Сохраним северного оленя вместе
В начале сентября в Большом зале Дома правительства края прошла торжественная церемония. Более 50 лучших специалистов разных сфер получили государственные, ведомственные и краевые награды. Вручал заслуженные награды руководитель Красноярского края Михаил Котюков.
Почётного звания «Заслуженный эколог Российской Федерации» удостоился наш земляк — доктор биологических наук Леонид Александрович Колпащиков.
Столь высокая награда присуждается высокопрофессиональным работникам природоохранных структур, научно–исследовательских, проектных, технологических и производственных организаций за личные заслуги. Государственную награду ввели указом президента РФ 7 сентября 2010 года. В числе заслуг, достойных поощрения, отметим близкие Леониду Александровичу: сохранение и приумножение природных и биологических ресурсов, воссоздание экосистемы, защиту особых природоохранных зон и заповедников, а также отдельных видов растений и представителей животного мира.
В положении о почётном звании «Заслуженный эколог Российской Федерации» сказано, что оно «присваивается, как правило, не ранее чем через 20 лет с начала осуществления профессиональной деятельности» и при наличии других федеральных и региональных наград.
Все сходится. Главный оленевед Таймыра уже 53 года беспрерывно занимается научной деятельностью в сфере охраны природы. На сегодняшний день он является доктором биологических наук и членом–корреспондентом РАЕН. Перечень присвоенных званий и наград начальника научного отдела еле поместился на пяти листах: лауреат премии Совета Министров СССР с вручением медали, заслуженный работник Таймыра, награждён медалью «За профессиональное мастерство» от администрации Норильска, юбилейным почётным знаком Красноярского края за многолетний добросовестный труд, высокий профессионализм, значительный вклад в области науки и много других. Встретившись с Леонидом Александровичем на интервью, хотели поговорить о человеке, но оказалось, для героя важнее природа.
– Леонид Александрович, как случилось, что вас стали называть главным оленеведом Таймыра?
– После окончания Кировского сельскохозяйственного института и получения специальности «биолог–охотовед» в 1970 году я приехал в Норильск. Взяли меня старшим лаборантом в Научно–исследовательский институт сельского хозяйства Крайнего Севера (НИИСХ). В этом же году попал в геоботаническую экспедицию по реке Пясине. В один прекрасный день в устье правого притока Пясины, реки Тареи, встретили огромные стада дикого северного оленя. Меня поразили масштаб увиденного, грация животных, мощь природы. Стал вести дневник наблюдения.
Руководитель экспедиции Борис Анатольевич Тихомиров заметил, как у меня загорелись глаза при виде оленей, и спросил: «Чем ты хочешь заниматься в своей будущей научной деятельности?» Мой ответ был однозначен: «Диким северным оленем». Тихомиров мне определил тему по изучению кормов и оленьих пастбищ. Через четыре года я поступил в аспирантуру. Результатом моих исследований стала диссертация «Дикий северный олень Таймыра», которую я успешно защитил в 1982 году и был удостоен степени кандидата биологических наук.
В новом качестве стал руководить научными экспедициями по дальнейшему изучению таймырской популяции ДСО. В 2000 году защитил докторскую диссертацию по теме «Таймырская популяция дикого северного оленя (биологические основы управления и устойчивого использования ресурсов)».
Проработал в Институте Крайнего Севера 43 года. В 2013 году создавалась Объединённая дирекция заповедников — меня пригласили начальником научного отдела.
– С переходом в «Заповедники Таймыра» дикий северный олень из вашей жизни не ушёл?
– Из моей жизни — нет, а вот как таймырская популяция оказался на грани исчезновения. Причём в перспективе ближайших трёх лет. За два десятилетия XXI века численность самой крупной в Евразии популяции сократилась в четыре раза. По нашим данным за 2022 год она составляет немногим более 150 тысяч особей.
– Каковы причины столь плачевной ситуации?
– На Енисейском Севере дикий северный олень до 1960 года находился под охраной в связи с низкой численностью. Ограниченное использование ресурса разрешалось только коренному национальному населению. Далее был выявлен значительный прирост поголовья. Поэтому в 1969–м Институт Крайнего Севера предложил использовать ресурсы диких оленей в промышленных масштабах и изымать годовой прирост популяции в размере 35–40 тысяч голов.
В 1971 году было организовано государственное промысловое хозяйство, специализирующееся на добыче диких оленей — госпромхоз «Таймырский». Но прежде Институт Крайнего Севера провёл огромную подготовительную работу, проведя оценку численности, темпов роста поголовья, территориального размещения и изучив основные миграционные потоки животных. В результате таймырский ДСО стал одной из наиболее изученных популяций диких копытных животных в мире. Институт отработал методику отстрела оленей на водных переправах через реку Пясину, а также методику отстрела оленей в зимний период. Организационно–технологические основы высокорентабельного производства продукции оленьего промысла были с успехом реализованы в госпромхозе «Таймырский».
За период промысла 1975–1990 годов таймырская популяция дала больше мясной продукции, чем всё домашнее оленеводство Ямало–Ненецкого, Таймырского и Эвенкийского автономных округов вместе взятых. Аналогов столь крупномасштабного и эффективного использования ресурсов этого животного не было ни в других регионах России, ни за рубежом.
На рубеже XX–XXI веков стала кардинально меняться ситуация с природопользованием на Таймыре. Возросло количество охотпользователей разных форм собственности, произошла приватизация лучших охотугодий. Северный олень превратился, с одной стороны, в средство выживания малообеспеченных слоёв населения, с другой — в средство наживы. В связи со снижением контроля над промыслом большая часть неблагонадёжных охотпользователей скрывает количество добытых оленей. Охота проводится с нарушениями существующих правил: сроков, объёмов и способов добычи. Малочисленный штат охотинспекции оказался не в состоянии контролировать промысел оленей, объём которого по экспертным оценкам в 2010–2020 годах приближался к 80 тысячам голов в год, что в два раза превышает данные официальных заготовок.
Период после 2008 года можно назвать стадией цивилизованного варварства в использовании ресурсов популяции, стадией её разгрома. Браконьерство стало носить истребительный характер. Добыча шла с помощью многокилометровых направляющих изгородей и коралей, а также мощных и быстроходных снегоходов.
С 2010–х началась массовая незаконная заготовка пантов. При срезке пантов с живых оленей весной на водных переправах около 70 процентов из них впоследствии гибнут. Оставшиеся животные не идут в гон. С убитых при пантовке оленей спиливали рога и вырезали языки, иногда брали камус, туши бросали в тундре или в водоёмах. В 2017 году на Таймыре было заготовлено и вывезено за пределы региона около 70 тонн пантов. При этом по документам они проходили как продукция домашнего оленя. В настоящее время ситуация несколько стабилизировалась. Приняты изменения в правила охоты, запрещающие срезку пантов с диких северных оленей.
– Только ли человек влияет на сокращение популяции?
– В естественной среде главный враг оленей — волк. Его количество на Таймыре и в Эвенкии к 2007 году достигло около пяти тысяч голов, что стало мощным фактором, повышающим смертность оленей. Советские промысловики постоянно регулировали численность хищников, а сегодня такой практики нет.
К сожалению, появился новый враг — глобальное потепление. Из–за него поголовье ДСО падает во всём мире. По данным метеостанции села Хатанга, рост температуры в весенний период составил около 4 0С за последние 40 лет, что привело к более раннему вскрытию рек.
Смещение районов зимовок популяции в более южные и восточные районы ареала привело к соответствующему сдвигу мест отёла. Часть самок телится в предгорьях Путоран и Анабарского плато, а потом они с неокрепшими телятами двигаются на север, преодолевая многочисленные реки. Во время миграции значительное количество телят гибнет.
– Что делать?
– На наш взгляд, я имею в виду «Заповедники Таймыра», необходимо оперативно принять решение о полном запрете охоты на три года, за исключением добычи оленей представителями коренных малочисленных народов севера для пропитания. После этого провести мониторинг таймырской популяции дикого северного оленя, собрав данные о численности и структуре стад. Это даст возможность достоверно оценить величину годового прироста поголовья, рассчитать допустимый лимит изъятия, обосновать меры, принимаемые для сохранения популяции. Достигнув стабилизации популяции, требуется установить постоянный контроль за её состоянием. Для экологически обоснованного управления ресурсами следует проводить авиаучет с периодичностью три года.
В 2021 году «Заповедники» издали программу по сохранению таймырской популяции ДСО. Наше видение проблемы мы также изложили в письме новому губернатору Красноярского края Михаилу Котюкову.
– А как вы относитесь к домашнему оленеводству?
– Не просто положительно, но и считаю это важным фактором в сохранении популяции. До конца 70–х годов прошлого века на Таймыре домашний олень был. В 1976 году ещё насчитывалось 136 тысяч голов. Рост численности дикого оленя отрицательно повлиял на разведение домашнего. Получилось, что либо оленеводы не справились с уводом домашних оленей «дикарём», либо дикого добывать было выгоднее.
С сокращением популяции ДСО высвобождаются естественные пастбища. На западном Таймыре между Енисеем и Пясиной оленя нет совсем. Мы предлагаем перегнать домашнего оленя с левого берега Енисея. Уже есть такой опыт в 5000 голов в районе реки Агапы. Но оленеводческому хозяйству по законодательству разрешено использовать эти угодья только три года. А этого мало — есть предложение узаконить возможность выдавать разрешение для хозяйственного пользования земель на 49 лет.
Разведение домашнего оленя будет способствовать развитию коренных народов, улучшению материального положения и восстановлению исторической идентичности. При этом надо учитывать, что за долгие десятилетия отсутствия такого вида хозяйствования коренные жители Таймыра, например в посёлках Усть–Авам, Волочанка, разучились пасти оленей. Необходимо возрождение самой профессии оленевода. На базе учебных заведений Таймыра требуется ввести подготовку специалистов этой отрасли.
Домашнее и промысловое оленеводство — исторически сложившиеся отрасли в традиционном комплексе природопользования коренных народов Севера. Благодаря северному оленю они сохраняют родные языки, национальную одежду, жильё, традиции, культуру. С этой точки зрения этносоцильный аспект сохранения и развития оленеводства и промысла дикого северного оленя по своей значимости представляется первостепенно важным.