Какими испытаниями обернулась для российской системы здравоохранения пандемия коронавируса
Термины «медицина» и «здравоохранение» для обывателя зачастую являются синонимами. Но самом деле понятия совершенно разные: медицина – это, условно говоря, как лечить больного, здравоохранение – как организовать медицинскую помощь населению. Пандемия COVID-19 стала вызовом для обеих систем в России. С какими трудностями столкнулись врачи, и почему не удалось избежать ошибок?
30 января 2020 года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила вспышку COVID-19 пандемией и чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения международного значения. На следующий день, 31 января, в России были зарегистрированы первые два случая заболевания – в Чите и Тюмени – у студентов из Китая, но распространения инфекции удалось избежать. 19 марта в Москве скончалась 79-летняя женщина, у которой диагностировали коронавирус, однако смерть наступила от других причин. 25 марта в Москве умерли два пожилых человека, и вот они стали первыми официально зарегистрированными российскими жертвами пандемии.
[embed]https://profile.ru/abroad/pochemu-segodnya-v-kitae-ne-ljubya...[/embed]
С 30 марта указом президента Владимира Путина в стране был введен режим нерабочих дней, который несколько раз продлевался и фактически действовал до 11 мая. Были закрыты все границы, запрещены массовые мероприятия, ограничены передвижения между городами и даже районами. Покидать квартиру разрешалось лишь в определенных случаях. Все, кто мог, перешли на дистанционный формат работы.
Об окончании пандемии ВОЗ объявит только через три года – 5 мая 2023-го. Но борьба с болезнью не останавливается и сегодня: во-первых, до сих пор нет четкого понимания, что же это за вирус, откуда он взялся и как отражается на здоровье, во-вторых, даже на современном уровне развития многие заболевания исследуются десятилетиями.
В тот момент, на рубеже 2019–2020 годов, про ковид никто ничего не знал, рассказывает заместитель директора НМИЦ фтизиопульмонологии и инфекционных заболеваний Минздрава РФ Вадим Тестов. И хотя с эпидемиями человечество периодически сталкивается, но это, как правило, болезни, протекание и лечение которых более или менее понятно. «COVID-19 был абсолютно неизвестен, – подчеркивает эксперт. – И поэтому пандемию коронавируса корректнее всего сравнивать с «испанкой» 1914–1920 годов: тогда тоже только на третьем году пришло понимание, что это за болезнь».
[embed]https://profile.ru/economy/kak-covid-19-izmenil-globalnuju-e...[/embed]
При этом следует помнить, что во второй половине 2010-х было зарегистрировано сразу несколько инфекционных заболеваний, распространение которых принимало эпидемический характер: птичий грипп, вирус Чикунгунья, верблюжий грипп. Все они поначалу были мало изучены, ни одно не привело к пандемии. Появление инфекции в китайском Ухане стало всего лишь еще одной новостью: в мире ежегодно обнаруживают сотни новых инфекционных агентов, десяток из которых действительно представляет массовую опасность, но в первые дни и недели распознать это невозможно.
«В Ухане работала группа российских специалистов, в том числе сотрудники НМИЦ ФПИ и Роспотребнадзора, – говорит Вадим Тестов. – Только позже станет понятно, что, к сожалению, этого было недостаточно для изучения новой инфекции и выработке рекомендаций по борьбе с ней. Предвидеть быстрого развития пандемии не мог никто».
Первые сообщения вызывали скорее любопытство, чем тревогу: о заразности SARS-CoV-2 не знали ничего, и оснований вводить карантин, как, например, по привычному гриппу, не было. Формально для объявления карантина требуется, чтобы был превышен эпидемический порог, а он разный не только для каждого возбудителя, но даже для каждого дня недели и каждой местности. Ни в конце 2019 года, ни в начале 2020-го, когда ВОЗ объявила о пандемии, информации по эпидпорогу коронавируса не имелось.
«События 2020 года для медицины точнее всего будет охарактеризовать термином «идеальный шторм», – считает Вадим Тестов. – Мир столкнулся с лавинообразным распространением абсолютно неизвестной болезни, и наших знаний, умений и даже технологий в тот момент было совершенно недостаточно, чтобы адекватно реагировать. А превентивный карантин никогда и нигде не объявляется».
[embed]https://profile.ru/abroad/kak-pandemiya-covid-19-otrazilas-n...[/embed]
Полностью избежать ошибок не удалось. В какой-то момент и при недостаточном обосновании, вспоминает замдиректора НМИЦ ФПИ, стали активно использовать для лечения COVID-19 противомалярийные препараты и антибиотики. На тот момент, по словам Вадима Тестова, это был единственный имеющийся в мире подход, впоследствии от него отказались. Лабораторная база преимущественно находилась в системе Роспотребнадзора, а он выполняет немного другие функции. Врачам это создавало затруднения и в диагностике, и в лечении. Особенно с учетом лавинообразного роста числа пациентов и введения режима самоизоляции.
К началу 2021 года ситуация стала меняться: появился собственный опыт, удалось преодолеть разногласия в тактиках лечения, к тому же Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи запустил производство вакцин, применение которых позволило создать иммунозащищенную прослойку, что является ключевым для борьбы с управляемыми инфекциями.
«Самое главное, что полученный опыт активно используется и сегодня, – резюмирует Вадим Тестов. – При появлении в ЮАР вируса «омикрон» (новый штамм SARS-CoV-2) туда немедленно выехали наши специалисты, которые не только посмотрели на нового возбудителя своими глазами, не только получили клинический опыт борьбы с ним, но и быстро разработали рекомендации для отечественных врачей. Это позволило подготовиться к очередному этапу пандемии и адекватно реагировать».
С точки зрения здравоохранения ситуация выглядит по-другому: пандемию отрасль встретила ослабленной, что не могло не отразиться на качестве оказываемой помощи. «Так называемая оптимизация здравоохранения, проведенная в 2013–2019 годах по сценариям Высшей школы экономики и Научно-исследовательского финансового института Минфина РФ, привела к тому, что в отечественном здравоохранении просто не оказалось резервов, – говорит ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ), доктор медицинских наук Гузель Улумбекова. – Это обошлось нам минимум в 70 тысяч дополнительно потерянных жизней россиян только в период пандемии».
[embed]https://profile.ru/columnist/kitajskoe-sredstvo-ot-virusa-24...[/embed]
В 2013-м экономисты с целью найти средства на повышение оплаты труда медицинских работников разработали программу сокращения якобы неэффективных расходов, рассказывает эксперт. Отчет НИУ ВШЭ назывался «Оптимизация государственных расходов и привлечение негосударственных источников в сфере финансирования здравоохранения». Население, естественно, не могло компенсировать дополнительные нужды здравоохранения, в результате в отрасли начались сокращения. «Количество стационарных коек уменьшилось на 160 тысяч, или на 14%, а врачей – на 46 тысяч, или на 8%. То есть были полностью уничтожены резервные мощности на случай чрезвычайных ситуаций, в том числе эпидемий и пандемии, – подчеркивает эксперт. – Что привело к печальным результатам».
Почти везде пришлось разворачивать временные госпитали в не приспособленных для этого дворцах спорта и промышленных зданиях. Где нормальную работу обеспечить было очень сложно даже при крайне лояльном отношении надзирающих органов, в первую очередь санитарных врачей и прокуроров.
«Медики достаточно быстро справлялись с трудностями, особенно с нехваткой средств индивидуальной защиты на первых этапах, налаживали официальный и неофициальный обмен информацией. Но в итоге, несмотря на все героические усилия врачей во главе со штабом отрасли, нам не хватило мощностей, чтобы оказывать помощь пациентам с другими диагнозами», – констатирует Улумбекова.
Согласно расчетам ВШОУЗ на основе данных Росстата и ВОЗ, смертность в 2020–2021 годах по сравнению с 2019-м оказалась в России выше, чем в других странах Европы, – 6720 дополнительно умерших на миллион жителей. Для сравнения: в «старых» странах ЕС этот показатель составил 1959, в «новых» – 4243.
[embed]https://profile.ru/abroad/pochemu-indii-udaetsya-uspeshno-so...[/embed]
Дело в том, что медики, и так неизбалованные вниманием государства, понимали: «оптимизация» проявит себя в первый же рост заболеваемости ОРВИ и гриппом. Пытались донести до власти озабоченность, но услышаны не были. Часть самых толковых врачей с большим опытом работы уволились из клинической медицины, перейдя либо в фармкомпании, либо в страховые организации. Это были люди, способные самостоятельно организовывать правильное оказание медпомощи, адекватно анализировать ситуацию и быстро принимать как клинические, так и управленческие решения. Иначе говоря, костяк маленьких отделений, который и тянул на себе все эпидемии и сложные случаи. Таким образом, грошовая экономия обернулась системными потерями.
Но и на этом проблемы здравоохранения не закончились. Богатые регионы начали активно зазывать врачей из других областей для работы в так называемых ковидариях, обещая огромные зарплаты и оплату проезда от дома к месту работы. В Москве, например, при доковидной зарплате 70 тыс. рублей завербованным врачам платили в разы больше. Что вызвало перекос в обеспечении медицинских кадров в регионах, а также серьезную социальную напряженность как внутри отрасли, так и вне ее. Ну а когда эти выплаты прекратились, многие медработники вновь почувствовали свое нищенское положение и психологически оказались сломленными. Последствия этой психологической травмы уже ощущаются в регионах.
Пандемия в очередной раз показала, что медицина требует системных вложений, экономический эффект от которых проявляется не сразу, а вот отсутствие инвестиций дает заметный убыток при первом же кризисе. Собственно, это знают все, но, когда речь заходит о выплатах, не просто забывают, а фактически игнорируют. Потери от пандемии оказались выше расчетных, но не катастрофическими: за относительно короткий срок система смогла перестроиться и адекватно реагировать на угрозу. К тому же приобретя практический опыт.
[embed]https://profile.ru/society/rekomendacii-v-obyazatelnom-porya...[/embed]
«С одной стороны, мы прошли серьезную школу с немалыми потерями, тяжелой нагрузкой, но с другой – стали явно сильней и в научном плане, и в техническом оснащении. Сейчас важно, чтобы появившиеся возможности использовались на все сто процентов», – убежден Вадим Тестов.
Гузель Улумбекова добавляет: «Медицина – важнейшая отрасль для сохранения людских ресурсов и развития экономики страны. На ней нельзя экономить и тем более сокращать и без того ограниченные ресурсы, проводя бездумные эксперименты».