«Заставить работать, а не болтать языком»

О том, как и с какими внутренними врагами боролись рыбинцы в годы Великой Отечественной войны, лучше всего расскажут они сами. Их голоса звучат с пожелтевших страниц «Рыбинской правды» – суровые, тревожные, негодующие, жаждущие справедливости На протяжении всей войны (как, впрочем, и до нее, и после) советские граждане боролись с бесхозяйственностью и воровством на рабочих местах. Однако в сороковые годы эта борьба приобрела особенно суровый характер. Это и понятно – от сохранности ресурсов зависели жизни людей. «Нет заботы о бытовых нуждах» В начале войны положение было угрожающим. Ощущение того, что враг у ворот, царило в Рыбинске. Немцы подошли вплотную к столице, взяли в блокаду Ленинград, в октябре 1941-го оккупировали соседний Калинин (Тверь). Это отражали тревожные сводки «Рыбинской правды». Но, несмотря на то, что много сил было сконцентрировано на помощи фронту (рыбинцы отправляли бойцам теплые вещи, собирали деньги на танки, давали приют эвакуированным детям), не прекращается борьба и за какое-никакое благополучие оставшихся в городе. Газета едва ли не в каждом номере освещает проблемы трудящихся и клеймит тех, кто портит жизнь кующим победу в тылу. Извечная коммунальная тема – одна из самых острых. Типичный случай. «На мельзаводе № 12 плохо заботятся о бытовых нуждах рабочих, – докладывает корреспондент Д. Иванов. – В некоторых заводских домах не вставлены стекла, а у большинства домов нет зимних рам. Не побеспокоились хозяйственники заблаговременно и о лесозаготовках. Завхоз и комендант не извлекли уроков из прошлой зимы, когда они разобрали на дрова и сожгли овощехранилище и один дом, который можно было восстановить. Их беспечность привела к тому, что и нынче они начали разбирать бревенчатые ледники для той же цели». Не забывает журналист и о досуге рабочих. «Помещение клуба совсем не отапливается. В клубе не ведется никакой культурно-массовой работы. Не стало даже библиотеки», – обличает виновных автор заметки. Подготовка к зиме – частый повод для резкой газетной критики, не взирающей на чины и звания. «Вот дом № 5 по Клубному переулку. В первом этаже этого дома проживают гр. Кескина, Данилова, Орлова и Стрельникова. Преступно относятся эти люди к государственному добру, негодует заведующий горкомхозом Н. Донской. – Кухня не отапливается, мусор по неделе грудой лежит, около раковины сырость и грязь. Неряхи засорили канализационные трубы, и уборная не работает, однако ей продолжают пользоваться… В доме № 16 по ул. Нахимсона 8 ноября при незначительном морозе замерз водопровод. Во втором этаже этого дома такая же картина. И достойный сожаления факт: в одной из квартир этого дома проживает начальник водопроводной сети города и техник тов. Чесноков… На кухне антисанитария, входные двери не утеплены, продухи в цоколе не закрыты, многие разбитые стекла не заменены хотя бы фанерой, которая здесь имеется. В этом доме проживает начальник госсанинспекции тов. Косогорова». Антисанитария в банях В сороковые годы в большинстве домов Рыбинска не было ванных комнат. Сейчас это нонсенс, а тогда – норма жизни. Мылись горожане в общественных банях. И за их состоянием следили пристально. Война – не оправдание для бесхозяйственности. «За последнее время в городских банях № 1 перестали следить за чистотой и порядком. Например, в гардеробной женского отделения даже на кафельном полу всюду видны пятна засохшей грязи… Во многих окнах вторых рам нет, стекла выбиты. Антисанитарное состояние руководители бань объясняют недостатком рабочей силы, но это неправильно. Даже тот аппарат работников, который имеется, смог бы сделать многое, если бы чувствовал ответственность за свою работу. Все дело в том, что уборщицы и гардеробщицы халатно исполняют свои обязанности», – делает вывод автор изобличающей заметки Е. Соколова. «Привыкли жить с комфортом» Строжайшая экономия в дни войны ставится в приоритет. В том числе и на электричество. Ведь каждый сэкономленный киловатт-час дает дополнительную продукцию для страны и для фронта. Расточительное потребление выявлялось, пресекалось и порицалось в прессе. Участники рейдовой бригады «Рыбинской правды» Белкин, Шатов и Иванова рапортуют по результатам собственной проверки: «В некоторых магазинах горторга не стесняются в расходовании электроэнергии, сплошь и рядом свет горит здесь и днем, и ночью. Характерен в этом отношении магазин № 70 (заведующий тов. Добров)… В конторе магазина днем все время – нужно и не нужно – горит стосвечевая лампа. Целый день освещается и кладовая, хотя сюда продавцы заходят редко. Об экономии электроэнергии здесь нет и речи. Интересны такие цифры: по плану магазин за три месяца должен израсходовать 179 киловатт-часов. Здесь же только в январе израсходовано 209 киловатт-часов. В магазине «Детский мир» дело обстоит еще хуже. Здесь привыкли жить с комфортом. В конторе над столом заведующего горят одновременно целых две лампочки…» Такие рейды газетчики проводят регулярно. Не жалеют и тех, кто на зиму не смог запастись топливом и обогревается отопительными приборами, тратя при этом драгоценную электроэнергию. «Грязь – всюду» Неопрятные улицы, мусор во дворах — еще одна цель для изобличающего пера журналиста. «Начальник конторы по очистке города тов. Калашников совершенно прав, когда утверждает: — Военная обстановка, – говорит он, – ни в коем случае не диктует бездеятельности домоуправов и вообще коммунальных работников. А мы с вами, товарищи домоуправы, обязаны соблюдать чистоту, культурно содержать помещения, дворы и улицы. Золотые слова! Правильные слова! Но когда к тов. Калашникову – начальнику конторы по очистке города – приходят посетители, они не могут удержаться от того, чтобы не сказать весьма едкое словцо по его адресу. Двор этой знаменательной конторы представляет собой свалку нечистот. Помои здесь выливаются во всех углах и перед самым входом к тов. Калашникову. Мусорные ящики переполнены, грязь – всюду … – рассуждает автор статьи в «Рыбинской правде». – Какой из этого всего вывод? Заставить людей работать и заставить немедленно. Работать, а не болтать попусту языком». Дезертиры трудового фронта Врагами советского государства считались и те несознательные граждане, кто отлынивал от работы. Среди дезертиров трудового фронта фигурируют женщины. Вот о каких фактах в назидание читателям сообщает прокурор Ворошиловского района А. Кошкарева: «Имея на руках документы о поездке на лесозаготовки, Строева получала хлеб, а на работу не являлась». Или: «Дезертируя с трудового фронта, Сейкстуль ездила в Ярославль, скупала там в больших количествах водку и табак, а возвратившись в Рыбинск, перепродавала скупленное по спекулятивным ценам». Военный трибунал приговорил обеих женщин к четырем годам лишения свободы. Очереди в столовых и на переправе Рабочее время – еще один ценный ресурс, с растратой которого боролись в Рыбинске. «Чтобы пообедать в заводской столовой мельзавода № 11, нужно потратить самое меньшее два часа. Почему это получается? В первую очередь, потому что работники общественного питания не организуют как следует дело. За талонами на обед, как правило, образуются очереди. А ведь толкучки этой можно было избежать. А в результате производство теряет много ценного времени», – пишет рабочий мельзавода И. Киряков. Рыбинцы недовольны и работой переправы. После строительства ГЭС и наполнения Рыбинского водохранилища население рыбинского левобережья в сороковые значительно выросло за счет переселенцев из затопленных земель. А вот «средства переправы остались прежними». Активисты Боровицкая и Маслов жалуются, что два небольших парохода не справляются с перевозками, и требуют устранить «эту ненормальность»: «Люди по часу простаивают на берегу Волги в очереди, чтобы переправиться через реку. Еще хуже с переправой автомашин; они простаивают порой по 9-10 часов в ожидании парома». Эх, слышали бы они жалобы современных автомобилистов на 40-минутные пробки из-за ремонта моста. «О людях с нечистыми руками» «Сколько героического мы встречаем каждый день на наших предприятиях, на транспорте, в быту! Люди отказывают себе во всем ради общего дела. Порой испытывают большие лишения и не жалуются на это. Своим трудом, своими личными средствами помогают фронту. Экономят для государства внутренние ресурсы; по каплям, по крупинкам сберегают тонны материалов; бережно расходуют каждый килограмм угля; каждый кусочек металла. Люди отрешились от личного благополучия во имя победы, во имя родины… Но этого не понимают и не могут понять те, кто не только отгородил себя от общего дела, а стремится в своих личных целях воспользоваться нашими трудностями. В самом деле, как позорно и нетерпимо сейчас выглядят отбросы общества – воры, расхитители народного добра, мародеры, шкурники!» С такой яростной критикой корреспондент К. Черепанов обрушивается на работников рыбинских столовых и пекарен, уличенных в воровстве продуктов, муки и хлеба. Подобные факты в 1942-м году, увы, не единичны. «В столовой, где директором тов. Смирнов, стало системой недокладывать продукты в котел кухни. Готовят, например, оладьи. Продуктов отпускают из расчета 200 граммов на каждую порцию, получается 130 граммов. В столовой горисполкома порция сыра должна весить 26 граммов, фактически весит от 15 до 22 граммов. У каждого куска хлеба в 200 граммов не хватает 25 граммов», – выводит нарушителей на чистую воду А. Кондаков. «В пекарне № 12 за Волгой некая Анна Павловна Кузнецова, потерявшая всякое понятие о чести и долге, подобрала себе в «бригаду» четырех женщин и организовала систематическое воровство хлеба. Каждый день эти воровки прятали в потайных местах хлебные буханки и выносили их потом с пекарни». «Людям с нечистыми руками, темным сердцем нет места среди тружеников, стремящихся к единой цели: освободить советскую землю от общего врага человечества – германского фашизма», – пишет «Рыбинская правда». «Волчьи аппетиты» В дни войны усиливается борьба со спекуляцией – журналисты регулярно обращаются к этой теме. На страницах газеты спекулянта безапелляционно клеймят врагом народа, человеком с волчьим аппетитом, «он подрывает наш тыл, играет на наших трудностях и на этом строит свое личное благополучие». Призывают карать их по всей строгости военного времени. Показательные процессы Военного трибунала над спекулянтами и ворами устраивались даже в здании городского театра. И репортажи из зала суда – распространенная рубрика газеты в сороковые годы. «Преступная деятельность привела Васильеву на скамью подсудимых. Она спекулировала махоркой. Народный суд приговорил матерую спекулянтку, ранее привлекавшуюся к судебной ответственности за кражу, к 8 годам лишения свободы». «Заведующий ларьком трансторга Троицкая вместе со своим мужем Головановым в большом количестве скупала продукты первой необходимости и потом сбывала их по спекулятивным ценам. Преступление было раскрыто. На квартире Троицкой и Голованова в результате обыска было изъято: мыла хозяйственного 67 кусков, мыла туалетного 34 куска, 38 килограммов сахара и кондитерских изделий, 12 килограммов сливочного и русского масла, 87 килограммов ржаных сухарей и множество других продуктов. Спекулянты осуждены к 7 годам лишения свободы каждый». «На какие только уловки не идут спекулянты, чтобы избегать ответственности!  Спекулянт Кулешов, ранее тоже судившийся за кражи, продавал по баснословно дорогой цене белье. Преступник был с поличным задержан на одном из рынков. При обыске у Кулешова было обнаружено 6 пар белья в корзинке и 15 пар одетыми на себя. Спекулянт осужден к 7 годам лишения свободы». К десяти годам тюрьмы с конфискацией имущества суд приговорил трех женщин, которые получали хлеб по поддельным карточкам. За десять месяцев 1941 года они украли 1740 килограммов хлеба, который меняли на рынке или продавали по спекулятивным ценам. «Нет и не может быть никаких оправданий для людей, наживающихся за счет трудящихся», – выносит свой вердикт по этому делу городской прокурор Н. Гиндин.