Красноярка переехала с семьей в Израиль и рассказала о местных ценах
Для переехавших в другую страну удивительно всё, это не в соседний город перебраться. Но нашу сегодняшнюю героиню после переезда в Израиль удивила местная социальная сфера и доступная среда для инвалидов и людей с ограниченными возможностями и детские сады, где дети играют обычными бытовыми предметами вместо игрушек в стиле Монтессори. Тая Голубева, бывшая красноярка, рассказала корреспонденту NGS24.RU Кадрии Катциной о своем переезде в Израиль с мужем и двумя детьми.
Не бывала и в Дивногорске
Переезд не был эмоционально сложным периодом для 32-летней сибирячки, потому что в 2011 году она неожиданно для себя перебралась в Санкт-Петербург, где встретилась со своим будущим мужем. Выпускница журфака СФУ и поработать толком в Красноярске не успела, уехала на летнюю школу «Русского репортера» в деревню Ручки Тверской области.
— После летней школы я уехала в Санкт-Петербург к друзьям, где познакомилась со своим будущим мужем. В Красноярск я вернулась через полгода уже с Колей (сейчас ему 35 лет), еще через два месяца мы поженились в моем родном городе. Просто расписались и уехали в свадебное путешествие в Дивногорск. Кроме шуток, я там ни разу не была, и мы решили съездить туда. Несмотря на переезд сначала в Санкт-Петербург, потом — в Израиль, я вообще мало где бываю, — объясняет всю спонтанность своих перемещений Тая.
Уже в Санкт-Петербурге в семье появился первенец Миша. До переезда в чужую страну Тая успела поработать на госслужбе в налоговой сфере, супруг Николай работал барменом и учил детей и взрослых кататься на скейте.
— Это очень удобно, когда один из родителей имеет свободный график работы, особенно с маленьким ребенком, который периодически болеет и не ходит в сад, — подмечает Тая.
На переезд повлияла смерть мамы
О переезде в Израиль семья задумалась около шести лет назад, когда глава семьи узнал, что у него есть еврейские корни. У них была возможность воспользоваться правом репатриации, и они им воспользовались в прошлом году, правда, на решение семьи уехать из России повлияла в том числе тяжелая болезнь и смерть мамы Таи. У нее была онкология, она скончалась год назад.
Репатриация — возвращение на Родину. У всех, кто имеет еврейские корни не дальше бабушек и дедушек, есть возможность вернуться в Израиль.
— Мне было не по себе от отношения к тяжелобольным и паллиативным пациентам в России. Конечно, она получала всю необходимую помощь специалистов, но я смотрела на происходящее и понимала, что, если заболею, не хочу, чтобы ко мне относились так же, как к маме. Вдобавок ко всему, мне хотелось узнать, что такое жить по-другому, не как здесь.
В Санкт-Петербурге осталась сестра Таи, сейчас она оперная певица, учится в консерватории. В северной столице остались родители Коли, а папа Таисии и сейчас живет в Красноярске. Сначала он воспринял переезд как не самую лучшую идею, но потом смирился.
На сам переезд в октябре 2020 года семья не потратила практически ничего, только шесть тысяч рублей за перевес багажа. Билеты до Израиля и оплату основной части багажа взяло на себя еврейское агентство, занимающееся репатриацией. В Израиле первые семь дней Тая, Николай, сын Миша и полуторагодовалая дочка Аня провели на карантине. Отель в Тель-Авиве и питание бывших россиян оплатило государство, после недели карантина они приехали в свой Кибуц Ифтах (кибуц — что-то вроде деревни, небольшой населенный пункт в Израиле. — Прим. ред.). Сибирячка с семьей поселилась на севере страны, ближе к границе с Ливаном и Сирией в Верхней Галилее. Место живописное: здесь есть и заснеженные горы, и исторические достопримечательности.
— Первые пять месяцев мы должны изучать иврит, чтобы общаться уже на местном языке. Это такая программа 5/5/5 — пять месяцев пять дней в неделю по пять часов в день у тебя есть возможность учить язык. На протяжении этого времени наша семья с двумя детьми получает от государства пособие в 8700 шекелей (204,5 тысячи рублей) в месяц, чтобы не думать, как выживать. Это называется «корзина абсорбции». Этих денег достаточно, чтобы снимать квартиру, правда новые репатрианты платят за съемное жилье субсидированную стоимость, питаться, ни в чем себе не отказывая, устроить ребенка в садик, а они здесь до трех лет платные и достаточно дорогие, платить за школу. Школы здесь бесплатные, но мы платим 600 шекелей в год, это траты на образовательный процесс или учебники. По истечении этого срока нам нужно устроиться на работу, обеспечивать себя и оплачивать счета самостоятельно, — описывает положение вещей Тая.
Глава переехавшей семьи, несмотря на поддержку государства, подрабатывает на заводе по производству систем орошения, это не сложная работа, в час за нее платят 35 шекелей (это 822,5 рубля). Эти деньги семья откладывает, создают «финансовую подушку» на случай, если не успеют быстро найти работу. Тая погружена в изучение языка.
— У меня журналистское образование, я могу найти здесь работу даже в русскоязычном издании, но общаться с населением всё равно нужно на иврите, поэтому я учу язык.
Бывшая красноярка говорит, что к репатриантам в Израиле относятся хорошо. Треть переехавших сюда — бывшие граждане СССР. Израильтяне не считают траты государства на репатриацию ненужными или лишними.
Цены большие, но и зарплаты не маленькие
На первый взгляд, жизнь в Израиле кажется дорогой, но мы попросили Таю сравнить цены с Россией. Девушка подошла к делу ответственно и отметила, что сравнивать нужно и зарплаты. Хороший специалист спустя год получает около 10 тысяч шекелей (один шекель = 23,5 рубля), на семью выходит около 20 тысяч шекелей, это нормальная зарплата, цены ей соответствуют.
— За аренду двухкомнатной квартиры в Красноярске можно выложить от 17 до 20 тысяч рублей в среднем. За трехкомнатную ближе к центру страны без коммунальных услуг попросят 3 тысячи шекелей, это чуть больше 70 тысяч рублей. В сети пишут, что электричество, интернет и вода в Израиле очень дорогие, но опять-таки это субъективно по российским зарплатам, на деле сумма подъемная. За сотовую связь и интернет мы платим, как и в России, около 600 рублей в месяц.
Если сравнивать стоимость продуктов в России, то в Красноярске будет подороже, чем в Санкт-Петербурге, говорит бывшая красноярка. В Израиле цены на что-то выше, на что-то, наоборот, ниже, чем в России. Давайте сравним цены на продукты за килограмм:
помидоры — 3,90 шекеля — 92 рубля;
морковь, капуста, свекла — 1,90 шекеля — 45 рублей;
перцы красные — 3,90 шекеля — 92 рубля;
кабачки — 6,90 шекеля — 158 рублей;
авокадо — 7,90 шекеля — 180 рублей;
картофель — 2,90 шекеля — 69 рублей; тыква — 3,90 шекеля — 92 рубля.
С машинами в Израиле тоже ситуация интересная, но не безвыходная. На новый автомобиль придется платить налог 119%, но если машина подержанная, у нее пробег — больше 100 тысяч километров (для России это даже не пробег), налог и стоимость будут ниже. Что примечательно, за электрокары налога нет.
— Мы купили здесь Ford Focus 2019 года за 15 тысяч шекелей, это около 350 тысяч рублей. Здесь в принципе нет машин в плохом состоянии, потому что сильно разбитые машины в Израиле обычно не восстанавливают. В России будут ремонтировать до победного и перепродавать, — сравнивает Тая.
Образование, адаптация, пандемия
Несмотря на все плюсы жизни в Израиле, нашелся маленький минус — отсутствие центрального отопления, но, по словам наших «поуехавших», холодно бывает около полутора месяцев в году.
— Израиль — уникальное место, здесь — 11 климатических зон. Мы живем на севере страны, самая низкая температура здесь — 0 градусов, но в квартире без отопления становится холодно, иногда дома бывает +10 градусов. Спасают кондиционер и обогреватель.
Дети переезд восприняли гораздо легче. У младшей двухлетней Ани уже есть свои друзья в садике, и говорить на иврите она начала раньше всех в семье.
— Дочка уже зовет меня не мама, а има. Сейчас у нее такой возраст, когда она часто говорит слово нет, но произносит на иврите «лё». Мише 9 лет, он ходит в школу, тоже старается освоить язык. Тяжелее всего приходится нам, потому что всё равно человек ищет простые способы во всём, даже в изъяснении. Но иврит — очень логичный язык, если бы мне пришлось учить русский, было бы сложнее, — сравнивает сибирячка.
Кстати, в школах Израиля к образованию учеников начальной школы (у них это до 7-го класса) относятся не так серьезно, как в России, и к этому, говорит молодая мама, тоже нужно привыкнуть. Академические знания они больше получают уже в старших классах, младшеклассников педагоги стараются научить общению, поведению.
О поездках в Россию семья пока не задумывается, все старания уходят сейчас на то, чтобы обустроиться, наладить быт и выучить язык — русскоговорящих в Израиле много и это усложняет изучение языка. Но о Красноярске Тая вспоминает с особой теплотой.
— Может, потому что в Красноярске прошел самый беззаботный период моей жизни. Но я заметила, что в моем родном городе есть компактность, здесь есть всё, что нужно для жизни: парки, скверы, магазины, аптеки, горы, река, университеты, поликлиники, больницы. В этом городе есть много мест, которые тебя наполняют. В Питере больше устаешь, там масштабы больше. В Израиле есть эта компактность, как в Красноярске.
Переезд красноярки в Израиль выпал на беспокойное пандемийное время. И даже для антипрививочников там созданы комфортные условия.
— Если ты по какой-то причине не вакцинировался, везде есть точки, где можно сдать бесплатно ПЦР-тест. Дети сдают тесты дома, нам их выдали тоже бесплатно, и дважды в неделю мы проверяем Мишу, результаты сообщаем в школу. Здесь всё построено на доверии, если у тебя положительный тест на ковид, ты сам должен объявиться и сообщить об этом. Изоляция закончится, когда тест будет отрицательный, ты просто можешь, никому не сообщая, выйти на работу. Это личная ответственность.
По словам сибирячки, такая разница с Россией, где строго контролируются результаты тестов, если не удивительна, то примечательна. Удивлялись россияне не климату, не укладу жизни, не ценам и не зарплатам. Больше всего бывшую красноярку поразила доступная среда:
— Здесь беспрепятственно передвигаются люди с ограниченными возможностями по здоровью. Здесь живет мужчина, у которого парализована вся нижняя часть тела, он передвигается на коляске, при этом водит свой грузовичок. Есть пожилые люди, которым просто трудно передвигаться, они пользуются колясками, посещают магазины, встают, если не могут дотянуться до нужного продукта, садятся обратно. Здесь всё доступно и очень продумано для маломобильных людей. В России такого нет. Для пожилых людей есть сопровождение, это тоже доступно, в России оно тоже есть, но его приходится буквально выбивать и выгрызать. Так, как в Израиле, никто не предложит пенсионеру сопровождение.
