И о том, как белые правительства минировали русскую государственность ...

Схема была примерно такая. Сейчас признаем "всю чухну" суверенными государствами, ибо в противном случае "чухна" не будет воевать с большевиками, да и союзнички могут крантики прикрутить и прекратить поддержку белых патриотов всех политических мастей, а потом, после победы над большевиками, или покажем "чухне" кузькину мать или ... или оно само как-нибудь рассосётся. 

А большевики изначально собирались строить стабильное многонациональное государство как союз рабочих и крестьян всех национальностей, направленный на борьбу с эксплуататорами и на построение социалистического общества. 

Многие, конечно, скажут, что подход белых патриотичнее, демократичнее, гуманистичнее, эффективнее и, главное дело, богоугоднее. С последним-то (с богоугодностью) я спорить не берусь. А по всем остальным пунктам беломудельчество политике красных явно проигрывает.

https://www.litmir.me/bd/?b=556828

Василій Горнъ. Гражданская война на северо-западе Россіи. Берлин, 1923.

Глава XIII. ... Внешняя политика правительства. Основные принципы ея. Признаніе эстонской независимости. Условія работы С. Г. Ліанозова, какъ министра иностранныхъ делъ. Ответная нота Эстоніи. Взаимоотношенія съ Финляндіей. Обменъ нотами. Признаніе Финляндіи. Просьба Латвіи о признаніи ея независимости и ответъ сев.-зап. правительства. Организація консульствъ въ Латвіи и Финляндіи.

<...>

Внешняя политика сев.-зап. правительства исчерпывалась, главнымъ образомъ, непосредственнымъ общеніемъ съ Эстоніей, Латвіей, Финляндіей и Литвой. Основнымъ положеніемъ, юридически определявшимъ позицію по отношенію къ вновь образовавшимся окраиннымъ государствамъ, служилъ п. 6 нашей деклараціи, гласившій:

«Населяющія отдельныя территоріи народности, входящія въ составъ единой возрождающейся Россіи, свободно избираютъ для себя форму управленія.

(Актомъ отъ 11 августа 1919 г. правительство Северо-Западной Области Россіи признало независимость Эстоніи)».

Весь пунктъ былъ средактированъ довольно темно, а поясненіе, относящееся до Эстоніи, какъ бы подчеркивало, что автоматическаго признанія независимости окраинныхъ государствъ въ деклараціи с.-з. правительства не содержится. Такъ оно и было на самомъ деле. Выдвигая либеральный принципъ широкой политической терпимости, с.-з. правительство сознательно избегало принимать на себя универсальное признаніе всехъ окраинныхъ новообразованій, не соприкасавшихся тесно съ его интересами и деятельностью. Въ такой позиціи не было ни капли торгашества, но сев.-зап. правительство старалось возможно меньше обострять свои отношенія съ другими белыми правительствами, и безъ того отнесшимися враждебно къ признанію нами эстонской независимости. Вне спора какъ будто стояла одна Финляндія, независимость которой, въ конце концовъ, соглашались признать и Колчакъ и Деникинъ. Учитывая все это вместе взятое, сев.-зап. правительство решительно и определенно признало независимость Эстоніи, такъ какъ при отсутствіи этого шага никакая организація здесь правительства и дальнейшая практическая работа вообще не представлялась возможной, признало оно также впоследствіи независимость Финляндіи, потому что она вообще была накануне всеобщаго ея признанія и могла оказать намъ ценную поддержку въ движеніи на Петроградъ.

Поступая такъ, мы ни на минуту не предавали общероссійскихъ интересовъ. Окраины экономически всегда будутъ тяготеть къ Россіи, а политически оне сами вернутся къ ней, какъ только въ Россіи утвердится прочный демократическій режимъ, негрозящій инородцамъ насильственной русификаціей, какъ это наблюдалось при старомъ режиме. Я самъ неоднократно слышалъ подобныя заявленія изъ устъ эстонскихъ государственныхъ деятелей, читалъ ихъ въ прессе, слышалъ, что въ томъ же смысле всегда высказывались латыши. Эта мирная, не людоедская политика по отношенію къ окраиннымъ народамъ являлась на нашъ взглядъ лучшимъ средствомъ возсоздать прежнюю великую Россію. Ставъ на точку зренія широкой терпимости, мы держались впоследствіи разъ принятаго курса, несмотря ни на какія веянія преходящей минуты и даже безтактности, которыми была такъ богата эстонская повседневная практика, о чемъ я уже не разъ говорилъ выше.

                             Степан Георгиевич Лианозов (Лианосян)

Тяжела была задача нашего министра иностранныхъ делъ С. Г. Ліанозова. Противоречіе между действительностью и программой такъ ярко било въ глаза, что эстонцы крайне плохо верили С. Г., что мелочи не должны итти въ счетъ, и что армія не питаетъ къ Эстоніи никакихъ враждебныхъ чувствъ. Иногда выпадали случаи, когда положеніе Ліанозова становилось просто невозможнымъ. Изъ безчисленной серіи безтактностей, легкомысленно усложнявшихъ наше положеніе, приведу на выдержку два случая, относящихся къ началу и середине періода существованія правительства.

Въ сентябре месяце Ліанозовъ, Маргуліесъ и я должны были поехать по деламъ въ Нарву. Когда мы пріехали на ревельскій вокзалъ, то оказалось, что вагонъ, въ которомъ надлежало намъ ехать, еще не прицепленъ. Сопровождавшій премьеръ-министра офицеръ для порученій сильно возмутился такой невнимательностью эстонской администраціи и попросилъ насъ обождать въ буфете перваго класса, пока онъ уладитъ это дело. Я заказалъ себе чаю и подселъ къ одному изъ столиковъ, за которымъ пили пиво и закусывали несколько эстонскихъ офицеровъ. Спустя некоторое время появляется нашъ адъютантъ и громогласно докладываетъ:

«Вагонъ сейчасъ будетъ готовъ. Эти чухны отчаянно копаются»..

У эстонцевъ физіономіи мгновенно вытянулись, побледнели, а у одного офицера стономъ вырвалось.

«Какое безобразіе!»…

Нашъ офицеръ былъ добрый, славный малый, но что поделаешь, когда естество претъ изъ всехъ щелей и въ минуты досады вырывается привитое старымъ воспитаніемъ — «чухны». С. Г. Ліанозовъ вполголоса сделалъ замечаніе нашему офицеру, но произведеннаго впечатленія уже не вытравишь. Эстонцы вскоре встали изъ за моего столика и, что-то раздраженно говоря по-эстонски, вышли изъ залы.

Въ другой разъ «увлекся» самъ ген. Юденичъ. После взятія Гатчины онъ поехалъ осмотреть состояніе этого города. Главнокомандующій и его свита сидели въ салонъ — вагоне. На одной изъ промежуточныхъ между Ямбургомъ и Гатчиной станцій въ вагонъ зашелъ корреспондентъ эстонскихъ газетъ и вежливо попросилъ ген. Юденича дозволить ему проехать некоторое разстояніе въ салоне генерала. Юденичъ разрешилъ это корреспонденту, и, перейдя къ прерванному съ собеседниками разговору, видимо, совсемъ забылъ о пріютившемся где-то въ уголке корреспонденте. Въ то время наша армія делала непрерывные военные успехи, генералъ былъ въ благодушно-розоватомъ настроеніи и, обращаясь къ своимъ собеседникамъ, между прочимъ, пообещалъ имъ:

«Вотъ сначала возьмемъ Петроградъ, а потомъ повернемъ штыки на Ревель»…

Вернувшись домой, корреспондентъ поместилъ весь разговоръ въ эстонскихъ газетахъ, а можетъ еще и лично осведомилъ о немъ свое правительство. При первомъ же визите въ эстонское министерство иностранныхъ делъ С. Г. Ліанозовъ определенно почувствовалъ, что эстонцы плохо верятъ его миролюбивымъ завереніямъ. Слушая С. Г., эстонскій министръ какъ-то странно и загадочно улыбался. С. Г. Ліанозовъ въ то время ничего еще не зналъ о разговоре въ вагоне ген. Юденича и, такимъ образомъ, не понималъ, въ какое глупое положеніе ставилъ его разговоръ другого члена нашего правительства.

А сколько было то и походя обраниваемыхъ ругательствъ, въ роде «картофельной республики», «картошки» — не оберешься!

Функціи карающей Немезиды отправлялъ обыкновенно министръ внутреннихъ делъ г. Геллатъ, и исполнялъ онъ эту задачу временами очень больно для русскихъ боковъ. Донимали больше, конечно, не прямо, а косвенно.

Въ ответъ на признаніе независимости эстонское правительство прислало следующую ноту:

Министерство Иностранныхъ Делъ

Эстонской Республики 29 августа 1919 г.

№ 560.

Таллинъ (Ревель)

Господину Премьеръ-Министру

Сев.-Зап. Правительства.

Милостивый Государь,

Имею честь довести до Вашего сведенія, что Правительство Республики, съ чувствомъ глубокаго удовлетворенія ознакомившись съ содержаніемъ Деклараціи Сев.-Зап. Правительства отъ 13 августа, счастливо было найти въ означенной Деклараціи решенія, касающіяся, съ одной стороны демократизаціи Сев.-Зап. Правительства, съ другой, возбужденія ходатайства передъ союзниками о признаніи полной независимости Эстоніи, каковая независимость уже признана самимъ русскимъ правительствомъ.

Съ своей стороны Правительство Республики выражаетъ готовность вступить съ Русскимъ Правительствомъ въ переговоры относительно предоставленія Сев. Зап. Россіи выхода къ морю черезъ эстонскіе порты.

Что касается активной поддержки, каковую Эстонія могла бы оказать Сев.-Зап. Россіи въ ея борьбе съ большевиками, то взгляды Правительства на этотъ вопросъ были изложены въ адресованномъ 16 августа генералу Маршу письме, копія котораго была препровождена и Вамъ. Правительство Республики выражаетъ надежду, что положеніе Эстоніи найдетъ у союзниковъ должную оценку, благодаря которой Эстонія получитъ возможность объединить свои силы съ русскими съ целью борьбы съ большевиками.

Примите, Господинъ Министръ, увереніе въ моемъ совершенномъ почтеніи (Подпись) Лоска

Министръ.

Привожу и упоминаемое письмо къ ген. Маршу, последовавшее въ ответъ на скрытую угрозу Марша переменить милость на гневъ, если эстонское правительство не дастъ своему главнокомандующему ген. Лайдонеру немедленной инструкціи «начать обсужденіе подробностей совместныхъ действій съ генераломъ Юденичемъ».

Копія.

Бригадному Генералу Ф. Г. Маршу

G. М. G. Д. S. О.

Ссылаясь на письмо Ваше отъ 13 с. м. , честь имею уведомить Васъ о нижеследующемъ.

Эстонское правительство 16 с. м. постановило предложить главнокомандующему эстонскими войсками, генералу Лайдонеру, войти съ генераломъ Юденичемъ, командующимъ Русской Сев.-Зап. Арміей, въ обсужденіе вопроса о совместныхъ военныхъ действіяхъ и, если это представляется возможнымъ, немедленно начать приготовленія къ выполненію, по взаимному соглашенію, намеченной операціи. По причинамъ, изложеннымъ въ письме моемъ отъ 11-го с. м., до настоящаго времени для насъ не представилось возможнымъ ни возложить на ген. Лайдонера означенную миссію, ни дать ему соответствующее разрешеніе на начало совместныхъ военныхъ действій.

Эстонское правительство въ состояніи взять на себя подобное обязательство лишь въ тотъ моментъ, когда союзныя правительства признаютъ полную независимость Эстоніи. Безъ этого признанія выполненіе обязательствъ является немыслимымъ. Правительство вполне уверено, что если бы даже при существующихъ условіяхъ оно и попыталось бы сделать шаги въ этомъ направленіи, то попытки эти окончились бы, безъ сомненія, неудачей, а неудача означала бы развалъ и гибель нашей арміи, а вместе съ ней нашей страны и нашего парода.

Припоминая благожелательность, постоянно выказываемую союзниками Эстоніи, и Ваши личныя дружескія чувства къ нашей стране и нашему народу, мы надеемся, что наше настоящее положеніе будетъ должнымъ образомъ понято и оценено.

Таллинъ , 16 августа 1919 г. № 511.

(Подпись) И. Поска

Министръ Иностранныхъ Делъ

Эстонской Республики.

Свиданіе ген. Лайдонера съ ген. Юденичемъ состоялось въ помещеніи англійскаго консула Базанкета. Я лично виделъ эту печальную картину. Говорю «печальную», потому что тяжело было видеть угрюмое, неприветливое лицо ген. Юденича, когда онъ сошелся съ ген. Лайдонеромъ, бывшимъ тоже съ каменной, застывшей маской на лице. Получалось впечатленіе, что ихъ подталкивали другъ къ другу, а они, какъ дети-буки, упирались. Ясно было, что изъ подобной встречи не вытечетъ никакихъ «совместныхъ действій».

Ген. Юденичъ терпеть не могъ ген. Лайдонера. Въ прежней царской арміи ген. Лайдонеръ стоялъ на несколько ступеней ниже Юденича, нашъ генералъ никогда не забывалъ такихъ «мелочей», и если онъ плохо удостаивалъ своимъ вниманіемъ ген. — маіора царской службы Маннергейма, то съ б. полковникомъ Лайдонеромъ онъ еще меньше желалъ говорить, какъ равный съ равнымъ. Ген. Лайдонеръ въ свою очередь хорошо зналъ духовный обликъ ген. Юденича, зналъ, по всей вероятности, что Юденичъ думаетъ о немъ, и, естественно, тоже не питалъ симпатій къ нашему главнокомандующему. Насколько помню теперь, «совещаніе» это действительно не принесло никакихъ плодовъ.

Выпавшая на долю С. Г. Ліанозова задача склеить русско-эстонское содружество и привлечь къ коалиціи другія соседнія народности, какъ я уже сказалъ, оказалась невероятно сложной и почти невыполнимой. Эстонцы явно не поверили искренности признанія ихъ со стороны ген. Юденича и Ко., и наше правительство они считали висящимъ въ воздухе и неавторитетнымъ для военныхъ верховъ. Отсюда — съ первыхъ же дней возникновенія правительства настойчивая и постоянная просьба эстонцевъ добиться признанія ихъ независимости союзниками, что можно было достичь тогда лишь после предварительнаго признанія того же факта со стороны адмирала Колчака. А последній объ «эстонской республике» совсемъ не хотелъ слышать.

Финны тоже вначале были холодны и замкнуты. Вскоре же после образованія правительства С. Г. Ліанозовъ подробно ознакомилъ Финляндію съ взглядами и политическими задачами сев.-зап. правительства. Описывая въ своемъ обращеніи политическую ситуацію, создавшуюся вокругъ сев.-зап. правительства, С. Г. Ліанозовъ, какъ это водится среди дипломатовъ, несколько подрумянилъ действительную картину, но въ общемъ оно было проникнуто вполне искренними чувствами по отношенію къ Финляндіи и надеждой, что эта, самая большая изъ прибалтійскихъ республикъ, въ нужную минуту пойдетъ намъ навстречу.

Председателю Совета Министровъ

Финляндской Республики

Господинъ Председатель!

Представители различныхъ слоевъ русскаго населенія и различныхъ политическихъ группъ, идя навстречу неоднократнымъ просьбамъ русскихъ гражданъ, проживающихъ въ местностяхъ, освобожденныхъ отъ большевистскаго ига, а также нашедшихъ гостепріимство въ другихъ государствахъ, и уступая настойчивымъ просьбамъ представителей союзныхъ правительствъ, — решили взять на себя руководство политической жизнью русскаго населенія Северо-Западнаго Края и образовать на демократическихъ началахъ правительство.

11-го августа правительство было сформировано, при чемъ ему подчинились и военныя власти. Правительство это, немедленно войдя въ контактъ съ «союзниками» (съ Антантой), сразу пріобрело ихъ симпатіи и нашло съ ихъ стороны поддержку.

Съ этого момента и до самыхъ последнихъ дней шли переговоры съ различными политическими деятелями, имевшіе целью наиболее целесообразно сконструировать кабинетъ и укрепить коалицію буржуазныхъ и соціалистическихъ партій.

Въ настоящее время Русское Правительство сконструировано следующимъ образомъ: Премьеръ-Министръ, Министръ Финансовъ и Министръ Иностранныхъ Делъ — С. Ліанозовъ (безпартійный). Военный Министръ — Генералъ Юденичъ, Морской Министръ — адмиралъ Пилкинъ, Министръ Юстиціи — сенаторъ С. Ивановъ (к.-д.), Министръ Внутреннихъ Делъ — Александровъ (к.-д.), Министръ Торговли, Промышленности, Снабженія и Народнаго Здравія — М. Маргуліесъ (радикалъ), Министръ возстановленія фабрикъ и заводовъ — И. Бутлеровъ (к.-д.), Министръ Общественныхъ Работъ — Н. Ивановъ (к.-д.), Министръ Народнаго Просвещенія — Ф. Эрнъ (к.-д.), Государственный Контролеръ — В. Горнъ (с.-д. плехановск. группы), Министръ Общественнаго Призренія — А. Пешковъ (правый с.-р.), Министръ Земледелія — Богдановъ (правый с.-р.), Министръ Продовольствія — Эйшинскій (правый с.-д.), Министръ Почтъ и Телеграфа — Филиппео (радикалъ), Министръ Исповеданій — Евсеевъ (к. — д,). Въ основу своей деятельности Правительствомъ положены следующіе принципы, которые въ ближайшемъ будущемъ будутъ изложены въ спеціальной деклараціи:

1. Решительная борьба съ большевизмомъ, равно какъ и со всеми попытками возстановленія стараго режима.

2. Все русскіе граждане, независимо отъ ихъ національности и религіи, пользуются равными правами и несутъ равныя обязанности.

3. Все граждане освобожденной Россіи будутъ пользоваться свободой печати, слова, собраній, союзовъ и стачекъ.

4. Всероссійская власть должна быть построена на началахъ народовластія. Немедленно по освобожденіи Родины отъ большевистской тираніи будетъ приступлено къ созыву новаго Учредительнаго Собранія на основе всеобщаго, равнаго, прямого и тайнаго голосованія.

5. Если-бы въ виду общаго положенія созывъ Учредительнаго Собранія не представился возможнымъ, черезъ короткій промежутокъ времени после освобожденія Петроградской, Новгородской и Псковской губерній, — въ Петрограде для разрешенія местныхъ вопросовъ будетъ созвано местное Народное Собраніе, избранное на демократическихъ началахъ освобожденнымъ населеніемъ.

6. Народности, которыя войдутъ въ составъ новой Россіи, имеющіе свою территорію, свободно выскажутся относительно техъ автономныхъ и федеративныхъ началъ, на коихъ они мыслятъ построить свою связь съ Россіей.

7. Управленіе Государствомъ организуется на началахъ децентрализаціи и широкаго развитія местнаго самоуправленія.

Независимость Эстоніи признана новымъ Правительствомъ въ акте отъ 11 августа с. г., обращенномъ одновременно къ Эстонскому Правительству и къ представителямъ Великобританіи, Соединенныхъ Штатовъ и Франціи.

Доводя до Вашего сведенія, Господинъ Председатель, обо всемъ вышеизложенномъ, я пользуюсь случаемъ, чтобы исполнить чрезвычайно пріятный для меня долгъ — приветствовать финляндскій народъ и искренно пожелать ему процветанія на его собственное благо и на благо дружественно-настроенныхъ соседей.

Правительство Сев.-Зап. Края надеется войти въ самомъ близкомъ будущемъ въ тесный контактъ съ Правительствомъ Финляндіи — для общей защиты демократическихъ принциповъ отъ большевистскихъ насилій.

Примите, Господинъ Председатель, увереніе въ моемъ глубокомъ уваженіи.

(Подпись) Ліанозовъ.

Ответъ отъ финляндскаго министра иностранныхъ делъ Хольсти последовалъ 1 сентября.

«Господинъ Председатель!

Президентъ Республики имелъ честь получить Ваше письмо отъ 26-го августа, которымъ Ваше Превосходительство пожелало поставить его въ известность объ образованіи Правительства Северо-Западной Россіи, объ общихъ принципахъ, на которыхъ названное Правительство предполагаетъ основываться, а также о желаніи Правительства Северо-Западной Россіи войти въ сношенія съ Правительствомъ Республики для совместной защиты демократическихъ началъ отъ большевистскаго насилія.

Принося благодарность Вашему Превосходительству за это сообщеніе, Президентъ Республики проситъ Васъ, Господинъ Председатель, быть убежденнымъ въ искренности его пожеланій благополучія и процветанія Русской Націи, а также верить въ усилія прилагаемыя Имъ и Финской Націей поддерживать хорошія отношенія съ Россіей и ея народомъ.

Примите, Господинъ Председатель, уверенія совершеннаго моего почтенія.

Рудольфъ Гольсти.

Гельсингфорсъ, 1-го сент. 1919 г.»

Ответъ былъ любезный, но сдержанный. Что-то не договаривалось, сквозило определенное желаніе по возможности не связывать себя какимъ-либо, хотя бы и вскользь оброненнымъ, словомъ обещанія помощи и поддержки.

Более определенно отозвалась финляндская пресса. Вліятельная финская буржуазная газета «Хуфвудстадбладетъ» въ передовой статье отъ 3 сентября («Наше положеніе по отношенію къ будущей Россіи») подробно остановилось на русско-финскихъ отношеніяхъ. Передовикъ весьма приветствовалъ нашу ноту и высказался объ условіяхъ, на которыхъ возможно было бы наше совместное съ Финляндіей наступленіе на Петроградъ.

Конечно, не симпатіи къ большевикамъ удерживали Финляндію отъ «агрессивнаго нападенія», — говорилъ авторъ статьи, причины были другія:

1) Финляндія не могла одна сражаться противъ советской власти, 2) не было гарантій въ томъ, что жертвы Финляндіи, которыя потребуетъ походъ на Петроградъ, будутъ соответствующимъ образомъ компенсированы и 3) отношеніе будущей Россіи къ независимой Финляндіи оставалось невыясненнымъ. Если председатель сев.-зап. правительства, продолжала далее газета, желаетъ вступить съ нами въ переговоры «объ участіи нашей страны въ

2) походе на большевиковъ», то мы потребуемъ: 1) «полной гарантіи въ томъ, что будущая Россія признаетъ независимость и суверенитетъ нашей страны»,

2) «изложенія матеріальной подкладки предпріятія: какъ оно финансируется и какъ наши издержки будутъ компенсироваться» и 3) «наконецъ, мы должны знать, на какую военную помощь мы можемъ разсчитывать»… «Легкомысленно мы не можемъ пойти ни на какія авантюры» — заканчивала свою статью финская газета.

Чтобы окончательно сломать ледъ и расположить Финляндію къ начатію конкретныхъ переговоровъ о взаимномъ сотрудничестве, правительство, по предложенію С. Г. Ліанозова, признало 23 сентября политическую независимость Финляндіи.

Господинъ Министръ!

Въ дополненіе къ адресованной Вамъ Деклараціи Сев.-Зап. Правительства, десть имею довести до сведенія Финляндскаго Правительства, что Советъ Министровъ, ознакомившись въ заседаніи своемъ отъ 23 сентября — с. г. съ Вашимъ письмомъ къ председателю Совета Министровъ Сев.-Зап. Правительства отъ 1 сентября с. г, — призналъ, въ согласіи съ принципами, изложенными въ Деклараціи отъ 13 сентября с. г., полную независимость Финляндіи, какъ сувереннаго государства.

Признавая независимость Финляндіи, Сев.-Зап. Правительство надеется, что темъ самымъ оно приготовляетъ почву для развитія дружественныхъ сношеній между соседними государствами.

Примите, Господинъ Министръ, увереніе въ моемъ глубокомъ уваженіи

(Подпись) Ліанозовъ.

Въ тотъ день, когда принималось постановленіе о независимости Финляндіи, въ заседаніи присутствовали все члены правительства, и решеніе состоялось единогласное . Съ этого момента начинаются более тесныя сношенія съ Финляндіей. С. Г. Ліанозовъ и М. С. Маргуліесъ принимаютъ всевозможныя меры, чтобы обезпечить сев.-зап. арміи активную помощь финновъ. Некоторое участіе въ этихъ усиліяхъ принималъ и я. Подробнее я остановливаюсь на этой полосе деятельности въ одной изъ следующихъ главъ, въ связи съ описаніемъ всей обстановки наступленія на Петроградъ.

Мануил (Эммануил) Сергеевич (Сигизмундович) Маргулиес

Съ Латвіей установились съ самаго начала теплыя, хорошія отношенія. Международное ея положеніе было менее выгодно, чемъ Финляндіи, а потому она сама поспешила завязать съ нами сношенія, прося признать ея политическую независимость.

Временное Правительство Латвіи

Министръ Иностранныхъ Делъ

3 сентября 1919 г.

№ 2443.

Рига.

Господину Председателю Совета

Министровъ Сев.-3ап. Правительства.

Милостивый Государь!

18 ноября 1918 г. Государственный Советъ Латвіи, считая себя единственнымъ носителемъ Верховной власти этого государства, постановилъ нижеследующее:

1) Латвія объединяетъ въ своихъ этнографическихъ границахъ Курляндію, Ливонію и Латгалію и образуетъ свободное, независимое и демократическое государство съ республиканскимъ строемъ. Конституція этого государства будетъ определена въ ближайшемъ будущемъ Латвійскимъ Учредительнымъ Собраніемъ, избраннымъ по принципу всеобщей, равной, тайной и пропорціональной подачи голосовъ.

2) Государственный Советъ Латвіи возложилъ высшую исполнительную власть въ государстве на Временное Латвійское Правительство, поручивъ г. Ульманису сформировать при Временномъ Правительстве кабинетъ министровъ.

Уведомляя Вась о провозглашеніи Латвіи сувереннымъ государствомъ, я обращаюсь при Вашемъ посредстве къ Северо-Западному Правительству, прося его признать независимость Латвіи и ея Временнаго Правительства, какъ носителя Высшей Исполнительной Власти въ этомъ государстве.

При семъ прилагаются:

1) Записка о Латвіи, представленная Латвійской Делегаціей Мирной Конференціи.

2) Декларація Британскаго Правительства.

3) Декларація Японскаго Правительства.

4) Составъ Временнаго Латвійскаго Правительства.

Примите, Господинъ Председатель Совета Министровъ, выраженіе въ моемъ совершенномъ почтеніи.

Мееровицъ

Министръ Иностранныхъ Делъ Латвіи .

Ответъ Латвіи дали въ заседаніи 9 сентября. При выработке редакціи одержала верхъ компромиссная политика С. Г. Ліанозова, настаивавшаго на томъ, что акты всероссійскаго значенія мы можемъ издавать лишь въ крайнихъ случаяхъ, какъ это имело место по отношенію къ Эстоніи, и допустимо по отношенію къ Финляндіи, всеобщее признаніе которой вопросъ ближайшихъ дней. Связывало также руки отсутствіе въ заседаніи обоихъ военныхъ коллегъ. Въ итоге въ основномъ пункте резолюція получилась уклончивая, но С. Г. Ліанозовъ постарался компенсировать эту сдержанность твердымъ заявленіемъ о симпатіяхъ къ демократической форме правленія Латвійской Республики, чтобы лишній разъ подчеркнуть, что насъ-де имъ бояться нечего, что мы единомышленники и друзья ихъ по политическому направленію.

Господину Министру Иностранныхъ Делъ

Латвійской Республики.

Господинъ Министръ!

Советъ Министровъ Северо-Западнаго Правительства, ознакомившись съ Вашею нотою отъ 3 сентября 1919 г. и съ документами, къ ней приложенными, поручилъ мне:

1) Приветствовать Временное Латвійское Правительство и пожелать ему полнаго успеха въ борьбе съ большевиками и въ деле реконструкціи страны на демократическихъ началахъ;

2) Выразить Вамъ свое полное удовлетвореніе темъ, что Ваша конституція и те начала, на коихъ будутъ построены сношенія съ Иностранными Державами, будутъ определены въ ближайшемъ будущемъ Латвійскимъ Учредительнымъ Собраніемъ, при чемъ Советъ Министровъ надеется, что начала эти будутъ покоиться на принципахъ, могущихъ удовлетворить оба государства;

3) Уведомить Временное Латвійское Правительство о томъ, что Северо-Западное Правительство готово войти въ регулярныя сношенія съ Латвіей, не ожидая выработки принциповъ сношенія съ Иностранными Державами Латвійскимъ Учредительнымъ Собраніемъ.

Примите, Господинъ Министръ, уверенія въ моемъ совершенномъ почтеніи Ліанозовъ.

Министръ Иностранныхъ Делъ.

Помянутая нота была вручена латвійскому министру ин. делъ Мееровицу въ Ревеле М. С. Маргуліесомъ лично 14 сентября, накануне ревельской конференціи прибалтійскихъ государствъ. На вопросъ Мееровица и Ульманиса, обращенный къ Маргуліесу, какъ понимать языкъ этой ноты, т. е. признается или не признается независимость Латвійской Республики? —

«Нужно понимать, какъ признаніе» — ответилъ Маргуліесъ.

Литва оффиціально не обращалась къ намъ съ той же просьбой, но при личныхъ встречахъ съ нашими министрами ея представители докторъ Шлюпасъ и полк. Беньяшевичъ не разъ подымали этотъ вопросъ.

Вскоре же после обмена нотами, латвійское правительство возбудило вопросъ объ учрежденіи въ Риге русскаго консульства. Мееровицъ осведомилъ Ліанозова, что лицомъ, которое было бы желательно видеть въ Риге въ качестве консула сев.-зап. правительства и за которое высказываются местные русскіе общественные круги, является председатель псковскаго отделенія Татіанинскаго комитета, б. тов. прокурора псковскаго окр. суда, В. А. Пресняковъ. На этой кандидатуре мы и порешили, темъ более, что за нее решительно агитировала самая крупная тогдашняя русская организація въ Риге, такъ наз. «національно-демократическій союзъ». В. А. Пресняковъ оставался русскимъ консуломъ въ Латвіи въ теченіе несколькихъ месяцевъ; латвійское правительство признавало его консульскія права вплоть до половины 1920 г., когда ни северо-западнаго правительства, ни меня, какъ его представителя въ Эстоніи, и въ помине не было.

Въ Финляндіи мы вовсе не имели формальнаго представителя. До образованія правительства фактически эти функціи исполнялъ некій полк. Фену, креатура крайне-правыхъ круговъ. Оффиціальнаго значенія онъ и тогда никакого не имелъ, но, благодаря своимъ знакомствамъ, прежнимъ связямъ (чему можетъ быть способствовало то, что президентъ финской республики одно время былъ русскій генералъ Маннергеймъ) онъ, какъ говорится, «помогалъ» по паспортной части и, надо отдать ему справедливость, довольно удачно. Съ возникновеніемъ сев.-зап. правительства вся крайне-правая компанія оказалась къ намъ въ оппозиціи и, конечно, не приходилось останавливаться на г. Фену, какъ представителе правительства въ Финляндіи. Но некоторое время онъ по прежнему продолжалъ свои хлопоты по паспортной части и возможно, что имелъ непосредственныя сношенія съ С. Г. Ліанозовымъ. Когда Маннергейма сменилъ либералъ и чистокровный финнъ, проф. Стольбергъ, представительство полк. Фену въ политическомъ смысле могло насъ только ронять. Надо было жить тогда въ Прибалтике, чтобы понимать, съ какой подозрительной настороженностью относились вновь образовавшіяся государства къ правымъ представителямъ русскаго общества, да еще связаннымъ съ чисто-треповскими кругами. Мы не могли, конечно, игнорировать такихъ настроеній, а, съ другой стороны, необходимо было иметъ въ Финляндіи своего, близкаго по духу правительству, человека, который могъ бы найти съ финнами общій политическій языкъ; все вместе взятое заставило решительно отгородиться отъ сотрудничества съ полк. Фену.

Въ одномъ изъ нашихъ заседаній часть членовъ правительства поставила С. Г. Ліанозову вопросъ ребромъ: правда ли, что правительство фактически представлено въ Финляндіи полковникомъ Фену? С. Г. заявилъ, что Фену не занимаетъ въ Финляндіи оффиціальнаго положенія и никакихъ аккредитивовъ отъ сев.-зап. правительства не имеетъ. Ответъ показался слишкомъ дипломатичнымъ, а потому левая часть правительства потребовала, чтобы соответствующее разъясненіе было распубликовано въ русскихъ газетахъ. С. Г. Ліанозовъ поместилъ его въ № 4 «Свободной Россіи» отъ 16 сентября.

Извещеніе.

Въ виду запросовъ, поступающихъ къ Правительству Северо-Западной Области о томъ, имеется ли въ Финляндіи Консулъ, въ качестве оффиціальнаго представителя указаннаго Правительства, объявляется, что такового Консула въ Финляндіи не имеется, т. к. вопросъ о взаимныхъ отношеніяхъ между Финляндіей и Правительствомъ Северо-Западной Области пока еще не урегулированъ.

Члены II Государственной думы В.М. Гессен и И.В. Гессен

Позже у сев.-зап. правительства наладилось очень деятельное общеніе съ Финляндіей, и на постъ русскаго представителя мы выдвинули кандидатуру I. В. Гессена. Последній въ то время состоялъ на службе у сев.-зап. правительства, редактируя информаціонный политическій бюллетень, выходившій въ Гельсингфорсе, и проживалъ въ этомъ городе. Кандидатура І . В. Гессена встретила, конечно, самое благопріятное къ себе отношеніе со стороны финновъ. Такъ какъ I. В. Гессенъ изъявилъ согласіе принять этотъ постъ, то въ Гельсингфорсъ были посланы соответствующія верительныя грамоты. Но тутъ произошелъ провалъ петроградской кампаніи, и вопросъ о представительстве въ Финляндіи, по просьбе I. В. Гессена, вовсе сняли съ очереди.