Исследование Агоры и РосКомСвободы: давление на интернет становится всё изощрённее
Репрессии в Рунете стали менее массовыми, но более точечными, в целом же число ограничений доступа к информации со стороны госорганов выросло за 2019 год на 70%.
Правозащитная группа «Агора» и общественная организация «РосКомСвобода» подготовили совместный доклад о давлении на свободу интернета в России в 2019 году, согласно которому число ограничений доступа информации со стороны госорганов РФ выросло за год на 70%. Результаты мониторинга, лежащие в основе доклада, включают в себя все случаи вмешательства в свободу получения и распространения информации в интернете, ставшие известными авторам из открытых источников (официальные отчеты о деятельности государственных органов, экспертные заключения, публикации в СМИ, посты в блогах, заявления пользователей и владельцев интернет-ресурсов).
Авторы доклада заявляют:
«Мы исходим из убеждения, что беспрепятственный доступ к свободному от цензуры интернету — фундаментальное право человека, а на государстве лежит обязанность гарантировать каждому возможность свободно распространять и получать любую информацию и идеи через Сеть. Мы признаем, что свобода выражения не является абсолютной и, согласно Конституции России и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, может быть ограничена при условии, что такое ограничение соответствует «тройному тесту» — предусмотрено доступным и понятно сформулированным законом, преследует правомерную цель и необходимо в демократическом обществе».
.
При этом авторы отмечают, что при проведении мониторинга не дается оценки правомерности фиксируемых вмешательств, поэтому в его результаты попадут и закрытие страниц с террористическим контентом в социальных сетях, и цензура общественно-политических СМИ, и уголовное преследование пользователей за сетевую активность, и задержания стримеров и онлайн-журналистов на публичных акциях, так же как и любые прочие действия государственных органов, неправительственных организаций и корпораций, в результате которых так или иначе создаются препятствия получению или распространению информации онлайн.
«Как безусловное нарушение свободы интернета, которому не может быть оправданий и ответственность за которое в конечном счете всегда лежит на государстве, мы рассматриваем угрозы и насильственные действия в отношении пользователей, блогеров, журналистов и владельцев сетевых ресурсов», — подчёркивается в докладе.
«Агора» и РосКомСвобода напоминают, что согласно данным «Mediascope», весной прошлого года месячная аудитория Рунета достигла 93 миллиона человек, а уже год спустя, по данным «GfK», в январе 2020 года она составила 94,4 миллиона активных пользователей. Ценовая доступность интернета для россиян одна из лучших в мире — второе место после Украины. В России власти стараются развивать государственные интернет-платформы с разного рода услугами. Всё это показывает особую важность Сети в жизни россиян, поэтому любое ограничение доступа — это достаточно болезненно для абсолютного большинства наших граждан.
Также авторы напомнили о неутешительных выводах международных правозащитных организаций, которые зафиксировали усиление интернет-цензуры и ухудшение положения журналистов — всё это можно найти в докладах «Репортёров без границ», Freedom House, и так далее.
Приходится констатировать, что общий курс на установление тотального государственного контроля над информацией, пользователями и сетями связи остается неизменным. Вступили в силу законы об «изоляции Рунета», «фейковых новостях» и «неуважении к власти». В очередной раз от официальных лиц звучали угрозы заблокировать VPN-сервисы, Twitter и Facebook, а также «окончательно» решить вопрос с Telegram.
«Несколько новых трендов, получивших развитие в 2019 году, явно демонстрируют изоляционистские намерения российских властей, — пишут авторы доклада. — Прежде всего, это дальнейшее распространение практики региональных и локальных политически мотивированных шатдаунов и усиление давления на IT-бизнес и разработчиков программного обеспечения, выразившееся, в частности, в нескольких уголовных делах против интернет-предпринимателей, а также первой в истории Рунета цензурой компьютерной игры».
«В 2019 году мы насчитали 62 различных предложения по регулированию интернета, в том числе уже принятые нормативные правовые акты, включающие в себя не только дополнительные основания запрета информации, но и санкции в отношении пользователей, новые обязанности IT-компаний, а также меры по централизации интернет-трафика. С 2012 года, когда государство вплотную взялось за регулирование интернета, зафиксировано 614 подобных предложений», — отмечают авторы доклада, анализируя законотворческую деятельность властей в области регулирования Сети.
Кроме законов о фейках и неуважении к власти, своеобразной «правовой дубинкой» стал подписанный Путиным в декабре 2019 года закон, позволяющий признавать иностранными агентами не только некоммерческие организации и иностранные организации средства массовой информации, но и граждан, распространяющих сообщения, предназначенные для неограниченного круга лиц и получающих денежные средства или иное имущество из иностранного источника. Статус иностранного агента, в частности, означает необходимость обязательной маркировки всех выпускаемых материалов (к примеру, отдельных твитов и постов в социальных сетях), дополнительной отчётности перед властями о своей деятельности и расходовании средств и публичном раскрытии такой информации. Этот же закон разрешает ограничивать доступ к сайтам СМИ-иностранных агентов в случае привлечения их к административной ответственности.
Также в начале декабря 2019 года был существенно обновлён Кодекс об административных правонарушениях в части увеличения штрафов за нарушение правил распространения контента.
Однако главным законом года, несомненно, стал Федеральный закон от 01.05.2019 №90-ФЗ, который пользователи и эксперты назвали законом «о суверенном интернете» или «об изоляции Рунета». В пояснительной записке к проекту было указано, что он направлен на «защиту устойчивой работы интернета в России в случае возникновения угрозы его функционирования из-за рубежа», однако многочисленные эксперты подчеркивают, что его исполнение снизит эффективность работы сети и, вероятно, сделает её медленнее и дороже, а также может использоваться для цензуры и изоляции Рунета.
Документ, в частности, предусматривает установку на узлах операторов связи технических средств противодействия угрозам (DPI) за счет государственного бюджета; создание при Роскомнадзоре Центра мониторинга и управления сетью связи общего пользования, который будет обеспечивать доступность услуг связи в РФ при любых «экстраординарных» ситуациях, а также координировать усилия операторов в подобных ситуациях; ориентацию на отечественную систему криптографической защиты и национальную систему доменных имен.
В целом же авторы исследования зафиксировали в прошлом году 438 981 случай вмешательства в свободу интернета – на треть меньше, чем в позапрошлом. Абсолютное большинство из них, как и и прежде, связаны с блокировками интернет-сайтов и сервисов, а также с запретом информации по различным основаниям.
Число блокировок информации в сети госорганами выросло за год на 70% https://t.co/aQXvToIBcJ
— Ведомости (@Vedomosti) February 3, 2020
Причем если количество случаев ограничения доступа к интернет-ресурсам резко сократилось (с 488 609 случаев до 161 490, авторы исследования объясняют это прежде всего снижением активности преследования властями мессенджера Telegram), то число запретов информации государственными органами неуклонно растет. С 2016 года число таких запретов выросло более чем в 10 раз, с 24 000 до 272 875, при этом «попутной» блокировке подвергается более 4,74 млн интернет-ресурсов, говорится в докладе.
По-прежнему остается высоким уровень насилия. В 36 из 57 зарегистрированных случаях нападений или угроз жертвами становились представители СМИ, а нападавшими — сотрудники силовых органов и служб охраны.
Число субъектов Федерации, в которых пользователи сталкиваются с серьезным давлением, увеличилось незначительно — в 2019 году в «красную зону» попало 43 региона (в 2018 году — 41).
Наиболее заметно ухудшилась ситуация в Архангельской, Волгоградской, Калининградской, Курганской, Ленинградской, Мурманской, Новосибирской, Ростовской, Самарской, Саратовской, Тамбовской областях, а также Башкортостане, Ингушетии, Карелии, Мордовии, Северной Осетии и Удмуртии. В указанных регионах общее количество инцидентов увеличилось в 4 и более раза по сравнению с 2018 годом.
Приговоры к лишению свободы за действия в интернете в течение 2019 года вынесли суды 18 субъектов Федерации (Амурской, Белгородской, Владимирской, Вологодской, Кемеровской, Курской, Магаданской, Новосибирской, Оренбургской, Ростовской, Самарской, Свердловской, Томской, Челябинской областей, Москвы, Ингушетии, Пермского и Хабаровского краях), а также в Крыму.
Количество регионов в «зеленой» зоне пятый год подряд сокращается. В 2019 году — почти на треть по сравнению с 2018 (с 14 до 10). Таким образом, в прошедшем периоде только Чукотский автономный округ, Еврейская автономная область, Сахалинская и Рязанская области, Камчатский край, республики Хакасия, Тыва, Коми, Карачаево-Черкесия и Калмыкия оставались относительно свободными.
С 2015 года девять субъектов федерации (Иркутская, Московская, Омская, Саратовская области, Санкт-Петербург и Москва, Алтайский, Краснодарский и Приморский края), а также Крымский полуостров ни разу не покидали «красную» зону.
Среди госведомств абсолютным лидером по количеству наложенных запретов оказалась Федеральная налоговая служба (ФНС), которая отвечает за блокировку онлайн-казино, – на ее долю приходится 34,8% всех блокировок. На втором месте Генпрокуратура (32,4%), на третьем – суды (16%).
Ведущий юрист РосКомСвободы Саркис Дарбинян говорит, что такая активность ФНС объясняется несколькими причинами. Во-первых, механизмом внесудебной блокировки активно пользуются правообладатели в борьбе с пиратскими сайтами: они обнаружили, что жалоба в ФНС на рекламу нелегальных казино гораздо эффективнее, чем долгий процесс по защите авторских прав в Мосгорсуде. Во-вторых, пиратские сайты наиболее хорошо подготовлены к борьбе с блокировками – у них сотни зеркал, которые также следует находить и блокировать, объясняет эксперт.
В 2019 году получили развитие новые тренды, демонстрирующие изоляционистские намерения российских властей.
«Прежде всего, — уточняется в докладе, — это дальнейшее распространение практики региональных и локальных политически мотивированных шатдаунов и усиление давления на IT-бизнес и разработчиков программного обеспечения, выразившееся, в частности, в нескольких уголовных делах против интернет-предпринимателей, а также первой в истории Рунета цензурой компьютерной игры».
«Один из механизмов изоляции — принуждение к сотрудничеству владельцев глобальных интернет-платформ. В предыдущем докладе мы предположили начало фундаментального поворота государственной политики в сфере интернета к контролю над крупными субъектами, имеющими доступ к информации о пользователях, и реальную возможность ограничивать распространение информации», — отмечают авторы.
При этом от преследования тех, кто непосредственно распространяет информацию, власти отказываться также не собираются. В целом можно говорить о том, что репрессии в Рунете стали менее массовыми, однако более жесткими и точечными. Под угрозой находятся наиболее активные критики и оппоненты власти, публичные персоны, гражданские активисты и, как оказалось, — успешные IT-предприниматели.
Причем преследование не обязательно прямо связано с интернет-активностью, а может использоваться лишь как формальный повод для запугивания или сбора оперативной информации. Пример тому — проведённые обыски у родственников ведущего Telegram-канала «Сталингулаг» и одноименных аккаунтов в Twitter и Instagram Александра Горбунова.
После изменений, внесенных в конце 2018 года в Уголовный кодекс, практически перестала применяться статья 282 УК РФ, на протяжении последних лет ставшая одним из основных инструментов политических репрессий. Введение административной преюдиции по делам об экстремизме и появление новых статей в КоАП переформатировало государственную политику в этой сфере и привело к более четкому разделению сфер влияния силовых ведомств.
В 2019 году зафиксировано 200 таких инцидентов против 384 годом ранее. Однако при этом, отмечает адвокат «Агоры» Дамир Гайнутдинов, количество приговоров к реальному лишению свободы сократилось совсем не так радикально – с 45 до 38, потому что россиян стали чаще привлекать за оправдание терроризма. Кроме того, напоминает юрист, блогер Владислав Синица приговорен к пяти годам лишения свободы за твит – еще несколько лет назад такое казалось просто немыслимым. Ширится и практика преследования за неуважение к власти: чаще всего (в 44 из 78 известных к настоящему моменту дел) она используется для преследования критиков президента, среди других пострадавших от неуважения – представители силовых структур и судебной власти, а также губернаторы и местные чиновники, говорится в докладе.
Привлекаемым к уголовной ответственности активистам, как правило, суды назначают дополнительное наказание в виде запрета деятельности, связанной с интернетом. Студент Высшей школы экономики Егор Жуков, еще один фигурант «Московского дела», был осужден к 3 годам лишения свободы условно за призывы к экстремистской деятельности — в своем видеоблоге на Youtube Жуков рассуждал о методах ненасильственной борьбы против диктатуры. Дополнительно на 2 года ему запретили администрировать сайты. Примечательно, что осужденному по обвинению в угрозах насилием в Twitter Синице интернет запрещать не стали.
Подобная мера может использоваться также в качестве меры пресечения — отпуская из-под домашнего ареста члена совета Движения в защиту прав избирателей «ГОЛОС» Романа Удота, суд запретил ему пользоваться интернетом и мобильной связью.
В то же время по новой статье 20.3.1 КоАП о возбуждении вражды и унижении достоинства, вступившей в силу в начале 2019 года, только в первом полугодии было привлечено к ответственности 158 человек (из них — 138 оштрафовано, 9 подвергнуто административному аресту, а 11 назначены обязательные работы).
Одной из ключевых тем 2019 года стало неуважение к власти. В диспозиции части 3 статьи 20.1 КоАП говорится о неуважении к государству и его органам, обществу и Конституции, однако термин «неуважение к власти» используется даже в официальных документах — к примеру, в отчетах о деятельности Роскомнадзора, что дает четкое понимание подлинного содержания и направленности закона.
Действительно, норма, принятие которой вынужден был лоббировать лично Владимир Путин, чаще всего используется для преследования критиков президента (в 44 из 78 известных к настоящему моменту дел). Тем не менее неуважением пользуется не только президент.
В отличие от неуважения к власти, закон об ответственности за распространение заведомо недостоверной общественно-значимой информации (части 9-11 статьи 13.15 КоАП), применяется относительно редко. В настоящее время известно о 13 подобных делах, причем в ряде случаев производство прекращалось судом или полицией. Однако складывающаяся практика свидетельствует о том, как новый закон может применяться для ограничения распространения важной информации.
Получила дальнейшее распространение практика использования закона о блокировках в бизнес-конфликтах, отмечают авторы исследования. Например, в апреле 2019 г. Роскомнадзор начал массовую кампанию блокировок, потребовав удалить около 1000 публикаций, посвященных отношениям президента государственного банка ВТБ Андрея Костина и сотрудницы телекомпании ВГТРК Наили Аскер-заде.
Как уже упоминалось выше, власти всё решительнее действуют в отношении международных платформ, накладывая на них штрафы, блокируя (пока) некрупные почтовые сервисы. Главная интрига заключается в том, насколько удастся реализовать задуманное. «Ощущение такое, что мы попали в своего рода затишье перед бурей и все ждут: грянет или нет», – резюмирует Гайнутдинов.
Объективно у государства нет ни ресурсов, ни технической возможности для введения тотального контроля за интернетом, уверен интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев. Если же все связанные с этим издержки возложить на операторов связи, то это неизбежно приведет к проблемам в работе рунета и общей деградации российского сегмента сети, предупреждает он. Но рано или поздно принципы, определяющие общий подход к регулированию взаимоотношений в интернете, будут пересмотрены, полагает Мариничев.
В докладе отмечено, что российские власти активнее используют уже имеющиеся механизмы. Статья 64 Федерального закона «О связи» предусматривает возможность приостановить оказание услуг связи юридическим и физическим лицам по требованию органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации. Однако систематически использоваться в политических целях шатдауны стали лишь недавно.
Осенью 2018 и весной 2019 года в Ингушетии во время митингов противников передачи части территории Чечне операторы «Большой тройки» вновь отключали мобильный интернет. В результате судебного разбирательства по иску жителя Ингушетии против МВД и ФСБ стало известно, что мобильный интернет ограничивался по решению Федеральной службы безопасности.
Представитель ФСБ принес в суд пачку рассылаемых операторам связи однотипных писем с требованием отключить сегменты 3G/LTE во всей Республике в связи с «проверкой информации о возможной угрозе совершения диверсионно-террористических актов».
Летом 2019 года тактика локальных шатдаунов впервые была опробована в Москве во время массовых протестов против недопуска независимых кандидатов на выборы в Московскую городскую думу. В этот раз власти и операторы объясняли перебои со связью перегрузкой сети, однако независимые эксперты представили доказательства того, что отключение мобильного интернета было централизованным.
Отключали мобильный интернет во время протестов против строительства мусорного полигона в Шиесе (Архангельская область) и митингов за отмену результатов выборов мэра Улан-Удэ (Бурятия).
.
Резюме
Точно так же, как во время массовых задержаний на мирных демонстрациях в отделах полиции вводят план «Крепость», чтобы не допустить адвокатов и наблюдателей, российские власти объявили крепостью весь Рунет, надеясь скрыть произвол и злоупотребления.
Чиновники постепенно перестают считать ограничение свободы слова исключительной мерой, применяемой в крайних случаях, рассматривая блокировки сайтов, преследование пользователей и ограничение прав российских и зарубежных СМИ как инструмент политической борьбы и способ противостоять Западу в информационной войне.
Судя по всему, решимость ограничивать информацию, наказывать за посты в интернете, приглушать связь и осуществлять другие манипуляции с Сетью у властей будет только нарастать. Какие же из поставленных перед собою задач им удастся осуществить, пока не совсем ясно.
«Пока подобные инициативы либо даже не стартуют (пакет Яровой о хранении и расшифровке трафика), либо не удаются (блокировка Telegram, запрет криптовалют), либо легко обходятся (многочисленные блокировки сайтов). Как и прежде, пользователи интернета довольно быстро обучаются, подстраиваются под среду, а технологии идут вперед, бесконечно расширяя фронт борьбы с охранителями и усложняя методы противодействия свободному распространения информации», — подытоживают эксперты «Агоры» и РосКомСвободы.
.
.
.