Доспех тяжел, как перед боем… К 70-летию о. Георгия Кочеткова вышел большой документальный фильм Сергея Литвякова

Документальный фильм Сергея Литвякова «Отец Георгий Кочетков» вышел к 70-летию известного миссионера и катехизатора, клирика РПЦ МП. В нем нет ни острого сюжета, ни пикантных подробностей, ни теологических споров. Он притягивает другим – сплошной тканью существования, где духовная жизнь открывается как путь и призвание. Отец Георгий любит цитировать библейскую фразу о том, что Господь смотрит на весь путь человека. Не на отдельные его деяния – удачные или неудачные – а на весь путь. В киноленте эти слова напрямую не звучат, но контекст говорит именно о них. Путь возникает из повседневности, из череды событий, уходящих в семейную историю, не совсем, к слову, благополучную. Будущий священник живет с мамой и старшим братом в маленькой комнатушке в районе станции метро «Первомайская» в Москве. Ходит в школу – в фильме нарезка съемок 1960-х: пионерия, лозунги, а вот длинных очередей за колбасой не видно, такое не снимали. Старая киносъемка перемежается фотографиями из семейного альбома. Мы видим юного Кочеткова студентом Московского института народного хозяйства имени Г.В. Плеханова. Слушаем его неторопливый рассказ о том, что его будущее было четко расписано: аспирантура, брак с какой-нибудь девушкой из хорошей семьи, карьера в научном институте. Но поездка в Троице-Сергиеву лавру все изменила. Скрепя сердце герой оканчивает институт и аспирантуру, но вскоре мы видим его в стенах совсем другого учебного заведения – Ленинградской духовной академии. В те годы в семинарской среде существовала присказка о трех оставшихся духовных заведениях РПЦ МП: «В Одессе трудятся, в Москве молятся, в Ленинграде учатся». Поучиться Кочеткову было у кого… К тому же, будущий священник знакомится в 1972 году с архимандритом Иоанном (Крестьянкиным), в 1973 году – с протоиереем Всеволодом Шпиллером и профессором протопресвитером Виталием Боровым, а в 1974 году — с архимандритом Таврионом (Батозским). Они стали его духовными наставниками. Отец Георгий рано начал миссионерствовать. Первым оглашаемым стал его друг и сокурсник Александр Копировский. Последний достаточно подробно вспоминает об их предогласительных разговорах. Говорят что-то подобное и другие благодарные слушатели. Киноповествование катится дальше, доходит до истории исключения молодого человека из академии по требованию органов госбезопасности… В перестроечное постсоветское время герой фильма наконец-то вошел в число клириков РПЦ МП, стал сначала диаконом, а затем и пресвитером. Сохранились любительские киносъемки 1990-х годов. Вот подмосковный город Электроугли, первый храм, где о. Георгий настоятельствовал. Храм в руинах. Помню, я тогда давал объявление в «Московском церковном вестнике», где подвизался, о помощи общине. А вот Москва, собор бывшего Сретенского монастыря. Здесь уже, при приходе, действуют огласительное училище, лицей «Ключ», пункт распределения гуманитарной помощи, иконописная мастерская… Но самое необычное – в соборе звучит русифицированное богослужение: каждый желающий может участвовать в нем. По логике развития сюжета с этого момента в кадре должны зазвучать острые церковные (и не только) вопросы, должна открыться эпическая картина того, что «там рыдало, гибло и боролось». Но этого не происходит. Отчасти потому, что темы – «свобода и необходимость», «традиция на изломе», «либерализм и консерватизм в годы перестройки» и т.п. и т.д. – уж больно неподъемные. А с другой – формат не позволяет. Все-таки фильм приурочен к юбилею, он должен хотя бы отчасти играть роль «парадного портрета». И действительно, многие элементы живописи такого рода в нем присутствуют. Вот о. Георгий служит в храме Христа Спасителя, вот совершает с братчиками паломническую поездку в Псково-Печорский монастырь, вот проповедует с амвона перед многочисленной паствой. Но все эти детали лишь стремятся уравновесить ушедшую за скобки мрачную сторону картины. Кто же не знает, что священник уже много лет – «заштатный клирик Московской епархии»? Что многочисленные противники его богослужебных изменений не дают ему стать настоятелем, развернуть последовательную катехизическую деятельность на приходах? Более того, не исчезли призывы к его извержению из сана, к разрушению всего, что он создал. И вокруг Преображенского содружества малых братств, и вокруг Свято-Филаретовского института тучи сгущаются. Но не говорить же об этом в семидесятый день рождения! Единственной репликой в эту сторону можно считать подчеркивание связи миссионера с патриархом, ведь именно архиепископ Кирилл (Гундяев) помог о. Георгию оказаться в стенах высшего духовного заведения, сделал его своим иподиаконом… У розы есть четыре шипа, как рассказал нам в «Маленьком принце» Сент-Экзюпери. Одним из них можно считать предстоятеля РПЦ МП. Вот только поможет ли он в ситуации реальных гонений? Как бы там ни было — путь Кочеткова продолжается. В последних кадрах отец Георгий облачается в богослужебные одежды, аккуратно завязывает поручи. Он выглядит рыцарем веры. (У Кьеркегора, любимого автора о. Георгия, рыцарем веры назван Авраам). Ему ли не знать, что на войне можно погибнуть. Но выбор сделан: Доспех тяжел, как перед боем. Твой час настал теперь. Молись. (А. Блок) Борис Колымагин, для Портала «Credo.Press»