Руководитель «культурного отдела» ДУМ РФ — о культуре веры
«Актеры-мусульмане говорят: «Как мы могли бы участвовать в духовных вещах, чтобы это было допустимо?»
— Ренат хазрат, какие задачи перед собой ставит Департамент культуры ДУМ РФ? Чем он занимается?
— Сверхзадачей, которую мы поставили перед собой много лет назад в рамках организации театральных постановок, было в первую очередь дать людям соприкоснуться с глубиной Корана.
К большому сожалению, есть стереотипы. Кто-то воспринимает Коран как книгу, посвященную усопшим, кто-то ограничивается правильным чтением Корана, не погружаясь в смыслы текстов, кто-то воспринимает его как оберег. Пользуясь случаем, мы решили делать просветительские постановки, которые, отталкиваясь от Корана, затрагивали бы актуальную, важную тему.
На эту идею нас вдохновил Равиль хазрат [Гайнутдин], и мы стали ее реализовывать. Изначально решили сделать таким образом, чтобы конкурс хафизов, проводимый нами каждый год, был приурочен к официальному году, проводимому в России. Поэтому у нас были темы экологии и кино. В рамках постановки мы отталкиваемся от аятов священного Корана, от того, как ислам в целом относится к данному вопросу по пророческой традиции.
«Мы решили делать просветительские постановки, которые, отталкиваясь от Корана, затрагивали бы актуальную, важную тему»
Фото: © Абдул Фархан / «Татар-информ»
Например, первое время проблема экологии арабский мир, с учетом активной добычи им нефти и газа, сильно не озадачивала. Только в последние годы становится популярным поднимать экологическую тему ислама.
Другой важной составляющей является то, что в рамках проводимых конкурсов мы привлекаем для участия в наших постановках людей, связанных с исламом. Люди разных национальностей могут проявить свой творческий потенциал и талант, участвуя в них.
Мы ни в коем случае не ставим перед собой задачу брать в постановки сугубо мусульман. У нас много людей разных религий. При этом мы сталкиваемся с тем, что мусульмане-актеры говорят: «Как мы могли бы участвовать в духовных вещах, чтобы это было допустимо? И при этом могли себя творчески раскрыть?»
Поэтому мы на протяжении всех этих лет взаимодействуем со студентами театральных вузов, с профессиональными актерами театра и кино, с режиссерами. Например, в том году порядка 90 процентов труппы были мусульманами. В этом году и режиссерско-постановочная группа, и актеры были преимущественно мусульманами. Чтобы вы правильно поняли, для нас это не самоцель, а возможность дать людям, которые не погружены в ислам, но являются мусульманами, увидеть, что здесь есть возможность творчески раскрыться. Нами движет только это.
Вот такая традиция у нас зародилась, и каждый год мы эту тему старались развивать.
«В Дербенте Владимир Путин взял Коран и отнесся к нему с почтением. Пример первого лица стал очень показательным»
Фото: kremlin.ru
«Наших зарубежных гостей интересует, как мы, будучи существенным меньшинством, сохраняем религию»
— В этом году на закрытии конкурса чтецов стран БРИКС центральным конфликтом постановки стала попытка сжечь Коран. Откуда взялась эта идея?
— Она возникла в рамках подготовки. К нам приезжает много зарубежных делегаций, в общении с ними, конечно, затрагиваются религиозные вопросы. В частности, одной из интересующих наших гостей тем является отношение людей разных религий к соседям, отношение властей к верующим. Порой в, казалось бы, мусульманских странах случаются вещи, которые российскому мусульманину могут показаться неуместными. Наших гостей интересует, как мы, будучи существенным меньшинством, сохраняем религию, строим мечети.
Муфтий Равиль хазрат всякий раз, когда говорит о взаимоотношениях с властями, вспоминает о Президенте России и его отношении к Корану. Это было [в июне 2023 года] в Дербенте, когда Владимир Путин взял Коран и отнесся к нему с почтением. Пример первого лица стал очень показательным. По сути, он и отражает межрелигиозную коммуникацию у нас в стране.
«Муфтий Равиль хазрат всякий раз, когда говорит о взаимоотношениях с властями, вспоминает о Президенте России и его отношении к Корану»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
Поскольку гости знакомы с Россией крайне поверхностно, они считают, что здесь бывают существенные сложности в отношении религии. Это восприятие идет еще из прошлого, когда в советское время было крайне проблематично исповедовать свою религию. Когда они оказываются в Казани, они погружаются в мусульманскую атмосферу: кругом мечети, много людей в мусульманских одеяниях и так далее. Это очень их поражает. Тем более восприятие пространств в России. Люди понимают, что это огромная страна, но не представляют, насколько она огромна. Для них это новый опыт.
И вот мы хотели показать нашим гостям, что в отличие от стран, где свобода дошла до того, что можно публично унижать, сжигать любое писание, мы, наоборот, говорим о тесном и интенсивном диалоге культур и религий. К этому нас призывает Коран. Это злободневная тема, особенно если посмотреть арабские телеканалы, где это ярко, живо и часто показывают.
Нам бы хотелось, с одной стороны, показать, что все мы готовы к диалогу и таких людей осуждаем, но, с другой стороны, мы понимаем, что большая часть их делает это по своему неведению. Вполне вероятно, если они увидят иную картину ислама, если поближе познакомятся со священными текстами, они не позволят себе подобного отношения.
В данном случае мы подготовили эту постановку как для мусульман, так и для тех, кто еще не открыл для себя ислам и Коран.
«Когда мы читаем Коран, мы говорим о высокой и духовной поэзии»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«Исламской культурой вдохновлялись и люди совершенно иных воззрений и вероубеждений»
— Сложно ли заниматься культурой в рамках религии? Должно быть, сложно говорить об исламской культуре с людьми, которые не знают Корана?
— К счастью, сама мусульманская цивилизация с момента своего зарождения подарила миру многое и в сфере культуры, и в сфере науки. Еще со времен пророка его сподвижники и последователи в любом случае были неотъемлемой частью мировой цивилизации, воспринимали культуру соседей, анализировали ее, давали этому переосмысленное продолжение на благодатной почве ислама.
Возьмем поэзию. Ею пропитано все в исламе. Сам Коран написан стилем «садж» (рифмованная проза, — прим. Т-и). Когда мы читаем Коран, мы говорим о высокой и духовной поэзии. Она разительно отличается от бедуинской поэзии того времени тем, что затрагивает темы, не входившие в «топ-5» того, о чем говорили тогда арабы. Сам стиль изложения уникален тем, что у каждой суры есть свой ритм и размер. Поэзией пропитаны арабская культура, персидская культура, позднее тюркская культура.
«Какое бы направление мы ни взяли, мы видим, что след ислама в культуре очень яркий»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
Если мы говорим об изобразительном искусстве, то долгое время его не было. Но было понятие «хат» — письмо. Люди занимались тем, что структурировали имеющиеся шрифты, например мекканский шрифт, который перерос в «куфи» (куфическое письмо, один из самых древних стилей, — прим. Т-и). Это череда иных шрифтов, которые активно вводились в делопроизводство, поэзию. Потом они стали не только арабскими, другие культуры начали вводить свои открытия. Спустя несколько веков зародилось искусство шамаиля.
Какое бы направление мы ни взяли, мы видим, что след ислама в культуре очень яркий. Более того, это не какая-то замкнутая культура. Это культура, которой вдохновлялись другие люди, совершенно иных воззрений, иного вероубеждения. Это и поэты, и художники-ориенталисты.
Если говорить о нашей татарской культуре, то она самобытна. Культура всех мусульманских народов России уникальна. Мы можем взять любой народ, и это будет целая вселенная. Взять красивый и храбрый народ табасаранцев. Он живет крайне локально, тем не менее их культура, орнамент, язык, к большому сожалению, не познаны даже согражданами — россияне о них не знают.
Поле деятельности у нас огромное. Без ложной скромности нужно отметить, что наш департамент культуры — это единственный департамент культуры среди других духовных управлений [мусульман]. Отдельных департаментов как таковых нет. Это очень ответственно и почетно, но, с другой стороны, это показывает, что Равиль хазрат уделяет этому огромное внимание. Не случайно мы являемся частыми гостями во многих регионах, и Татарстан — один из наших любимых. У нас там очень много творческих друзей из сферы культуры, которые занимаются классическим шамаилем, театром — со всеми ними нас связывают какие-то проекты.
«Мавлиджан хазрат сам изготавливал полумесяцы для мечетей и сам их устанавливал»
Кадр из фильма «Хыял»
«Сельские имамы – хребет российского ислама»
— Пару слов о кино. Вы занимаетесь документальными фильмами о мусульманах. Можно ли вообще говорить о религии популярно?
— Конечно, можно и нужно говорить о мусульманах популярно, чтобы, с одной стороны, люди узнавали про ислам, с другой – чтобы он открывался и для этнических мусульман. Многие люди не всегда находят желание, время и силы прийти в мечеть. Поэтому мы всякий раз ищем интересные проекты, где могли бы донести до людей исламские ценности.
Если мы говорим о фильме «Хыял» («Мечта», — прим. Т-и), то это удивительная история. Все дороги ведут в Казань. Когда мы были на Форуме религиозных деятелей, мне встретился один пожилой мужчина, который сказал: «Я Мавлиджан, и я с Урала», — так мы с ним познакомились. Тогда же он рассказал о своем желании совершить хадж.
Через полгода для нашего проекта «Мечети России» мы отсняли все близлежащие мечети. Тогда я предложил поехать через Марий Эл и Удмуртию до Урала. Позвонил Мавлиджан хазрату, он ответил: «кил» (приезжай, — прим. Т-и).
«Это уникальный человек, пропитанный народной мудростью»
Кадр из фильма «Хыял»
В свои 70-75 лет он ездил в пять-шесть уральских сел на меджлисы, похороны и рождения. Сам изготавливал полумесяцы для мечетей и сам их устанавливал. Это уникальный человек, пропитанный народной мудростью, который в советское время от отца перенял активное религиозное самосознание. Слез с трактора, совершил намаз, поехал дальше — настолько это редкое явление! Тогда он напомнил нам о своем желании совершить хадж.
Прошло время, и мы снова отправились к Мавлиджан хазрату со съемочной группой. Я предложил ему снять, как он, уральский имам, мечтает совершить хадж. Он согласился. По милости Всевышнего менее чем через полгода он действительно совершил хадж. Мы снимали фильм про человека, который мечтал о хадже, а закончили монтировать, когда он его уже совершил.
Мы обычно говорим о крупных событиях, книжных новинках, международных проектах, а ведь хребет российского ислама — это, в частности, сельские имамы. Люди, которые сохраняют эту духовность и традицию, малоизвестные герои. На них многое держится, если не всё.