Андрей Соколов: Горбачев молча вышел с показа
Андрей Соколов в интервью «Вечерке» рассказал в новом фильме «Аманат» и реакции властей на «Маленькую Веру» роль в которой принесла ему известность.
В новой киноленте режиссера Антона Сиверса «Аманат» зрители увидят Андрея Соколова в роли императора Николая Первого.
— Андрей, вы из тех актеров, которые так вживаются в образ, что, «включая» его на съемочной площадке, уже «не выключают» и даже спать в нем ложатся?
— Ну, таких особ не часто приходится играть… Знаете, когда был студентом, у нас практика была в Вахтанговском театре, и я помню Ульянова, который играл Ричарда. Да. Так вот к нему в этот день подойти было нельзя. Это фантастическая история. И то же самое, я чувствовал, происходило и со мной. Это уже диагноз, наверное…
— Нет, почему? Это профессия.
— Это профессия, а диагноз в том смысле, что, если ты не можешь отключиться… Ну хорошо, тогда сколько нужно Дездемон, чтобы Отелло сыграть? Это же в вечер по одной… Ну, когда у тебя в профессии не один десяток лет за плечами, ты в состоянии уже отличать, во-первых, белое от черного, а во-вторых, ты можешь уже каким-то образом начинать собой управлять. Опыт — он дает свои результаты, и порой положительные.
— Когда мы увидим картину «Аманат»?
— Она снимается уже второй год, к сожалению.
— Снимается?! В июле прошлого года вы сказали, что был…
— «Крайний» съемочный день, да. Съемки картины должны были в прошлом году завершиться полностью. Но поскольку фильм со многими локациями снимается: и в Питере, и в Москве, а одна из экспедиций, по сюжету, должна была быть в Дагестане... Но, к сожалению, это тот регион, который достаточно жестко пострадал от пандемии, дважды собиралась экспедиция, причем в первый раз уже ушли фуры с техникой, люди сидели с билетами, должны были вылетать вечером, а их вернули. И вот так два раза повторялось.
Я буквально на днях разговаривал с режиссером Антоном Сиверсом, он говорит, что еще одну картину за это время успел сделать... И все-таки к сентябрю фильм должны завершить.
— Вы произнесли слово «крайний» съемочный день вместо слова «последний». Это суеверие? Чтобы роль не стала финальной в карьере?
— Слова ведь, как и мысли, порой оказываются материальны. Так что лучше пусть будет «крайний», нежели «последний».
— Скажите, не мешает ли режиссер Соколов актеру Соколову?
— Чтобы этого не происходило, я отключаю режиссерские мозги. Сразу. Я понимаю, что на площадке режиссер должен быть один.
— Вас называют первым секс-символом перестройки. После фильма «Маленькая Вера». Это было обременительно или льстило самолюбию?
— Ну, поначалу было приятно, безусловно, потому что это было ново, неизвестно, первые шаги в кинематографе…
— Ну, это не первый ваш фильм…
— Это вторая картина. «Маленькая Вера» (фильм Василия Пичула 1988 года стал символом перестройки. — «ВМ») была снята после окончания мной первого курса. И пока весь курс отбывал «повинную» по уборке Щукинского училища, я получал огромное удовольствие от того, что происходило на съемочной площадке. Пальмы, белый пароход, море, шикарно просто! А то, что случилось потом... Это сейчас я могу осознать, какой это был выстрел, взлет и так далее. А тогда мне это казалось естественным, в том смысле что, ну, мы же работали, поэтому вот и отдача. Ну и слава богу, так и должно быть. Месяца два назад я был где-то в поездке.
В гостинице пересмотрел фильм. Он жесткий, безусловно. Но хороший, честный. И я помню, как он сложно пробивался.
— А почему так?
— Ну, потому что сначала ему дали третью категорию. Раньше было несколько категорий: третья, вторая и первая. Первая была высшей категорией, которая показывалась в большом количестве кинотеатров, вторая — поменьше… А третья — где-то вообще на периферии.
И на один из моих юбилеев Вася, режиссер картины Василий Владимирович Пичул, царство ему небесное, подарил мне вырванный из какого-то журнала протокол собрания по поводу «Маленькой Веры». В котором рекомендовали не давать фильму первую категорию, поскольку там были определенные сцены и фразы.
Был скандал, написали письмо на Киностудию Горького. Это привлекло внимание. Потом пресловутый показ в ЦК, во время которого Горбачев вышел без комментариев, — и все зависло. Не знали, как к этому относиться. Оказалось, что ему понравилось. После этого была дана «зеленая дорога».
— Пичул, по-моему, всего на пару лет старше вас. Вас не смущало, что вами фактически сверстник командует и ему надо подчиняться?
— Ну, Вася был мудрее по жизни. Этот человек знал нечто большее, чем я. Я не понимал, за счет чего это происходит. Но я ему, во-первых, очень доверял в творчестве, потому что он точно знал, чего хочет, и был очень убедителен. Мы с ним сняли три работы. Я и потом очень много с ним советовался. И он мне какие-то вещи предлагал, подсказывал.
— Вы же начинали как слесарь-сантехник. В жизни когда-нибудь применяете эти знания? Или все забыто напрочь?
— Нет, руки все помнят. В 13 лет это была первая запись в трудовой книжке, и до сих пор стоят котельни, которые собраны моими руками, было бы, конечно, интересно туда съездить, посмотреть, как и что. Поэтому, если что по мелочам, обращайтесь.
— Хорошо, а ваши занятия единоборствами? Тело тоже все помнит или продолжаете поддерживать себя в форме именно как боец?
— Сейчас больше хоккей. Все начиналось с «Золотой шайбы», и это продолжается.
Был период ученичества, я имею в виду как раз театральный ВУЗ, режиссуру и так далее, тогда было не до хоккея. А сейчас есть такая команда «КОМАР» — «КОМанда АРтистов», где собрано большое количество единомышленников, актеров и музыкантов (Андрей Батурин, Марат Башаров, Сергей Комаров, Вячеслав Разбегаев, Александр Носик. — «ВМ»).
А по поводу единоборств… Ну, слишком много у меня было травм за это время: одних только общих наркозов штук 16–17, сшито много всего…
— Помимо этого, есть у вас еще и опыт гонщика.
— Это кольцевые. Начиналось все в МАТИ (Московском авиационном технологическом институте), которого, к сожалению, сейчас нет, его слили с МАИ. Это третий курс, была такая программа «Вираж», по аналогии «А ну-ка, парни!», в ней было несколько туров, там и мотоциклы, и лошади, и машины, и единоборства, и стрельба, и вертолеты... И мы были третьими.
— Когда вы говорите «мы», команду имеете в виду?
— Да, у нас команда из двух человек была — Андрей Савельев и я. Но нам повезло, что мы третье место заняли. Почему? Потому что ребята проходили, естественно, в следующие этапы, боролись за первое место, а один из этапов был как раз на вертолетах. И один упал. В общем, закончилось это не очень хорошо.
А гонки... Как сейчас помню свою первую машину — это желтая 11-я модель «Жигулей», «канарейка», в которой я фактически жил. Там можно было и еду готовить, и кофе варить, — она была полностью оборудована. И мы катались по льду на кольцевых, это было где-то года полтора, я до окончания вуза этим занимался.
— Насколько я знаю, у вас эту «канарейку» угнали. Вы же не были тогда еще секс-символом кинематографа.
— Я был широко известен в узких кругах Чертанова.
— Как бандит?
— Ну почему как бандит сразу? Как достойный человек! Я приехал к матушке, оставил машину — и нет ее. А к утру следующего дня смотрю — стоит «канарейка», а к ней записка «Извини, брат!» и ящик спиртного прилагались. «Вираж» дал свои плоды, это очень популярная программа была в то время.
— На девяностые годы многие по-разному смотрят. А мне вот ваша оценка интересна — что это было за время для страны?
— Ну, для страны — это сложный период. Для меня это минус 30 лет, это юность, молодость, жажда жизни. Я, как многие, ходил на баррикады, это тоже было.
И надо сказать, что сейчас, спустя много лет, понимаешь, насколько люди ведомы, и насколько я тоже был ведом. Это если говорить именно про политику. Что мы хотели — и что в результате получили...
— Мне показалось, или вы действительно вспоминаете с оттенком некоторого разочарования, что не на те баррикады ходили?
— Дело в том, что посыл был абсолютно искренний, но результат, к которому мы пришли… Две большие разницы, как говорится. Вот из-за этого, конечно, обидно.
— Про молодых. Павел Табаков представлен в одном популярном издании как «звезда сериалов и митингов». То есть сейчас молодые актеры тоже принимают участие в разных «движухах». Вы считаете, это может помочь или, наоборот, навредить карьере?
— Те ребята, которые сейчас на митинги выходят, они ведь не знают, что было раньше. Поэтому они, ну, простите, идут как… как за дудочкой, не думая. Они пытаются заниматься политикой, но актер и политик — это разные профессии. И если ты занимаешься актерской профессией, то должен понимать, что твои поступки, как человека публичного, рассматриваются пристально, под большой линзой. Ты ответственен за тех, кто поведется на твои призывы. Поэтому надо думать. Многократно.
ДОСЬЕ
Андрей Соколов родился 13 августа 1962 года в Москве. Окончил МАТИ, актерский факультет Высшего театрального училища им. Щукина, вечернее отделение Московского государственного лингвистического университета по специальности «переводчик», Высшие курсы сценаристов и режиссеров.
С 1990 года служит в Ленкоме. Снялся более чем в 70 художественных фильмах и телесериалах, среди которых «Искусство жить в Одессе» (1989), «Палач» (1990), «Царь Иван Грозный» (1991), «Предсказание» (1993) и многие другие.