40 лет назад, 11 сентября 1971 года, умер Никита Хрущев - самый противоречивый из советских вождей. Знаменитый памятник ему на Новодевичьем кладбище изваян наполовину из черного, наполовину - из белого мрамора.

Это глубоко символично, как и то, что память бывшего лидера увековечил скульптор Эрнст Неизвестный, бывший при Хрущеве в немилости.

Изданный в годы перестройки сборник публицистических статей о хрущевском времени был озаглавлен "Свет и тени великого десятилетия". Немало и тех, кто без всяких полутонов находит его провальным.

Cоучастие в репрессиях 1930-х и 40-х годов, подавление венгерского восстания, расстрел в Новочеркасске, "дело Рокотова и Файбышенко" - и послесталинская "оттепель", освобождение узников ГУЛАГа, реабилитация репрессированных народов, паспорта и пенсии для колхозников, прежде живших, по сути, на положении государственных крепостных.

Берлинский и карибский кризисы, чуть было не закончившиеся ядерной катастрофой, знаменитый "хрущевский башмак" - и официальный отказ от доктрины о неизбежности войн, единственное во всей советской истории реальное сокращение военных расходов, невиданная прежде открытость миру, молодежный фестиваль 1957 года, первые иностранные студенты и туристы, гастроли и пластинки зарубежных звезд.

Кукурузная эпопея и прорыв в космос. Травля Пастернака и публикация "Одного дня Ивана Денисовича".

Разносы творческой интеллигенции, непристойная брань в Манеже, трескучая пропаганда - и вечера поэзии в Политехническом музее, песни Окуджавы, фильмы Чухрая, Хуциева, Климова, Рязанова, Гайдая.

Все это - Хрущев и его время.

Репрессии и гопак для Сталина

По мнению историков, выдвиженец с Украины был обязан своей карьерой жене Сталина Надежде Аллилуевой. В 1929 году он поступил в московскую Промышленную академию, где в то время обучалась и Аллилуева, но занялся не столько науками, сколько политикой в качестве секретаря парткома академии, и отличился в борьбе с бухаринской оппозицией. Жена рассказала Сталину о молодом перспективном партийце.

В 1935 году Хрущев возглавил Московский горком, а в 1938-м - ЦК компартии Украины.

Занимать в то время такие должности и не стать соучастником террора было невозможно.

Некоторые авторы утверждают, что по прибытии на Украину Хрущев якобы первым делом направил Сталину телеграмму: "Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2-3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры", а Сталин наложил на ней резолюцию: "Уймись, дурак!". Правда, обнаружить этот документ в архивах не удалось.

В 1944-1949 годах Хрущев, как партийный вождь Украины, руководил беспощадным подавлением антисоветского партизанского движения на западе республики, в ходе которого были убиты 153 тысячи, посажены и высланы 203 тысячи из примерно 3,5 миллионов жителей региона.

Как утверждал в своих мемуарах крупный чекист Павел Судоплатов, в 1947 году Хрущев испросил у Сталина разрешение на "ликвидацию" униатского епископа Теодора Ромжи, который в результате был убит.

В 1949 году Хрущев вновь возглавил московскую парторганизацию. Вхожий к Сталину авиаконструктор Александр Яковлев вспоминал, как однажды "от имени москвичей" пожаловался вождю на предпринятую по указанию Хрущева вырубку вековых лип на Тверском бульваре, а тот ответил: "Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет". Хотя следует заметить, что Яковлев до конца дней не скрывал преклонения перед Сталиным, к Хрущеву же, мягко говоря, не питал большого уважения.

С одной стороны, Сталин называл Хрущева "Мыкытой" и во время застолий на Ближней даче заставлял плясать гопак. Сколько унижений и страха натерпелся будущий руководитель страны, знал только он сам. По его словам, отправляясь к Сталину, он никогда не ведал, вернется ли обратно.

С другой стороны, в отличие от Молотова, Берии, Ворошилова и Микояна, которых, по мнению историков, только скоропостижная смерть вождя спасла от участи Бухарина и Каменева, Хрущев не испытывал на себе явной немилости и всегда входил в узкий круг избранных членов руководства, приглашаемых на сталинскую дачу, где решались все важнейшие вопросы.

С расстрелом Берии тоже не все обстоит однозначно. Ранее полагалось считать, что Хрущев вместе с Президиумом ЦК и высокопоставленными военными избавил страну от "чудовища", что Берия в случае прихода к власти "всех бы перерезал", установил фашистские порядки и втянул СССР в ядерную войну с Америкой.

Опубликованные в последние 25 лет документы и воспоминания заставляют думать, что в реальности дело обстояло иначе. Все без исключения члены тогдашнего руководства были преступниками, и все после смерти тирана сознавали необходимость перемен, кто в большей, кто в меньшей степени. Часть исследователей не исключают, что Берия пошел бы в реформах дальше Хрущева, и даже мог бы стать "советским Дэн Сяопином"

По мнению сталинистов, соучастие в репрессиях навеки лишило Хрущева морального права критиковать Сталина. Их оппоненты говорят, что деятельное раскаяние лучше, чем упорство в заблуждениях.

Его не боялись

Многословие, эскапады и выходки Хрущева во многом объяснялись избавлением от многолетнего давящего страха.

"В какой-то момент отказали у него все тормоза, все решительно. Такая у него свобода наступила, такое отсутствие каких бы то ни было стеснений, что, очевидно, это состояние стало опасным - опасным для всего человечества, вероятно, уж больно свободен был Хрущев", - писал режиссер Михаил Ромм.

Главное, однако, состояло в том, что Никита Сергеевич освободил от страха не только себя, но и страну.

Примечательную характеристику Хрущеву дал Вячеслав Молотов, который назвал его "противником марксизма-ленинизма, скрытым и хитрым врагом коммунистической революции" и тут же добавил: "Нет, он не дурак. Он отразил настроение подавляющего большинства".

Хрущева много ругали и высмеивали. Зато его не боялись.

Общество при нем трудно было назвать свободным, но оно перестало быть угрюмым. Перестали сажать за "колоски" и анекдоты. Фильмы 1950-х годов и через полвека передают атмосферу раскрепощенности, легкости и наивного оптимизма.

Хрущев не построил коммунизм и не перегнал Америку по мясу и молоку. Но люди при нем начали жить в отдельных квартирах, следить за модой, отдыхать в Крыму, покупать бытовую технику, а кое-кто - и машины.

К концу правления Хрущева из магазинов исчез белый хлеб. Но советское государство впервые потратило валюту на закупку зерна вместо того, чтобы дать своим гражданам умирать от голода.

Хрущев беспардонно объегорил население, волевым решением заморозив в 1957 году советские госзаймы. Но создал эту ситуацию Сталин, в течение многих лет заставлявший трудящихся "добровольно" подписываться на них в размере одного, а то и двух месячных окладов. Говорят, что именно ситуация с займами вызвала к жизни известную шутку Черчилля о том, что "в СССР все, что можно, можно обязательно".

Последний коммунист

По оценкам людей, близко знавших Хрущева, он был, пожалуй, последним человеком в руководстве СССР, убежденным в жизненности идеалов коммунизма и возможности его построить.

В этом русле лежали и дорого обошедшийся сельскому хозяйству разгром личных подсобных хозяйств, которые первый секретарь искренне считал пережитком прошлого, и постоянные разговоры про общественное самоуправление, высокую сознательность и грядущее отмирание государства.

Хрущев верил, что свобода лучше, чем несвобода, и приходил в ярость, когда люди использовали полученную свободу не так, как ему хотелось.

Он болезненно воспринимал упреки коллег, что "все распустились" и "при Сталине такого не было".

К тому же, по воспоминаниям современников, Никита Сергеевич был эмоциональным и импульсивным человеком, чье настроение изучившие его люди могли повернуть в любую сторону. Он то делал шаги в сторону раскрепощения и демократизации, выносил из мавзолея Сталина, пытался ввести сменяемость номенклатуры и "разлампасить" силовиков, то грозно рычал: "Имейте в виду, сажать мы еще не разучились!".

Хрущев хватался то за одно, то за другое звено, потянув за которое, как ему казалось, можно было вытянуть всю цепь, искал панацею в целине, в кукурузе, в "большой химии", в народных дружинах.

В известном "транспортном анекдоте", описывающем, как правители разными методами пытались сдвинуть с места застрявший поезд под названием "Россия", ему была отведена роль мечтателя, предложившего собрать из подручных материалов дирижабль и улететь на нем в светлое будущее.

Общество устало от Хрущева.

Бескровный итог

События октября 1964 года нередко именуют "заговором", но все произошло в рамках устава КПСС.

Бывший первый секретарь ЦК компартии Украины Петр Шелест впоследствии утверждал со ссылкой на экс-председателя КГБ Владимира Семичастного, что Брежнев якобы предлагал тому устроить Хрущеву авиакатастрофу. Впрочем, и Шелест, и Семичастный были обижены Брежневым, так что к их словам надо относиться критически.

Многие историки уверены, что после расстрела Берии советские вожди твердо решили никогда больше не убивать друг друга.

Вряд ли они тайно собирались в помещении с зашторенными окнами и торжественно клялись, положив руку на "Капитал" Маркса. Скорее, речь шла о некоем общем понимании, которое, тем не менее, соблюдалось неукоснительно.

Говорят, Никита Сергеевич сказал бывшим коллегам на прощание, что возможность сместить его без крови и есть главное, чего он добился в жизни.