Алексей Савватеев: Массовая школа умерла. От трети до половины учительских позиций физически пустуют
Математик, профессор МФТИ Алексей Савватеев в интервью изданию Znak: "Средняя школа в России распадается на две группы. Первая — элитный сегмент: небольшое количество супершкол и лицеев, спецшкол, некоторых кадетских училищ, физмат-школ, частных школ разного вида, очень неплохих, вплоть до превосходных. Этот сегмент занимает, на мой взгляд, 5–10% от числа средних школ, а может, и меньше. Такие школы попадают в новости, в отчеты чиновников, в любые разговоры о том, как у нас все хорошо. Этот сегмент — высочайший в мире, может быть, не считая Китая.
А вторая группа — это массовая школа, все остальное. Не менее 90% школ, почти все школьники России. Вот что про нее можно сказать тремя словами: массовая школа умерла. Это диагноз. От трети до половины учительских позиций (мы не можем пока оценить точнее) в России физически пустуют. Их нет, уроки не ведутся. Бывает, что ребенок идет в школу, первый раз в первый класс, и у него нет учителя — просто нет, потому что их нет.
Потому что зарплата учителя несовместима с жизнью. Потому что у него нагрузка такая, что приходится брать две-три ставки. Три — в экстремальных ситуациях, а две — это сплошь и рядом. Берут 36 часов в неделю учителя по всей стране, потому что на зарплату в 15 тыс. не прожить, а на 30 тыс. еще можно хоть как-то существовать. Да, Росстат будет рассказывать про среднюю зарплату в 40 тыс., но там есть миллион способов создать вранье из ничего, а типовая зарплата — это 15–20 тыс. рублей. Сейчас, может быть, подросла до 25 тыс. в благополучных местах. Никакими 40–50 тыс. не пахнет нигде, кроме, может быть, элитного сегмента, ну и понятно, в Москве — за 100 тыс. у большинства или около 100 тыс. рублей.
Да, Москву можно не обсуждать. Еще Петербург, но и там совсем не так хорошо. Я бы исключил еще пару нефтяных регионов, где существуют большие надбавки. А вот из Тувы, например, есть сигнал от учителя: оклад 5600 рублей. Человек брал три оклада, до 20 тыс. рублей еле-еле доводил и как-то существовал. Но это полная профанация. Понятно, что человек не будет вести 50 уроков в неделю. Он запускает в одном классе урок, дети заглядывают в учебник, он бежит в другой класс, там параллельно ведет урок, сдваивает, страивает. И все происходит на полном автоматизме.
Ничего, кроме отторжения и неприязни, у школьника не могут вызвать такие уроки, которые ведет задерганный учитель, который нигде себя больше не нашел. Плюс он по голову завален «необходимыми курсами повышения квалификации», отчетными бумажками, «компетенционными навыками» испещрен его предмет.
Идет формальный бессмысленный процесс, когда учитель что-то говорит или пытается разбирать с двумя-тремя энтузиастами, а остальные просто перекидываются эсэмэсками. Это — если не хуже, в некоторых местах — просто буллинг. То есть хамское, по-русски говоря, поведение учеников. То, за что в любой нормальной системе, — что в Российской Империи, что в Советском Союзе — ну просто сразу давали пощечину.
— Какой у нас есть достоверный источник информации о положении дел в массовой школе? Как понять, не считая личного опыта, что происходит отупение школьников?
— Минпрос сделал все, чтобы данные об этом были недоступны. Преступник вообще редко оставляет нож с отпечатками пальцев на месте преступления. Вот Минпросвещения тоже не оставило нож в убитом теле образования. Все скрывается, ничего не публикуется, и мы должны добывать информацию по крупицам.
— Но как-то можно это измерить?
— Есть две важных вещи: статистика сдачи ЕГЭ год от года и процент сдающих ЕГЭ по предметам — сколько человек сдает тот или иной предмет. По первому пункту: сейчас делается все, чтобы каждый следующий ЕГЭ был похож на предыдущий, чтобы с каждым годом улучшались результаты. Но даже при этом условии у нас есть серьезнейшее ощущение, что результаты снижаются. По второму: по большинству предметов ЕГЭ необязательно. И мы не знаем процент выпускников, сдавших ЕГЭ по конкретному предмету, эти данные хранятся за семью печатями. Очень важно их добыть, чтобы поставить диагноз. Если мы увидим, что химию, к примеру, выбирает и сдает 2% выпускников школ, это значит, что химии в России больше нет.
Несмотря на отсутствие доказательств в виде цифр, мы знаем, что происходит. Потому что мне пишут, я езжу по всей стране, получаю отклик почти из всех регионов.
Но в идеале эти данные, которые есть в Министерстве просвещения, требуют оцифровки. Они их тщательно скрывают, они ведут себя, как преступник, который заметает следы. Наша роль — следователь, который должен это открыть. Конкретно: в скольких школах сколько процентов от положенного числа уроков по химии, по физике просто не ведется, в каких регионах и как разнятся эти проценты. То есть в Москве, например, ведется 99% уроков химии. А по стране? В Екатеринбурге конкретно, в Ивановской области?
Следующий момент — это какое количество учителей перегружено двумя-тремя ставками. Я предполагаю, что близко к 100%, поголовно, потому что я знаю зарплаты. Дальше — какие реальные зарплаты по регионам. Выкинем суперзарплаты и попробуем мухлеж Росстата как-то аккуратно развинтить и разложить по полочкам. Скажем, я знаю, что в Севастополе платили 28 тыс. до марта в одной из школ, а скорее всего и во всех остальных тоже. Про одну я просто знаю наверняка, это докладывала учительница из этой школы мне в письме. В принципе, по Севастополю это было не так уж мало. А потом кончились деньги на премии, и с марта по май уже был просто оклад, то есть 16 тыс. с небольшим. Еще нужно вычесть 13%, и получится, что на это уже не выжить, особенно если есть дети.
В итоге у нас по призыву Путина строятся школы и стоят пустыми — нет учителей. Профессор из Петрозаводска Александр Иванов показывал вакансии — 10 800 рублей зарплата. Ждем учителей с распростертыми объятиями. А вокруг всего этого бегает Герман Греф со своим «мы сейчас экраны поставим за наш счет, сейчас будут Сберклассы; все нормально, не нужны учителя ваши, они уже устарели, советская школа устарела, она авторитарна». Да, может быть, Советский Союз был авторитарный, но уж про школу советскую плохого слова я бы не сказал. По сравнению с сегодняшним днем это просто райская школа. Любой советский троечник более-менее знал про биссектрисы, высоты. Что такое дроби, знал весь Советский Союз.
— Что плохого в этих экранах?
— Это просто днище. В этот экран никто даже не смотрит. Ты можешь включить там гениального педагога, но школьник, оставленный наедине с экраном, не будет смотреть даже самые великие лекции. Я сотню раз участвовал в обсуждениях, в которых мне говорили одно и то же: Алексей Владимирович, вот тебя и будем ставить! Зачем эти учителя, вот есть ты и есть твои великолепные лекции, их и будут смотреть! Я говорю: это вранье, лукавство. Мои лекции для тех, кто сам на них пришел. Для тех, кто почувствовал в них необходимость.
Мы не ретрограды. Цифровизация? Да на здоровье! Но в том объеме, в котором она востребована самим учителем — для уроков, учеником — для дополнительных занятий. Но когда вы вводите это в обязательном режиме и без живого учителя, это заведомый тупик, это гроб и огромный гвоздь в него. Соответственно, единственная задача, которая может быть поставлена, — это вернуть учительство. Все! Любыми средствами и способами.
— Какие первые шаги надо предпринять?
— Решить главные проблемы — положение учителя и нехватку кадров. Самое главное — надо наделить учителей государственным статусом, может быть, так и назвать: «Государственный учитель». И сделать крайне сложной процедуру их увольнения — сделать так, чтобы просто нельзя было выгнать их из школы или, по крайней мере, очень затруднить эту процедуру. Это сразу решит проблему удушения учителей.
Региональные департаменты образования, честно говоря, я бы разогнал — они враждебны образовательному процессу. Из-за них нормальный директор школы не уживается в сегодняшней системе. Его начинают нагибать, потому что он не дает показатели, не подделывает выборы у себя, не вводит локдаун по отмашке и так далее. Нормальный директор сегодня — белая ворона.
А если начать с самого верха, то первым делом надо скандально и красиво полностью расформировать Рособрнадзор. Все остальные сразу воспрянут духом, потому что он задавил просто реально всех! Никому нельзя будет давить! Ну и надо провести более-менее поголовную люстрацию в Минпросе, потому что сегодняшние работники не способны ни к чему, кроме контроля и нагибания. Мы не можем без этого начать, просто не можем. Здесь нужен перезапуск. У нас был прецедент, перезапускали уже систему среднего образования в 30-е годы, после того как Луначарский все развалил.
Подписывайтесь на мой телеграм-канал: https://t.me/podosokorsky
А вторая группа — это массовая школа, все остальное. Не менее 90% школ, почти все школьники России. Вот что про нее можно сказать тремя словами: массовая школа умерла. Это диагноз. От трети до половины учительских позиций (мы не можем пока оценить точнее) в России физически пустуют. Их нет, уроки не ведутся. Бывает, что ребенок идет в школу, первый раз в первый класс, и у него нет учителя — просто нет, потому что их нет.
Потому что зарплата учителя несовместима с жизнью. Потому что у него нагрузка такая, что приходится брать две-три ставки. Три — в экстремальных ситуациях, а две — это сплошь и рядом. Берут 36 часов в неделю учителя по всей стране, потому что на зарплату в 15 тыс. не прожить, а на 30 тыс. еще можно хоть как-то существовать. Да, Росстат будет рассказывать про среднюю зарплату в 40 тыс., но там есть миллион способов создать вранье из ничего, а типовая зарплата — это 15–20 тыс. рублей. Сейчас, может быть, подросла до 25 тыс. в благополучных местах. Никакими 40–50 тыс. не пахнет нигде, кроме, может быть, элитного сегмента, ну и понятно, в Москве — за 100 тыс. у большинства или около 100 тыс. рублей.
Да, Москву можно не обсуждать. Еще Петербург, но и там совсем не так хорошо. Я бы исключил еще пару нефтяных регионов, где существуют большие надбавки. А вот из Тувы, например, есть сигнал от учителя: оклад 5600 рублей. Человек брал три оклада, до 20 тыс. рублей еле-еле доводил и как-то существовал. Но это полная профанация. Понятно, что человек не будет вести 50 уроков в неделю. Он запускает в одном классе урок, дети заглядывают в учебник, он бежит в другой класс, там параллельно ведет урок, сдваивает, страивает. И все происходит на полном автоматизме.
Ничего, кроме отторжения и неприязни, у школьника не могут вызвать такие уроки, которые ведет задерганный учитель, который нигде себя больше не нашел. Плюс он по голову завален «необходимыми курсами повышения квалификации», отчетными бумажками, «компетенционными навыками» испещрен его предмет.
Идет формальный бессмысленный процесс, когда учитель что-то говорит или пытается разбирать с двумя-тремя энтузиастами, а остальные просто перекидываются эсэмэсками. Это — если не хуже, в некоторых местах — просто буллинг. То есть хамское, по-русски говоря, поведение учеников. То, за что в любой нормальной системе, — что в Российской Империи, что в Советском Союзе — ну просто сразу давали пощечину.
— Какой у нас есть достоверный источник информации о положении дел в массовой школе? Как понять, не считая личного опыта, что происходит отупение школьников?
— Минпрос сделал все, чтобы данные об этом были недоступны. Преступник вообще редко оставляет нож с отпечатками пальцев на месте преступления. Вот Минпросвещения тоже не оставило нож в убитом теле образования. Все скрывается, ничего не публикуется, и мы должны добывать информацию по крупицам.
— Но как-то можно это измерить?
— Есть две важных вещи: статистика сдачи ЕГЭ год от года и процент сдающих ЕГЭ по предметам — сколько человек сдает тот или иной предмет. По первому пункту: сейчас делается все, чтобы каждый следующий ЕГЭ был похож на предыдущий, чтобы с каждым годом улучшались результаты. Но даже при этом условии у нас есть серьезнейшее ощущение, что результаты снижаются. По второму: по большинству предметов ЕГЭ необязательно. И мы не знаем процент выпускников, сдавших ЕГЭ по конкретному предмету, эти данные хранятся за семью печатями. Очень важно их добыть, чтобы поставить диагноз. Если мы увидим, что химию, к примеру, выбирает и сдает 2% выпускников школ, это значит, что химии в России больше нет.
Несмотря на отсутствие доказательств в виде цифр, мы знаем, что происходит. Потому что мне пишут, я езжу по всей стране, получаю отклик почти из всех регионов.
Но в идеале эти данные, которые есть в Министерстве просвещения, требуют оцифровки. Они их тщательно скрывают, они ведут себя, как преступник, который заметает следы. Наша роль — следователь, который должен это открыть. Конкретно: в скольких школах сколько процентов от положенного числа уроков по химии, по физике просто не ведется, в каких регионах и как разнятся эти проценты. То есть в Москве, например, ведется 99% уроков химии. А по стране? В Екатеринбурге конкретно, в Ивановской области?
Следующий момент — это какое количество учителей перегружено двумя-тремя ставками. Я предполагаю, что близко к 100%, поголовно, потому что я знаю зарплаты. Дальше — какие реальные зарплаты по регионам. Выкинем суперзарплаты и попробуем мухлеж Росстата как-то аккуратно развинтить и разложить по полочкам. Скажем, я знаю, что в Севастополе платили 28 тыс. до марта в одной из школ, а скорее всего и во всех остальных тоже. Про одну я просто знаю наверняка, это докладывала учительница из этой школы мне в письме. В принципе, по Севастополю это было не так уж мало. А потом кончились деньги на премии, и с марта по май уже был просто оклад, то есть 16 тыс. с небольшим. Еще нужно вычесть 13%, и получится, что на это уже не выжить, особенно если есть дети.
В итоге у нас по призыву Путина строятся школы и стоят пустыми — нет учителей. Профессор из Петрозаводска Александр Иванов показывал вакансии — 10 800 рублей зарплата. Ждем учителей с распростертыми объятиями. А вокруг всего этого бегает Герман Греф со своим «мы сейчас экраны поставим за наш счет, сейчас будут Сберклассы; все нормально, не нужны учителя ваши, они уже устарели, советская школа устарела, она авторитарна». Да, может быть, Советский Союз был авторитарный, но уж про школу советскую плохого слова я бы не сказал. По сравнению с сегодняшним днем это просто райская школа. Любой советский троечник более-менее знал про биссектрисы, высоты. Что такое дроби, знал весь Советский Союз.
— Что плохого в этих экранах?
— Это просто днище. В этот экран никто даже не смотрит. Ты можешь включить там гениального педагога, но школьник, оставленный наедине с экраном, не будет смотреть даже самые великие лекции. Я сотню раз участвовал в обсуждениях, в которых мне говорили одно и то же: Алексей Владимирович, вот тебя и будем ставить! Зачем эти учителя, вот есть ты и есть твои великолепные лекции, их и будут смотреть! Я говорю: это вранье, лукавство. Мои лекции для тех, кто сам на них пришел. Для тех, кто почувствовал в них необходимость.
Мы не ретрограды. Цифровизация? Да на здоровье! Но в том объеме, в котором она востребована самим учителем — для уроков, учеником — для дополнительных занятий. Но когда вы вводите это в обязательном режиме и без живого учителя, это заведомый тупик, это гроб и огромный гвоздь в него. Соответственно, единственная задача, которая может быть поставлена, — это вернуть учительство. Все! Любыми средствами и способами.
— Какие первые шаги надо предпринять?
— Решить главные проблемы — положение учителя и нехватку кадров. Самое главное — надо наделить учителей государственным статусом, может быть, так и назвать: «Государственный учитель». И сделать крайне сложной процедуру их увольнения — сделать так, чтобы просто нельзя было выгнать их из школы или, по крайней мере, очень затруднить эту процедуру. Это сразу решит проблему удушения учителей.
Региональные департаменты образования, честно говоря, я бы разогнал — они враждебны образовательному процессу. Из-за них нормальный директор школы не уживается в сегодняшней системе. Его начинают нагибать, потому что он не дает показатели, не подделывает выборы у себя, не вводит локдаун по отмашке и так далее. Нормальный директор сегодня — белая ворона.
А если начать с самого верха, то первым делом надо скандально и красиво полностью расформировать Рособрнадзор. Все остальные сразу воспрянут духом, потому что он задавил просто реально всех! Никому нельзя будет давить! Ну и надо провести более-менее поголовную люстрацию в Минпросе, потому что сегодняшние работники не способны ни к чему, кроме контроля и нагибания. Мы не можем без этого начать, просто не можем. Здесь нужен перезапуск. У нас был прецедент, перезапускали уже систему среднего образования в 30-е годы, после того как Луначарский все развалил.
Подписывайтесь на мой телеграм-канал: https://t.me/podosokorsky