Анатолий Канюка: золотой тенор с золотыми руками
Вот уже около полувека певец чувствует себя в театре как дома, и наоборот
…Чебоксары, зима 1987 года. В Чувашском музыкальном театре полным ходом идут репетиции оперы «Трубадур». Режиссер спектакля — теперь уже легенда театральной России, основатель известного на всю страну камерного театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Юрий Александров, в партии Манрико — будущий народный артист России и Чувашии Анатолий Канюка. Органичный, статный, с выразительными чертами лица и природным обаянием, молодой певец мгновенно приковывал к себе внимание женской половины зала (поклонницы слали ему письма и забрасывали подарками) и доказывал публике, что музыка всеми любимого Джузеппе Верди — это не только блеск колоратур и полнозвучность итальянского бельканто, но и безмерная глубина внутреннего содержания.
Юрий Исаакович был настолько вдохновлен творчеством солиста, что продолжил с ним работу в спектаклях «Похищение из сераля» и «Портрет» (последний был высоко оценен в Санкт-Петербурге на Международном фестивале «Музыкальная весна–92»). Уроженец села Черниговка Приморского края и выпускник Дальневосточного института искусств, Анатолий Канюка никогда не был связан с Чувашией. В этом отношении особенно поражает то, как быстро артист влился в чувашскую труппу и стал для здешних зрителей своим, получив поистине народное признание. Он — кавалер медали ордена «За заслуги перед Чувашской Республикой» (2011), лауреат Республиканского конкурса «Узорчатый занавес» (2000) — представлял Чувашию в программе VI фестиваля «Традиционные Дни Оперы ТЮРКСОЙ» (Турецкая Республика Северного Кипра) и даже освоил несколько партий на чувашском языке.
Удивительным было то, насколько органично приезжий артист влился в этот изначально чуждый ему материал, как тонко и точно прочувствовал душу чуваша, возведя его проблемы в ранг общечеловеческих и вызвав горячий отклик в сердцах самых разных зрителей — от столичных критиков до обычных сельских тружеников, приезжавших в Чебоксары целыми автобусами. С не меньшим энтузиазмом солист брался за камерные вокальные сочинения чувашских композиторов, многие из которых впервые прозвучали с подмостков именно в его исполнении и были записаны на радио.
Простота, трудолюбие (Анатолий Романович все привык делать своими руками, которые у него поистине золотые — он ремонтирует обувь и часы, превосходно готовит борщ и голубцы, шьет рюкзаки и маринует мясо для шашлыка), близость к народу — эти качества были в нем с самого детства. Денег не хватало, и после седьмого класса школы Толя устроился в «Амурзолоторазведку», чтобы хоть как-то помогать матери, в одиночку воспитывавшей пятерых детей. Потом были строительное училище, оконченное с отличием, армия и, наконец, музыкальное училище во Владивостоке, куда Толя поступил на вечернее вокальное отделение, не в силах более сдерживать тягу к пению. Правда, приходилось совмещать учебу с работой газосварщика и токаря, но все это были такие мелочи по сравнению с возможностью профессионально развивать свой голос.
Жизненные обстоятельства закалили его характер и вселили уверенность в себе, что очень помогало певцу в театре, где он служит с 1975 года. Сначала в качестве ведущего тенора, чей репертуар насчитывает более 40 партий, среди которых Пинкертон («Чио-Чио-сан»), Отелло («Отелло»), Канио («Паяцы»), Каварадосси («Тоска»), Гришка Отрепьев («Борис Годунов»), Герцог («Риголетто»). Теперь — в должности репетитора по вокалу.
С ролью преподавателя Анатолий Романович, профессор Чувашского педагогического университета имени И.Я. Яковлева, справляется не менее виртуозно. В числе его учеников заслуженные артисты Чувашии Татьяна Тойбахтина и Иван Снигирев, исполняющие сегодня все главные партии сопранового и тенорового репертуара, участник Фестиваля чувашской музыки-2020 Сергей Николаев. Выпускник Чебоксарского музыкального училища имени Ф.П. Павлова и Московской консерватории имени П.И. Чайковского, Сережа начинал профессиональный путь в Московском академическом музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, а теперь продолжает его в Германии, в Нюрнбергском государственном театре.
Несмотря на то, что критики определяли голос певца как драматический тенор, ему были подвластны и партии лирического плана. Таков, например, Ленский («Евгений Онегин»), чья вокальная линия представляет собой необъятную по протяженности, диапазону и гармоническому окрасу мелодию, требующую от певца широты дыхания, отточенности голосоведения и богатства тембровой палитры. Солист не только преодолевал технические трудности партитуры, но и проникал в мир пушкинского слога. А сколько лиризма и трепетной недосказанности было в образе Водемона («Иоланта»), чьи арии пленяют слух мягкой округлостью фраз, текучестью высказывания и звенящим, будто хрустальным пиано.
Не склонный к броским внешним эффектам, он всегда стремился к правде на сцене, отметая все напускное и ненастоящее, заставляя публику сопереживать его персонажам. Причем неважно, кто появлялся из-за кулис — ранимые, охваченные единым романтическим порывом Альфред («Травиата») и Иван Лыков («Царская невеста»), чьи партии выдержаны в прозрачных акварельных тонах, или Хозе («Кармен») и Герман («Пиковая дама»), предстающие в прочтении певца воплощением демонического начала.
Анатолий Канюка настолько влюблен в театр, что всегда вдыхал его целиком и старался подробно вникнуть в каждую деталь театрального процесса — сам накладывал грим, хранил костюмы и даже завел специальную тетрадь, в которую записывал, когда, где и с кем пел тот или иной спектакль. «Не люблю серьезность перед выходом на сцену. Чем больше я общаюсь с коллегами, шучу или что-то придумываю, тем свободнее потом чувствую себя перед публикой. Наверное, потому что отношусь к театру, как к дому», — признался Анатолий Романович в посвященном ему выпуске программы «Главные роли» на ГТРК «Чувашия». Можно добавить, что дома у него — тоже театр: его супруга, заслуженная артистка Чувашии Галина Казанцева — концертмейстер оперной труппы с пятидесятилетним стажем, и подготовила с мужем все сольные партии. Так что творчество в жизни певца не прерывается ни на минуту.
В ТЕМУ
Интересным творческим опытом можно назвать участие Анатолия Канюки в национальных операх «Священная дубрава» и «Нарспи», где он создал знаковые для музыкальной культуры Чувашии образы Сендиера и Сетнера (в этой партии певец вышел на сцену Московского театра оперетты, где «Нарспи» была показана в апреле 1990 года). Вырастающие на фоне колоритных зарисовок чувашского быта с языческими обрядами и цитатами из песенно-танцевального фольклора, они вошли в историю как поистине народные характеры, художественно убедительные и равновеликие портрету целой нации.
Мария Митина
Фото из семейного архива Анатолия Канюки
Партия Хозе в опере «Кармен» стала для Анатолия Канюки коронной — ее певец исполнил 140 раз.