Анатолий Локоть: «Рукотворные» кризисы обычно намного тяжелее «природных». Сейчас мы переживаем именно такой»

Новосибирск начинает формировать бюджет на ближайшие три года не в самых простых условиях. Город потерял одну из крупных доходных статей, плюс основной урон от «коронакризиса» пришелся на основу новосибирской экономики — сферу услуг. И это далеко не все. О том, как муниципалитет планирует решить все это, о прогнозах и ожиданиях на будущий финансовый год рассказал в интервью мэр Новосибирска АНАТОЛИЙ ЛОКОТЬ. — Анатолий Евгеньевич, многие эксперты говорят, что в этом году верстка бюджета будет чуть ли не самой сложной в истории — насколько оправданны эти оценки? — Что такое бюджет? В сегодняшнем понимании это план — план жизни города, его развития или, наоборот, неразвития. Сейчас мы уже приступили к бюджетному процессу, к формированию бюджета на следующую трехлетку, в первую очередь, на 2021 год. Я стараюсь избегать сильных выражений, но самый трудный бюджет за время моей работы мэром был в 2015 году, как раз после того, как была урезана наша доля НДФЛ. Тогда трудности были очень серьезные. И то, что мы испытываем сейчас, по моей оценке, примерно то же самое. Лично я вижу в этих двух событиях определенные параллели.  — С чем они связаны? — Мы видим, что мировая экономика сегодня погрузилась в кризис, российская тоже этого не избежала. Но в отличие от «классического» кризиса перепроизводства, свойственного любой капиталистической системе — который мы сами проходили уже не раз, — этот кризис многие специалисты называют рукотворным. Он возник в результате искусственно поставленных ограничений на деятельность предприятий всех отраслей, вызванных распространением коронавируса. И как показывает опыт, кризисы, спровоцированные человеком, а не сменой экономического цикла, оказываются более глубокими и тяжелыми. Так было в 2015 году, так есть и сейчас. Как и насколько долго мы будем из него выбираться, покажет время.  — Сколько в будущем году Новосибирск может недополучить из-за «коронакризиса»? — Если посмотреть на итоги 2020 года, выпадающих доходов в бюджете города накопилось около миллиарда рублей. И было бы еще больше, но нам была оказана поддержка от федерального центра, благодаря которой мы смогли немного сгладить все последствия. Но миллиарда мы все равно недосчитаемся. И в перспективе на ближайшие годы картина, скорее всего, не изменится. Изначально план по доходам на 2020-й превышал 52 млрд рублей в бюджет, а в проекте на 2021-й мы пока закладываем чуть больше 50 млрд. Соответственно, уменьшатся и расходы — на данный момент запланировано 50,861 млрд рублей. Да, бюджет в следующем году будет дефицитным. Баланс — минус 800 млн рублей. Участники АСДГ попросят у федеральных властей дополнительную поддержку для пострадавших от пандемии муниципальных бюджетов  — Это все только из-за коронавируса? — Не только. Потеря доходов, прежде всего, связана с принятыми изменениями в федеральном законодательстве. Вот пример: с этого года поменялся порядок зачисления штрафов. Раньше они оставались в субъекте, что давало возможность городу обращаться к областному правительству, к губернатору, который мог какие-то штрафы перераспределить в пользу бюджета города, в котором эти штрафы и собираются. Сейчас таких возможностей практически не осталось. Но самое серьезное изменение, которое наложило глубокий отпечаток на доходы бюджета, — это, конечно, отмена ЕНВД с 1 января. В результате наши суммарные потери только по этим двум позициям составят 1 млрд в 2021 году и еще около 1,5 млрд рублей в последующие два года. И при этом федеральные законодатели каких-то прямых решений по замещению данных потерь для городов так и не предложили. Правительство Новосибирской области откликнулось. Областной бюджет согласился перераспределить в нашу пользу доли сборов с УСН с 10% до 16,5% — это уже закреплено решением Законодательного собрания. Но это не компенсирует наши выпадающие доходы от отмены ЕНВД полностью. Поэтому нам еще предстоит очень сложная работа — искать дополнительные резервы, чтобы эти потери перекрывать. При том, что наши возможности для этого очень сильно ограничены. Это касается не только Новосибирска, это касается всех муниципалитетов. Полномочия по регулированию доходов очень сильно централизованы, сосредоточены в Москве, и в этом смысле я не устаю повторять: связь между нашими усилиями по улучшению экономики города и наполняемостью его бюджета — самая непосредственная связь — сегодня потеряна. Ее нет. Заинтересованности городов в развитии экономики нет.  — Получается, что будущее Новосибирска сейчас зависит исключительно от того, сколько денег прилетит «сверху», — и только от этого? — Растущая зависимость городских бюджетов от трансфертов из регионов и федерального центра — это проблема всех муниципалитетов. Могу привести пример Новосибирска: если в 2014 году трансферты составляли около 35% доходной части, в этом году — уже 51%. В проекте бюджета на 2021 год эта доля немного снижается, до 47%. Но не потому, что мы стали сами зарабатывать больше. А потому, что «наверху» денег стало меньше. Впрочем, как показывает практика, в течение года цифры могут корректироваться в большую сторону. В 2020 году мы, например, получили более 300 млн рублей дополнительно на ремонт дорог уже во второй половине года. И в 2021 году мы ожидаем дополнительных вливаний. Вопрос в том, когда это будет и на какие цели пойдет. А сейчас мы говорим о текущем положении — о том, что уже есть и что можно подсчитать. Если сравнивать с другими городами-миллионниками, в большинстве доля безвозмездных поступлений за 2019 год составляла от 48 до 69% доходной части. То есть в среднем больше, чем у нас. Я могу вспомнить только три крупных города с более высокой долей собственных доходов в бюджете: Екатеринбург, Самара и Казань. У остальных доля трансфертов еще выше, чем у нас. Кто-то может увидеть в этом и хорошие стороны: увеличение бюджетных возможностей, продвижение крупных проектов. Но нельзя забывать и об отрицательных сторонах — прежде всего о зависимости и неспособности реализовать какой-то значимый проект собственными силами. — Есть ли у города еще возможные источники доходов? — В соответствии с законодательством, у города два ключевых ресурса — земля и муниципальная собственность. Это все, чем мы можем распоряжаться. Все остальное находится в юрисдикции региона — в нашем случае это увеличение доли от УСН. Решение, повторюсь, принято на местном уровне, в Налоговом и Бюджетном кодексах этого нет. Определенные надежды на укрепление финансовой устойчивости местных бюджетов мы связываем с разработкой проекта основ государственной политики в области развития местного самоуправления до 2030 года, проработать который поручил президент. Станция метро «Спортивная» в Новосибирске: каркас почти готов, эскалаторы закуплены Помимо этого, мы рассчитываем на привлечение частных инвестиций. Есть несколько проектов, говорить о них рано, поскольку переговоры пока продолжаются. Но частные инвестиции — это не прямое наполнение бюджетов, это решения каких-то конкретных проектов за счет средств инвестора. Например, продолжение реконструкции Михайловской набережной идет с привлечением частного капитала. Или концессионное соглашение по реконструкции кинотеатра «Космос» — в рамках подготовки к чемпионату мира по хоккею. Или гостиница «Турист», которая годами была заморожена, а сейчас достраивается — в этот проект инвестор планирует вложить около миллиарда рублей.  — Планирует ли Новосибирск выпускать муниципальные облигации? — Мы используем этот инструмент, но у него ограниченная сфера реализации, он направляется не на то, чтобы наполнить доходную часть, а на реструктуризацию расходной — муниципального долга, если быть точным.  — Что вы можете сказать по поводу работы с недоимками и задолженностями — какой фронт работ в этом направлении есть у города и какой прирост в бюджет это дает? — Общая сумма недоимки по налоговым платежам в бюджет города на 1 января 2020 года составляла 918 млн рублей. За 10 месяцев она снизилась более чем на 200 млн и на 1 ноября составила 700 млн рублей. По этому направлению мы работаем совместно с налоговыми органами. Основной наш ресурс, как я уже говорил, это муниципальная земля, а большинство должников — строительные организации. Об этом говорится много, но, чаще всего, достаточно поверхностно. Сейчас сумма находится на отметке в 4 млрд рублей. Почти половина суммы этой задолженности — невозвратная, она копится с начала 2010-х годов, среди должников масса банкротов, закрывшихся организаций и так далее. По текущему законодательству долг висит на юрлице, а не на руководителе, и привлечь аффилированных лиц не всегда удается, даже если они продолжают работать в другой компании в той же отрасли. И все же у нас есть хороший опыт банкротных и арбитражных дел — и в 2019 году добились того, что рост задолженности прекратился. Более того, мы смогли вернуть в бюджет 700 млн рублей.  — В бюджете области, как уже отметил региональный минфин, в 2021 году будет расти доля «неприкасаемых» статей социального характера. А как в городе? — К защищенным статьям расходов мы относим примерно 70% бюджета. Что это за статьи? Это зарплата бюджетников, это содержание муниципальных учреждений (школ, детсадов, учреждений культуры и спорта), коммунальные платежи, социальные выплаты и так далее. То, что на эти статьи идет такая большая доля, приводит к резкому сокращению возможностей развития города. С одной стороны, социально ориентированный бюджет — это хорошо, это говорит о том, что взятые нами социальные обязательства мы выполняем и будем выполнять, несмотря ни на что. С другой — мы теряем развитие на будущее. И оказываемся перед выбором: закладывать дефицит бюджета или тормозить проекты развития. И мы вынуждены идти на дефицит, чтобы участвовать в том числе и в федеральных программах, требующих софинансирования. Не следует думать, что федеральная программа предусматривает стопроцентное федеральное финансирование — каждая такая программа предусматривает и наше финансовое участие. Оно разное, но оно везде есть. И чтобы участвовать, надо где-то эти деньги брать. А это — дефицит бюджета.  — Как отреагировал федеральный центр на предложение АСДГ увеличить предельный дефицит бюджета городов до 30% вместо 10%? — Если говорить прямо, федеральный центр не так уж активно отзывается на инициативы, исходящие из регионов. В Ассоциации я работаю уже давно и знаю много болевых точек. На протяжении нескольких лет у нас было несколько инициатив, касающихся одной важной проблемы: несбалансированности между полномочиями, которые исполняют муниципалитеты, и их финансовыми возможностями. Полномочий с каждым годом все больше, а про финансы я уже сказал выше — их становится только меньше. Проблема рассматривается под разными углами, но пока федеральный центр не откликается. Мы считаем, что речь должна идти все-таки не о наращивании муниципального долга и дефицита местных бюджетов. Это неправильный путь, это ведет к дестабилизации финансовой модели, которая в таком режиме работы рано или поздно рухнет. Хотелось бы видеть изменения федеральной политики в части укрепления финансовой самостоятельности прежде всего крупных городов — в конце концов, мы являемся донорами субъектов Федерации. Поэтому укрепление нашей самостоятельности, экономики развития городов — это еще и основа стабильности экономик субъектов и страны в целом.  Дефицит бюджета Новосибирской области в 2021 году вырастет больше, чем на 50% — К числу приоритетных расходов обычно относят и обслуживание долга. Насколько эта нагрузка сейчас тяжела для Новосибирска и стоит ли ожидать ее увеличения? — По нашей оценке, в 2021 году долговая нагрузка составит 87,5% собственных доходов. На 1 ноября текущего года общий объем муниципального долга составил 21,4 млрд рублей, куда входят как кредиты в коммерческих банках, так и те, что мы берем у областного бюджета. Последний вариант хорош тем, что такие кредиты можно реструктурировать. Но это, к сожалению, небольшая часть. В целом в этом вопросе мы стараемся соблюдать осторожность — проблема роста внутреннего долга касается не только Новосибирска, и я знаю примеры городов, чей внутренний долг превысил отметку в 100%. Мы стараемся удержаться от этого — и в то же время не забывать о развитии города.  — Рост напряжения бюджета ведет за собой сокращение не приоритетных статей. Какие направления вы урезали? — Кое-что действительно пришлось сократить. Бюджеты на развитие, благоустройство, ремонт, капремонт. Реконструкцию некоторых социальных объектов пока начать не можем: у нас не первый год стоят две школы — № 54 и № 57. У нас просто нет средств на такие масштабные работы. Мы пытаемся попасть в федеральные программы с софинансированием — пока не удается. А полностью своими силами не можем.  — Сколько в 2021 году предполагается выделить в бюджет развития? — Если вычесть обязательные текущие расходы, средств остается немного. В текущей редакции бюджет развития на 2021 год составляет 4,133 млрд рублей. Да, в течение года он, скорее всего, будет увеличен, но пока я не могу сказать, насколько и на что. В 2020 году в итоге вышло с учетом дополнительных начислений 5,98 млрд рублей. Годом ранее было 6,272 млрд.  — Значит ли это, что какие-то начатые ранее проекты придется свернуть? — Вот тут я могу твердо обещать, что все проекты, которые мы уже начали, будут завершены. На это средства мы выделим. Строительство социальных объектов, подготовка к чемпионату мира, станция «Спортивная», БКАД — все это будет профинансировано. Замораживать эти проекты, если считать чисто в денежном исчислении, может быть дороже, чем продолжать работу. Наша задача в том, чтобы сохранить надежную систему жизнеобеспечения города. Представьте, что мы вдруг решили заморозить строительство «Спортивной». У нас уже заказаны эскалаторы, их цена заложена в бюджете — и тут взяли и остановили стройку. Нет, закончить ее будет дешевле — не говоря уже о других факторах. Будем искать пути, как это можно сделать, договариваться с вышестоящими бюджетами об укреплении нашей экономической базы для развития Новосибирска.  — Продолжит ли работать программа расселения аварийного и ветхого жилья, если федеральная программа прекратится? — Федеральная программа продолжит работать — да, условия в ней меняются, но о прекращении речи не идет. У нас на уровне города есть и своя программа развития застроенных территорий: есть закон, есть участки, есть желающие. Был период, когда федеральная программа действительно приостановилась, как только истек срок действия закона. Но наша РЗТ в тот год работу не остановила. К сожалению, объем ветхого жилья в нашем городе не уменьшается — жилой фонд ветшает быстрее, чем мы успеваем его обновлять. В 2021 году на снос и расселение ветхого и аварийного жилья направим более 390 млн рублей бюджетных средств. Бюджет-2021: в мэрии Новосибирска ищут способы компенсировать выпадающие доходы городской казны  — Довольно большую часть налогооблагаемой базы города Новосибирска составляет малый и средний бизнес — предполагаются ли какие-то меры его поддержки на муниципальном уровне? — Мы оказались в интересной ситуации. То, что было до кризиса нашим преимуществом — диверсифицированная экономика, развитая сфера услуг, предпринимательская активность, — теперь обернулось дополнительными факторами риска. Разумеется, когда приходится делать выбор между здоровьем людей и экономикой, выбор был сделан в пользу здоровья. Но этот выбор сильнее всего ударил именно по малому и среднему предпринимательству, которое составляет порядка 30% нашей экономики. И именно поэтому многие аналитики включили Новосибирск в списки самых уязвимых для пандемии городов. Со своей стороны мы предприняли ряд мер — как тех, что были приняты на федеральном уровне, так и своих — по поддержке этого сегмента. Бесплатное пользование муниципальной землей для размещения летних кафе, которым воспользовалось более 150 предприятий — это наше решение. Но есть и обратная сторона — бюджет потерял деньги. Тот самый миллиард, который мы недобрали, сложился в том числе и из таких мер. — В этом месяце горсовет подводил первые итоги работы комиссии, занимающейся реформой муниципального аппарата. Стоит ли ожидать новых оптимизаций с целью сократить расходы? — Я вам скажу, что процесс оптимизации, вроде того, что мы провели в 2016 году, на самом деле довольно болезненный. Потому что наши полномочия, как уже было сказано выше, только увеличиваются. Наиболее яркий пример — строительство новых объектов образования. Рост нагрузки существенный: те же депутаты в этом году два раза — старым и новым составами — предлагали расширить департамент образования. Когда мы начинали заниматься организацией работ по капремонту, пришлось создать специальное управление в департаменте ЖКХ, которое работало бы с подрядными организациями и управляющими компаниями. Обострился вопрос с долгостроями и обманутыми дольщиками — и мы вынуждены были выделить в структуре департамента строительства отдел. И так далее, примеров много. Сокращение — это, конечно, хорошо, мы постоянно работаем над оптимизацией. В том числе созданное управление благоустройства общественных пространств переключило на себя всю работу по развитию зеленых зон и пространств, а сейчас создает единую дирекцию управления парками. Но каждое или почти каждое новое направление работы требует перераспределения функций, добавляет нагрузки, при этом число сотрудников, как правило, не увеличивается.