Валерия Олюнина: Подвиг разведгруппы карабахского армянина Арама Газаряна
Наша встреча с участником СВО Арамом Газаряном, одним из первых участвовавшим в разведывательных вылазках на Авдеевский коксохим, прошла в госпитале ветеранов войн №3, современном многопрофильном медицинском учреждении. Возглавляет этот госпиталь доктор медицинских наук, профессор с большим числом регалий и наград Георгий Геннадьевич Мелконян. В прошлом году в преддверии Дня защитника Отечества главный редактор газеты «Ноев Ковчег» Григорий Анисонян и представитель издания в Екатеринбурге Олег Горобец приехали сюда с подарками и поздравили с праздником более 25 участников СВО. Был среди них и Арам Газарян, который рассказал, что он из Арцаха.
На самом деле призывался на СВО он из г. Гусева Калининградской области.
Несколько лет назад где-то на просторах армяно-русского сегмента интернета мы познакомились с его матерью Стеллой Ашотовной Газарян, дочерью фронтовика, освобождавшего Балтику. Многое нас объединяло. Мы обе из военных семей, потомки героев Великой Отечественной и Первой мировой. Нас объединила и Куршская коса. Ведь мой дед, смершевец, в конце войны выбивал из клайпедских лесов литовские фашистские формирования. Газаряны же на Куршскую косу ездят из Калининграда. Приехали они в эти места на Балтике, где дрался с фашистами дед Арама.
У Стеллы Ашотовны дядя по отцу Абел Семенович тоже воевал, жил в Минводах, был почетным учителем города. Младший брат ее отца пошел на фронт в семнадцать лет и погиб в первые дни войны. Звали его Вагаршак, и были все они уроженцами Шуши. Арам с детства очень увлеченно слушал рассказы деда Ашота Семеновича Айрапетяна, про войну ему было всегда интересно. Он даже сочинение в школе написал, как дед под многослойными юбками белорусских женщин бежал из плена со своим командиром. Это было недалеко от Гомеля. Дед тогда в лагере заболел тифом, и, чтобы его не сожгли, санитар, который оказался его земляком и по специальности был ветврачом, спрятал деда в гробу с умершим от тифа фашистом. Дед три дня лежал в гробу. Санитар приходил и давал ему то ли хинин, то ли еще уколы делал. Ашот Семенович очень исхудал, весил всего тридцать шесть килограммов. Потом санитар его выпустил, и деду удалось бежать.
Сами Газаряны до развала СССР, как и многие выходцы из Арцаха, жили в Баку, но в самый разгул националистических настроений в Азербайджане, подогреваемых извне, им пришлось бежать в Россию, сначала к родственникам в Ярославль. Героическая родословная предков, рассказы родителей не могли не сформировать у Арама правильное мировоззрение. Он до войны был адвокатом в родном Гусеве, увлекался театром. Но началась СВО, и жизнь резко изменилась. После гибели своего друга Ивана Матыгина пошел с ребятами в военкомат. И через два месяца его мобилизовали.
Авдеевку российские войска взяли в феврале 2024 года. Но за много месяцев до этого наши штурмовики проводили героические рейды. Несколько месяцев после призыва Арам служил связистом, но бойцов не хватало, и однажды он попал в штурмовики. Авдеевка действительно имела стратегическое значение. Ведь она входит в Донецкую агломерацию, и, по сути, любой обкуренный дегенерат мог лупить по городу из винтовки. А сейчас, чтобы им достать до Донецка, нужно высококлассное дорогое оружие типа американских «Джавелинов», но его-то не так много. Да и нашим оно в большом количестве достается. Как говорится, нахоботили и бьем в обратном направлении! После взятия Авдеевки интенсивные обстрелы Донецка прекратились.
Арам рассказывает:
– Получилось так, что наши дали задымление не к самому забору, ограждавшему коксохим, чтобы мы под пеленой шли незамеченными, а несколько дальше. А когда мы пошли на штурм, вообще не знали, есть по ту сторону враг или его нет. И тут с той стороны нас стали закидывать, и часть наших отскочили от забора и побежали в ту сторону, где как раз было задымление. Часть остальных друг за другом стали продвигаться, стараясь не отклоняться от забора ни на метр, потому что это было опасно.
В беге я и наскочил прямо на гранату. На этот момент после ранения командира я был главным группы, и когда меня выбило из строя, я назначил главным пацана, который бежал за мной. Все произошло так стремительно – он даже не понял, что я подорвался. Ему показалось, что я перепрыгнул через гранату, до того было похоже на прыжок. А это меня ударило взрывной волной. И я смог на коленях доползти до командира и у него в аптечке взять жгут и сделать себе перевязку. На той ноге, которой я наступил на гранату, была вырвана пятка, и обе ноги посечены осколками.
Так я смог доползти до безопасного места. Надо было видеть мои колени после того, как я полз по щебенке, когда я стал отползать к железной дороге…
Вокруг меня были и другие наши раненые ребята. В этот момент отключается страх и человек уже готов проститься с жизнью. Один наш, тоже раненый, увидев меня в ложбине, пытался ползти ко мне. Но я на него заорал: не надо ко мне, нас заметят, вдвоем нас точно убьют! И он затих.
Арам лежал, уже понимая, что никто за ним сегодня не придет, в лучшем случае завтра утром. Темнело, в небе вспыхивали огни арты. И вскоре полил дождь. Забрали его только на следующий день. К сожалению, наши понесли тяжелые потери, из десяти человек группы выжили только четверо.
Теперь Арам сидел передо мной после недавно проведенной пересадки кожи, после операции стопу удалось развернуть в правильном направлении. Часть ее потеряла чувствительность, но все равно он уже несколько месяцев может ходить сам. Еще в прошлом году я застала его лежащим на кровати, обреченно смотревшим в будущее. Но после лечения он смог приехать в отпуск домой и даже зайти в море при помощи друзей. После всего, что с ним произошло за эти годы, купаться в морской воде было каким-то невероятным блаженством…
Но после того, как Араму сделали первую операцию и спасли ногу, в реабилитации он еще смог вернуться на Донбасс в строй и послужить в штабе. За героизм, проявленный во время штурма, Арам Газарян Указом президента Российской Федерации от 15 ноября 2023 года был награжден медалью Жукова.
Валерия Олюнина