отреставрированный Преображенский собор).
В кино я ходил редко. Напротив кинотеатра «Центральный», которого тогда не было, стоял старый, деревянный, куда народ набивался битком, чтобы посмотреть «Чапаева», «Александра Невского». Другие фильмы как-то не запомнились.
Зато запомнился спектакль «На границе», который показывали почему-то в двухэтажном здании над Талым озером, где позже было общежитие артистов. Спектакль этот оставил сильное впечатление. «Хорошее дело – театр», – подумал я тогда.
Бомбардировщики над Якутском
– Ещё на всю жизнь запомнилось, как в небе над Якутском шли строем бомбардировщики. Звук-то сильный, и мы выходили на улицу посмотреть, как эскадрилья летит с востока на запад.
А время от времени можно было увидеть воздушные игры истребителей над авиапортом: чтобы не потерять сноровку, они гонялись друг за другом, и я, забыв обо всем, смотрел, как они резвятся.
Самих летчиков не видел ни разу. Видел мой брат и рассказывал, как они группой в пять-шесть человек шли по Октябрьской, и среди них Олег с восторгом углядел двух Героев Советского Союза.
С «поняшкой» на Даркылахе
– А самая дорогая память о том времени – это, конечно, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», которую я получил уже в 1970-х – за работу в составе школьной бригады, которая во время летних каникул разгружала баржи на Даркылахе.
Пристань была в начале Даркылаха, где сейчас дамба на остров идёт – но это когда большая вода, а когда она спадала, тогда дальше, у 2-го Даркылаха.
Мы приходили туда бригадами, поступая под начало профессиональных грузчиков. За плечами у нас были так называемые «поняшки» – конструкция из дерева, куда могут и ящик с продуктами поставить, а иногда – просто кирпичи. Штук десять положат, и идешь по трапу, а он качается, думаешь, как бы не упасть. По пять-шесть часов так работали.
На Зелёном лугу
– Осенью на огородах, которые были на Зелёном лугу, картошку убирали, репу, турнепс, морковь. С этими местами вообще много воспоминаний связано.
Мы и купались там. Ну то есть как купались – плавать я научился только в институте, а в детстве мы больше ныряли.
На Зелёном лугу в отсутствие дамбы воды было больше, и туда приходили плоты из бревен, вот с них мы и ныряли в протоку. Это, конечно, было почти хулиганство – обстановка опасная, и надзора никакого – достаточно сказать, что, кроме мальчишек, там никто не купался, но не помню, чтобы кто-нибудь утонул.
Долгожданный пароход
– Когда в 1945-м в Якутск стали возвращаться первые наши воины-победители, вместе с ними прибыл в отпуск отец – пока только в отпуск. Мы с дядей пошли его встречать, и я во все глаза смотрел на пароход, баржу с солдатами, а отец, которого мы не видели четыре года, не дожидаясь трапа, по канату, который притягивал к шкантам баржу, первым выбрался на берег и оказался в наших объятиях.
Демобилизовался он позже, в 1946-м. Заведовал в Институте усовершенствования учителей кабинетом русского языка в якутской школе.
Семья наша росла: родились две сестрёнки, и мама получила медаль «Материнская слава». У меня, как у старшего брата, забот, конечно, прибавилось, но я умел так организовать свое время, чтобы и на уроки время оставалось, и на спорт: моим любимым местом к тому времени стал стадион.
Писательский городок в Сайсарах
– Вскоре мы переехали в Писательский городок, где строились индивидуальные жилые дома – одноквартирные и двухквартирные – для участников войны. А «Писательским» он был, потому что там улицы назывались именами писателей – Маяковского, Гоголя, Чехова.
С пятого класса я учился в школе №5. Школы как раз разделили на мужские и женские. Наша располагалась в деревянном двухэтажном здании по улице Ярославского.
В седьмом почему-то перешёл в девятую школу, которая находилась тогда на углу улиц Петра Алексеева и Орджоникидзе в деревянном двухэтажном здании на плиточном каменном фундаменте – такие дома строили в начале ХХ века.
А после седьмого класса я поступил в коммунально-строительный техникум. Директор 9-й школы Геллис, повстречав меня на улице, сказал: «Данилов, мы на тебя надеялись. Ты же на золотую медаль шел». А я говорю: «Мне строительную специальность получить хочется». Ну и стипендию в техникуме платили, что тоже свою роль сыграло.
Первый комплексный квартал
– Четыре года там отучился. После каждого курса – практика: по окончании первого занимались плотницким делом, длинные бревна ошкуривали, помогали плотнику полы сплачивать, после третьего – участвовали в строительстве школы №2, это здание и сейчас стоит на улице Ярославского, только теперь там лицей или гимназия.
В 1951 году закончил техникум, потом институт. Как архитектор проектировал главный корпус университета, жилой дом ЛУРПа, старую гостиницу «Лена» (в соавторстве), здание Госбанка на Кирова.
Но в основном я занимался планировкой не отдельных объектов, а жилых кварталов деревянного строительства, для чего требовался хороший экономичный проект 16-квартирного жилого дома. Вот этот знакомый всем 16-квартирный дом я и запроектировал, это мой личный проект. Эти дома не только кварталами стояли, но и в одиночном порядке по разным улицам.
Ещё один мой проект – 50-й квартал, первый комплексный квартал четырехэтажных домов со всей инфраструктурой – детсадом, школой, комбинатом бытового обслуживания, магазином, котельной и гаражами, который стоит по улице Петра Алексеева между логом и Областной больницей.
Сейчас, конечно, Якутск совсем другой. А я его помню таким, о каком вам постарался рассказать.
Фото предоставлено героем материала и с сайта yakutskhistory.net (первомайская демонстрация и Дворец пионеров).