100 самарских художников. Александр Васильев — театральный гений

Продолжаем рассказывать о знаменитых самарских живописцах. Александр Павлович Васильев родился в Самаре в 1911 году. Выдающийся театральный художник, отец историка моды Александра Васильева-младшего, он принадлежит к эпохе великого разлома. И хотя во время революций и гражданской войны он был еще ребенком, эти события оказали огромное влияние на его жизнь и творчество. Сказочная Самара Отец, Павел Васильев, до приезда в Самару служил мичманом на Черноморском флоте. На Волгу он переехал потому, что здесь нужны были специалисты по лоции. Выйдя в отставку на морском флоте, от речного он получил не только должность инспектора по судоходству, но и чин титулярного советника. А еще огромную служебную дачу около Сызрани — на берегу Волги, чтоб лучше наблюдать за рекой, — и служебный пароход «Александр» для инспектирования волжской судоходности. Для маленького Саши Самара и Волга остались прекрасным миром радужных воспоминаний. Его старший брат, будущий выдающийся театральный режиссер Петр Васильев, оставил яркие воспоминания о самарской семейной жизни: «В 1911 году рожден Шура. Сняли отличную квартиру. В Самаре сложилась наша семья, образовался свой домашний образ жизни, уклад, уют, устой. Ко времени переезда в Самару отцу исполнилось тридцать четыре года. Он был образованный, бывалый человек, выросший в трудовой, интеллигентной многодетной семье. Мама считала своим человеческим предназначением создание семьи, воспитание детей. Бабушка вырастила троих детей, отлично вела хозяйство… Счастливые годы». Эти годы прошли в доме, который сохранился до сих пор и в котором был анонсирован музей Александра Васильева-старшего. Музей пока не открыт, но и дом стоит, и коллекция работ, творческое наследие передано Самарскому музею. Наш город в жизни художника сыграл решающую роль. Но самарское счастье было недолгим. Саше исполнилось всего семь лет, когда семья Васильевых покинула семейное гнездо, как оказалось — навсегда. Сотни лучших самарских семей, тысячи людей оттекли из города вместе с отступающими войсками белых осенью 1918 года. Театральная мечта Дети в семье Васильевых уже в самом нежном возрасте были приобщены к театру. Огромную роль в этом сыграла мать, которая хоть и была не самого благородного происхождения, воспитанием детей занималась на высшем уровне. Сами ставили, делали декорации, играли все роли. В итоге полюбили театр и искусство так, что все стали знаменитыми деятелями культуры. Старший брат Петр — знаменитым режиссером, Александр — театральным художником, а младшая сестра Ирина — музыкантом. Главе семьи совершенно неожиданно нашлось применение и при новой власти. Васильевы не задержались у белых. Из Сибири, где отец семейства был впервые задержан ЧК, но освобожден стараниями жены, семья перебирается сначала в Киев, а потом — в Москву. Павел Васильев снова занялся вопросами судоходства и составлением лоций, а дети продолжили свое художественное образование. В Москве Васильевы поселилась у Сухаревской башни, и Сашины впечатления от базарной и товарной столицы позже отразятся в декорациях спектакля театра Моссовета. Москва 20-х — это еще и бурление революционной культуры «1920-е годы — время невиданного расцвета нашей культуры, искусства, — писал Александр Васильев. — Годы бурных поисков и экспериментаторства, соревнования художественных идей. Станиславский, Мейерхольд, Таиров, Охлопков, Завадский создали полифоническую картину театральной жизни. Великая плеяда послереволюционных художников и скульпторов — Кустодиев, Кончаловский, Бродский, Головин, Кандинский, Малевич, Фаворский, Юон, Федоровский, Шадр, Андреев, Матвеев… Стоп! Да их просто невозможно перечислить. Маяковский, Есенин, Хлебников, Белый, Брюсов! Эксперименты в опере, в балете, зарождающийся кинематограф. Весь XX век мира начинался там, в 1920-х годах. Атмосфера революционного творческого подъема, постоянные поиски нового глубоко волновали и нас, еще мальчиков…» Дома Саша Васильев мог запросто учиться у живого классика: родная сестра Павла Васильева была замужем за Михаилом Нестеровым. И парень часто рисовал самого Нестерова, создающего свои шедевры, а после семи классов по его рекомендации поступил в художественное училище имени 1905 года. Однако становиться «чистым» художником Александр уже не хотел — сказывалось театральное влияние брата. Враги народа Судьба человека в стране Советов часто зависела от происхождения. Павел Васильев, хоть и был автором первого в СССР учебника по лоцманскому делу, для новой власти оставался врагом. В конце 20-х по стране прокатилась очередная волна репрессий, и Васильева-старшего снова забрали. На этот раз он был выслан из Москвы с запретом жить в столичных городах. Умер Павел Васильев в ссылке, в Костроме, в 1934 году. Мать Александра, которую как жену врага народа тоже пытались выселить из столицы, не выдержала давления и покончила с собой. Но еще до этих трагических событий Александр Павлович окончил училище, и в 19 лет отправился покорять провинцию — шансов работать в Москве у него не было. Он создает в Чите декорации к двум спектаклям в стиле конструктивизма, а в 1932 году возвращается в Самару. Путевка в жизнь «Это было в тот счастливый сезон 1932-1933 годов, когда из Ленинграда в поисках «своего» театра съехались в Куйбышев замечательные актеры: Симонов, Толубеев, Меркурьев, Соловьев, Киселев, Антокольская. Главным режиссером был выдающийся талант — Николай Михайлович Холмогоров», — вспоминал Васильев свою работу в родном городе. Александр оформил спектакли «Мстислав Удалой», «Свадьба Кречинского» и «Правда хорошо, а счастье — лучше» в краевом театре драмы. Это уже не были конструктивистские декорации и костюмы — молодой художник расширил свой стилистический диапазон и состоялся как профессионал. Город счастливого безмятежного детства помог Саше Васильеву стать на ноги. После Самары Васильев работает во многих театрах Союза. Но когда начинается война, органы вспоминают о том, что он из семьи врага народа. Фронтовой театр И Васильев попадает в трудовую армию — отправляется рыть окопы и противотанковые рвы на Карельский перешеек. В ужасных условиях, в холоде и сырости, лопатами, рядом с линией фронта. Здесь Александр имел все шансы сгинуть, но ему, можно сказать, повезло: из-за обморожения ног он был отправлен в Москву, в распоряжение местного военкомата. И здесь ему снова везёт. «В мае 1942 года ехал я ночной сменой домой на задней площадке трамвая. Площадки тогда были открыты, не имели дверей. Из встречного вагона с такой же площадки кричат: «Васильев! Ты в Москве?» — «Да!» — «Звони!». Так художника отзывают с завода, где он работал токарем, и определяют во фронтовой театр. У Александра был очень подходящий опыт: еще до войны он разработал для театра Советской Армии систему сборно-разборных декораций с применением бамбука и апплицированных мягких декоративных полотен. Бамбук на морозе трескался, и его заменили на металлические трубки. С минимальным набором изобразительных средств Васильев смог оформить десятки спектаклей. К концу войны он стал главным художником всех фронтовых театров. Тысячи километров исколесил дорогами войны. И бойцы на фронтах видели самый настоящий театр, большое искусство. Для многих это была первая встреча. Театр Моссовета После войны Александр Васильев успешно работает в московских театрах, а в 1954 году становится главным художником театра Моссовета. Встреча с его руководителем Юрием Завадским стала определяющей для обоих творцов. За 20 лет сотрудничества с режиссером Завадским Васильев создал декорации ко множеству спектаклей театра Моссовета. В костюмах Васильева выходили на сцену Фаина Раневская, Любовь Орлова, Вера Марецкая, Ростислав Плятт. Настоящий скандал вызвала в Москве постановка 1968 года «Петербургские сновидения» по мотивам «Преступления и наказания», в финале которой инсценировано распятие. Но несмотря на спорные, с точки зрения советской идеологии, визуальные решения, Васильев становится признанным классиком театрального оформления. В 1966 году он избран секретарем правления Союза Художников СССР. Спектакли в его сценографии выходят на подмостках ведущих театров страны — в Большом, Малом, МХАТе и Ленкоме. Однако в 1976 году Александр Васильев оставляет театр, чтобы сосредоточиться на живописи. Страна Балбетиния Балбетки — куклы-кегли, расписанные вручную. Персонажи, созданные Васильевым, — микс пошлой поп-культуры и мещанского невежества, балбеса и бабетки. Ироничный и тонкий Васильев, всю жизнь проживший атмосфере, где творческий человек не может говорить открыто, создал целый мир этих странных кукол, по-своему даже симпатичных… Его серии сделаны в многочисленных путешествиях. Он добился такого права и много ездил, чувствуя себя своим везде — и в Париже, и в Японии, и в Африке. В живописи он раскрепощался. Эти его работы далеки от соцреализма и вполне могли бы принадлежать какому-нибудь американскому художнику той эпохи. Он смело соединял стили, добиваясь парадоксальной новизны. А уж в понимании стилей и направлений Васильев был великий специалист. Он учился у великих. Сын его, Александр Александрович, пошел по стопам отца. Именно он передал Самаре значительную часть наследия Александра Васильева — театрального художника мирового уровня и живописца, которого нам всем, уверен, еще предстоит открыть. 10 ноября — 30 лет, как художника Александра Васильева нет с нами. В статье процитированы материалы из книги Александра Васильева «Фамильные ценности. Книга обретенных мемуаров”.