«Был готов инвестировать большие средства»: швейцарский финансист о капиталах Мусина

В суде по делу ТФБ огласили показания Андреаса Одерматта, который помогал выводить деньги банка за рубеж. Часть 31-я

В 3,3 млрд рублей оценил юрист Андреа Одерматт объем банковских средств семьи Роберта Мусина, которые прокуратура Швейцарии арестовала в ходе проверки четы по отмыванию денег. Мусин планировал инвестировать деньги в европейскую недвижимость. Об этом юрист рассказал на допросе в СКР в мае 2017 года. Туда швейцарца доставили из аэропорта Домодедово, где Одерматт встречался с Аидой и Лидией Мусиными. Показания швейцарского юриста хранили в тайне три года, но огласили в ходе судебного процесса.

ШВЕЙЦАРСКИЙ ЮРИСТ ДВА ДНЯ БЫЛ ПОДОЗРЕВАЕМЫМ

Около 30 свидетелей осталось допросить гособвинению в рамках судебного процесса над бенефициаром Татфондбанка Робертом Мусиным. В пятницу, 28 февраля, чтобы не затягивать процесс, прокурор Руслан Губаев зачитал показания «прогулявшего» заседание гражданина Швейцарии, адвоката Kerdos AG Андреаса Одерматта. Следователи допросили его еще 31 мая 2017 года. И, как следует из показаний, в качестве подозреваемого. До обвинений дело так и не дошло.

Швейцарский юрист заявил, что представляет в стране Альп интересы большого количества компаний, в том числе крупнейших российских, например ПАО «Газпром» и ПАО «Роснефть». С российскими клиентами свидетель работает более 20 лет. Как именно помогал им Одерматт, неясно. Следователям он заявил, что занимался «инвестированием и размещением финансов». «Каких-либо проектов, инвестиций в Казани или РТ фирмы, в которых работаю, не имеют», — сказал мужчина. Кроме того, он управляющий швейцарской фирмы SFO Concept AG, которую возглавлял финансист, бизнес-партнер Kerdos AG Илья Сучков.

Всего в России юрист был около 20 раз и формально директорстовал в московском представительстве компании Barg AG. С Мусиным и супругой Лидией его познакомил старший вице-президент швейцарского банка Lombard Odier Рустэм Хадиуллин. В нулевые последний работал под руководством Роберта Ренатовича в Ак Барс Банке, дослужившись до зама предправления. С Хадиуллиным Одерматт знаком более 10 лет и знает, что тот близок к семье Мусиных. «Возможно, кто-то из них раньше вместе с ним учился в школе или университете, — предположил свидетель. — Хадиуллин сообщил, что Мусину можно доверять, что они готовы инвестировать большие средства за границей».

В Казани юрист был, исходя из допроса, всего один день за два-три года до беседы в следственном комитете, то есть в 2014 или 2015 году. За это время он успел встретиться с Мусиной. Сам же Роберт Ренатович, по словам Одерматта, присутствовал на встрече всего 5 минут. Тогда второй обсуждал вопросы инвестирования в недвижимость — как в РТ, так и в Швейцарии, Франции и всей центральной Европе. Вложения должны были идти через Barg AG и Kerdos AG. «Для прорабатывания плана инвестирования компания Barg AG получила около 100 тысяч долларов. Денежные средства были переведены со счета Татфондбанка. Но из-за финансового кризиса или еще каких-то проблем в итоге инвестиционный проект не реализован», — сказал банкир следователям. Контакт с ТФБ Одерматт осуществлял через Barg AG, конкретно через представителя Андрея Никулина и некоего Раиса — вероятно, Раиса Юсипова (об обоих речь пойдет ниже).

ПРОКУРАТУРА ШВЕЙЦАРИИ ПРОВЕРЯЛА МУСИНЫХ НА ОТМЫВАНИЕ

Фирма, через которую Мусин собирался работать на международном рынке, называлась TFB Investments LTD, сообщил свидетель. Адрес ее регистрации находится на Кипре. «Конечным бенефициаром этой компании сначала являлась Мусина Лидия, после стала Мусина Аида (дочь банкира — прим. ред.). Всего через Barg AG данной фирмой было инвестировано более 10 миллионов евро», — отвечал на вопросы следствия Одерматт. Дату изменения бенефициара он не вспомнил.

Как юрист вообще оказался на допросе в казанском управлении СКР? Ранее наши источники сообщали, что он был задержан ФСБ в зеленой зоне одного из московских аэропортов. Вот только подробности встречи держались в строжайшем секрете. Их раскрыл сам швейцарец.

29 мая 2017 года в московском аэропорту Домодедово он встречался с Аидой Мусиной как с бенефициаром TFB Investments LTD. Кроме нее на встрече присутствовали супруга банкира, Никулин и Хадиуллин (на появлении последнего, по словам свидетеля, настаивали Мусины). Инициатором встречи был сам Одерматт, приблизительно в начале мая он звонил Аиде и Лидии. На этой встрече, как известно швейцарскому представителю, присутствовал и адвокат Мусина, имени которого первый не знает.

Вопрос, который интересовал свидетеля, был прост: что делать с деньгами, вложенными TFB Investments LTD? Как оказалось, параллельно с уголовным делом ТФБ к прессингу семьи Мусиных подключилась швейцарская прокуратура, которая начала проверку Barg AG и арестовала счета фирмы. «Прокуратура подозревает Мусиных Роберта, Лидию и Аиду в отмывании денег», — говорил на допросе 2017 года Одерматт. Насколько актуальна эта информация, неизвестно.

— Какая именно сумма арестована на счете Barg AG по решению суда? — спросил тогда у него следователь.

— Сумма составляет приблизительно 48 миллионов швейцарских франков (около 3,3 млрд рублей по сегодняшнему курсу — прим. ред.), — ответил свидетель.

— Чем владеет Мусин через Barg AG? — озвучил следователь.

— Вся сумма, арестованная на счету Barg AG, — около 48 миллионов швейцарских франков — принадлежит Мусиным, — сказал Одерматт.

— Что вам известно о происхождении денежных средств, которые передавались в управление Barg AG?

— Семья Мусиных проходила проверку службы безопасности, они предоставляли сведения о том, что деньги, переводимые в Barg AG, легальны. Мусин давал информацию о том, что он является крупным банкиром, проверка также осуществлялась через систему World Check.

На этом допрос Одерматта закончился. Он, следует из протокола, согласился с показаниями, но ставить под ними подпись почему-то не решился.

КАК ЛИДИЯ МУСИНА ДАРИЛА ДОЧЕРИ ДОЛИ В ОФШОРАХ

Что из себя представляет таинственный Андрей Никулин, участник той самой встречи в аэропорту «Домодедово», которого упомянул Одерматт? Человек из команды Хадиуллина.

С апреля 2011 по 2012 год Никулин работал ведущим специалистом отдела новых международных проектов в ОАО «Ак Барс» Банк — в представительстве банка в Москве. Он, заявил прокурор, контактировал с провайдерами зарубежных услуг, с менеджерами проектов, занимался переводом документов. Его руководителем был Раис Юсипов. А Рустэм Хадиуллин как зампред банка курировал отдел, где он работал.

Никулин также был задержан и допрошен казанскими следователями. Он пояснил, что во второй половине 2012 году Хадиуллин рассказал ему: принято решение о преобразовании отдела в отдельное юрлицо. Хадиуллин объяснил, что в Москве планируется открытие представительства компании Barg AG Switzerland. Никулин согласился. В начале 2013 года он уже работал представителем этой компании. Директором представительства был назначен Юсипов, руководителем компании был Одерматт.

Деятельность  Barg AG заключалась, по словам свидетеля, в управлении активами в иностранных юрисдикциях. Конечным бенефициаром Barg AG была, по словам Никулина, Лидия Мусина. Примерно в конце 2014 года конечным бенефициаром стала Аида Гилязова — дочь Мусина, сменившая фамилию, как только вышла замуж за бизнесмена Айрата Гилязова. «Передача собственности указанной компании была оформлена посредством передачи Мусиной Лидии в дар Гилязовой своих долей», — пояснил Никулин. Техническое сопровождение передачи прав собственности компании осуществлялось через представительство компании в Москве, этим вопросом непосредственно занимался и Никулин. Указание он получил от Хадиуллина.

Никулину также известно, что Barg AG владеет компанией UWMS Luxembourg, которая также на 100% принадлежала Лидие Мусиной, а потом и ее дочери. UWMS Luxembourg владеет, в свою очередь, Vertex Holding LTD. Через нее Мусиным принадлежит компания Vertario в Виргинских островах, которая владеет турецкой компанией Bayechisaray. «Также мне известно, что Мусина имеет отношение к некоторым компаниям, зарегистрированным на Кипре», — сказал на допросе Никулин.

На счетах Barg AG в Deutsche Bank в Германии были, по словам свидетеля, заморожены денежные средства. Их объем ему неизвестен. Но первоначальные инвестиции были в сумме около 60 млн долларов США. «Основанием для наложения ареста на указанные денежные средства стали подозрения российских правоохранительных органов в отмывании Мусиной и Гилязовой денежных средств», — лишь пояснил Никулин. Больше его ни о чем не спрашивали.

«ВЫ ТАКИЕ ДОЛЖНОСТИ ЗАНИМАЕТЕ И НЕ ПОМНИТЕ — КАКИЕ ДОКУМЕНТЫ ПОДПИСЫВАЛИ?!»

Были в пятницу и «живые» свидетели. Например, Ильшат Гильмутдинов, который в последние годы жизни Татфондбанка работал там сначала замдиректором, потом директором правового департамента. Непосредственным его шефом был Ренат Долотин (он ушел из банка в мае 2016 года), после сам предправления Мусин.

Прокуроры Динар Чуркин и Руслан Губаев допрашивали  Гильмутдинова по эпизоду с выдачей кредитов на 259 млн рублей ООО «Казанская сельхозтехника». Свидетель проверял правоспособность и дееспособность организации — на его взгляд, все условия для успешной выдачи кредита были соблюдены. После него кредит прошел одобрение в совете директоров.

Гильмутдинову была известна кипрская компания TFB Investments LTD (из зачитанного в суде протокола допроса свидетеля известно, что директором был некто Харлани Аффито, — прим.ред.). Организация, по словам свидетеля, должна была получить лицензию и работать в интересах ТФБ на международном рынке. «TFB Investments LTD практически ничем не занималась. Ввели санкции в 2014 году, проект был закрыт, лицензия получена не была. Руководителем компании был какой-то иностранец, я не помню», — сказал мужчина. До выдачи доверенности с собственником организации он знаком не был.

Доверенность выдал Гильмутдинову, по его словам, руководитель банка, но, кто им был на тот момент, свидетель не вспомнил. Обстоятельств подписания документа он тоже не вспомнил.

— Вы такие должности занимаете, вы не помните, какие документы подписывали?! — возмущенно заметил Чуркин.

— Если документы покажете, конечно, вспомню. Это семь лет назад было… — оправдывался мужчина.

На предварительном следствии Гильмутдинову показывали распоряжение о переводе 8 млн 2 тыс. долларов США 23 апреля 2013 года  со счета в Татфондбанке, принадлежавшего TFB Investments LTD. На другой счет в ТФБ — компании Barg AG. Об организации Barg AG свидетель ничего не смог сказать. Кто давал распоряжение перевести деньги, по словам Гильмутдинова, невозможно было воспроизвести в ходе расследования дела. «Смоделировали, что это, возможно, было поручение тоже от руководства для совершения данной сделки», — объяснял Гильмутдинов.

Далее эти 8 с копейками миллионов были переведены в ТФБ на счет ООО «Траверз Компани».  После — снова на счет в ТФБ, принадлежащий TFB Investments LTD, с назначением перевода по договору займа. Относительно него свидетель также ничего сказать не смог.

Прокурор Губаев спросил свидетеля, что он знает о передаче кредитных обязательств «Сувар-Отель», «Краснодар Девелопмент», «Сувар Девелопмент», «Тандем-Д» вместе с залогами ТФБ на 2,7 млрд рублей «Московской инжиниринговой группе»? «Было стандартное заключение и стандартное голосование. Каких-то противопоказаний, чтобы голосовать по-другому, не было», — сказал Гильмутдинов. Тогда гособвинитель озвучил, что эти организации действительно, в отличие от других, проходящих по делу, вели реальную финансово-хозяйственную деятельность и были платежеспособными. И передавать активы, на его взгляд, было невыгодно банку. Свидетель объяснил, что в экономическую суть сделок он не вникал — «не было такой компетенции».

Представитель АСВ Андрей Соколов спросил, были ли при свидетеле случаи выдачи необеспеченных кредитов? «Наверное, были», — невозмутимо ответил Гильмутдинов. Обосновать причины возможной выдачи кредитов без обеспечения он не смог, опять же, ссылаясь на то, что это не входило в его компетенцию.

«Вам известно о предписании Центробанка, которое было направлено от 30 сентября 2016 года? (после проверки ЦБ поручил банку доформировать резервы, — прим.ред.)», — лишь спросил адвокат Мусина Алексей Клюкин. Свидетелю ничего об этом известно не было. 

«ПРОВОДКИ МЫ ДЕЛАЛИ ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ»

Татьяна Валиахметова работала в Татфондбанке больше 10 лет — в отделе кредитования стратегических, а позже крупных клиентов. Последняя должность — начальник отдела. Ее отдел входил в управление, шефом которого была Ирина Ионова. Управление же входило в департамент, руководителем которого была Роза Якушкина.

О выданных кредитах 18 июля 2016 года ПАО «Нижнекамскнефтехим» на 1,8 и 2,2 млрд рублей Валиахметова не вспомнила. Уверена лишь, что заявка поступила к ней в отдел через Ионову. Обеспечения, по ее мнению, у кредитов не было. Их выдача прошла быстро — не растянулось и на неделю, как говорит Валиахметова. Но в этом не было ничего необычного. «Не скажу, что это была единственная такая сделка», — отметила свидетель. Валиахметова вспомнила, что на балансе кредиты НКНХ отражались, значит выдача точно была. В дальнейшем сотрудники отдела кредитования отслеживали займы НКНХ. «Просрочки не было», — сказала она.

О соглашении по переводу долга с НКНХ на «Новую Нефтехимию» и «Сувар Девелопмент», рассказывает женщина, стало известно внезапно. Дату и месяц заключения допсоглашений она не вспомнила. На ее практике в ТФБ это был не первый случай соглашения договора цессии. Новых должников отдел кредитования крупных клиентов не проверял. «Насколько я помню, они у нас в соседнем отделе кредитовались», — о том, проверялись ли соглашения о переводе долга их отделом, она ответить затруднилась. Когда соглашения вступили в силу, Валиахметова участвовала в переводе долга. «Проводки мы делали поздно вечером», — точной даты она не вспомнила.

Из оглашенных показаний свидетеля известно, что это было 12 декабря 2016 года, но в операционном дне 9 декабря 2016 года. «Так как банковский день не был закрыт, и письма поступили в банк 9 декабря 2016 года», — объясняла на предварительном следствии Валиахметова такое расхождение по датам. Так и получилось, что проводки были сделаны задним числом. Указания сделать проводки, по словам свидетеля, дала Ионова. А письмо о сниженном нормативе достаточности базового капитала до 4,5%, при котором договор цессии вступал в силу, был предоставлен ей Ионовой за подписью Роберта Мусина.

Саму проводку делало другое подразделение по распоряжению с точными суммами. Документ размещался электронно. Распоряжение о переводе долга готовилось, по словам свидетеля, также поздно вечером.

Известна Валиахметовой была и организация, близкая к Мусину, ООО «Аида и Д». Этот клиент был таким же «стратегическим», как, например, и «Траверз Компани. Но ни одну из этих организаций не вела сама Валиахметова. Потому знания о выдаче им кредитов у нее поверхностные.

— Существовал ли гласный или негласный список заемщиков, который был на привилегированном положении в банке? — спросил Соколов.

— Оно и делилось, наверное, на стратегические и крупные… — предположила Валиахметова

Судья Наиль Камалетдинов объявил перерыв. Судебное следствие продолжится 10 марта.