Пётр Бадмаев - самый знаменитый врач тибетской медицины в Российской империи

VATNIKSTAN рассказывает краткую историю жизни Петра Бадмаева — знаменитого врача, популяризатора тибетской медицины, политконсультанта, убеждённого монархиста-имперца, родившегося в диких степях Забайкалья и оказавшегося в близком кругу царской семьи накануне больших перемен.Пётр Бадмаев, 1913–1916 гг.

Хотя начало XX века в России действительно ознаменовал невиданный расцвет оккультизма неверно относить бурятского врача и дипломата Петра Бадмаева к категории мистиков, медиумов и прочих стариков Хоттабычей той эпохи.

Буддизм — мировая религия, более того, Жамсаран Бадмаев оставил его, крестился в православие и так получил русские имя и отчество, под которыми стал известен. Тибетская медицина — традиционная система врачевания, применяемая в Китае, Индии, Монголии и некоторых российских регионах.

Другое дело, фигура Бадмаева закономерно окружена мифами и легендами, воссоздать его реальный портрет позволяет множество документальных и библиографических свидетельств. Бадмаева стоит ставить в один ряд не с Григорием Распутиным, Георгием Гурджиевым или Филиппом Низье, а, в первую очередь, с его земляками — Агваном Дорджиевым, Даши-Доржо Итигэловым, Гомбожабом Цыбиковым (к слову, бадмаевским стипендиатом) и, конечно, с Бароном Унгерном, европейcким аристократом, ставшим бо́льшим бурят-монголом, чем иные урождённые кочевники. Личность Бадмаева ещё и яркий пример того, как причудливо переплетались судьбы известных бурятов и история Петербурга.

Биография Петра Бадмаева после распада СССР стала доступна широким массам, желающим ознакомиться с ней более детально можно порекомендовать книгу его внука Бориса Гусева «Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть», в первой части которой подробно изложены события жизни знаменитого деда и целые десятилетия после его смерти.

109 лет жизни

Один из мифов, созданный самим же Петром Бадмаевым — якобы он родился в 1810 году и прожил 109 лет, умерев в 1920 году. Убедить в этом удалось даже чекистов. Бадмаев пишет в записке председателю ЧК тов. Медведь:

«Я же, отец его, 109 лет старик, потому только, что имею большое имя, популярное в народе, — сижу в заключении без всякой вины и причины уже два месяца».

В качестве подтверждения в некоторых источниках приводятся слова его дочери Аиды:

«Когда я родилась (это 1907 год), отцу было сто лет».

Хотя ей и не был известен точный возраст отца, эти слова произносились с иронией. С другой стороны, количество пережитых Бадмаевых исторических событий, объем содеянного им в самых разных областях и, конечно, тысячи вылеченных пациентов, сложно уместить в обычный человеческий век.

На могиле доктора в Санкт-Петербурге в знак уважения указана лишь дата смерти. По официальной версии Пётр Бадмаев, наречённый при рождении Жамсаран, появился на свет в 1849 (по другим данным 1851) году в Агинской степи Забайкалья в семье небогатого скотовода Загосола Батмы. Те края называли тогда Малым Тибетом, а сейчас название ассоциируется в первую очередь с индийским регионом Ладакх. Семья происходила из рода Чингисхана, и здесь снова нет ничего фантастического, вызывающего сомнения — великий монгольский полководец родился в той же степи, на берегах реки Онон и имел большое количество родственников и потомков.

Пётр Бадмаев был от рождения наделен незаурядными личными качествами, ему с детства благоволила судьба, он получил превосходное образование и опыт врачебной и дипломатической практики. Детские годы, проведённые в юрте, кочевой образ жизни, обеспечили мальчика крепким здоровьем и выносливостью. Таких как Жамсаран у бурятов называют «отхончиком» — самый младший и самый любимый ребёнок в многодетной семье. Всего у Батмы было семеро детей. Старший сын Сультим был врачом Степной Думы, знатоком тибетской медицины, обучившимся у буддийских лам.

В 1850-е гг. века он сумел остановить эпидемию тифа в Забайкалье, что поспособствовало его карьерному росту. Сультим получил титул военного врача, переехал в Петербург, где открыл аптеку лекарственных трав из Бурятии и Тибета. В семейном архиве сохранилась фотография Сультима — широколицый бурят—степняк с пышными усами, облаченный в мундир с эполетами. Благодаря протекции Сультима, Жамсаран сначала отправился на обучение в иркутскую гимназию, а затем перебрался в столицу, помогать брату.

Оба брата крестились в православие, так Сультим стал Александром, Жамсаран — Петром, в честь Петра Великого, своего кумира. Отчество согласно обычаю взяли в честь действующего императора Александра II. Будущий наследник короны Александр III сам пожелал стать крёстным отцом Петра.

В 1871 году Бадмаев поступил в Петербургский университет на факультет восточных языков по китайско-монголо-маньчжурскому разряду, параллельно посещал лекции в Военно-медицинской академии. В 1875 году начал дипломатическую карьеру в Азиатском департаменте МИД. Эта позиция, предполагавшая командировки в Китай, Тибет и Монголию позволила удачно совмещать занятие тибетской медициной и политическую деятельность. В том же году началась врачебная практика Бадмаева.

«Четыре основы»

Делом жизни Петра Бадмаева стал перевод главного руководства по врачебной науке Тибета «Жуд-Ши» («Джуд-Ши», в переводе «Четыре основы»). Простыми словами, это руководство о том, как жить полноценной здоровой жизнью долго и счастливо. Ещё в 1860-е годы его велел перевести на русский язык император Александр II, однако группа переводчиков профессора К. Ф. Голстунского с задачей не справилась. Одного знания языка было недостаточно, учение было скорее поэмой с сопутствующими стилистическими и смысловыми особенностями, и был нужен эксперт в области тибетской медицины, владеющий и русским, и восточными языками. Им и стал Пётр Бадмаев, который привез из Тибета оригиналы трактатов, а из Бурят-Монголии буддийских лам для помощи в переводе. В 1898 году вышло первое издание с объёмным введением самого Бадмаева.

Итогом дипломатической деятельности Петра Бадмаева считается «Записка Александру III о задачах русской политики на азиатском Востоке», написанная в 1893 году. В том же году он уходит в отставку, в 1902 году получает должность действительного статского советника и генеральский чин. Суть записки, состоящей из множества глав, заключалась в том, что Российской империи нужен разворот на Восток, решительное усиление позиций в регионе. План состоял в мирном присоединении к России Монголии, Тибета и Китая, опираясь на мягкую силу — авторитет русского императора («легенда о белом царе») и торговые связи. «Кто будет господствовать над Тибетом, будет господствовать и над всем Китаем», — писал Бадмаев. Индия и Непал уже стали британскими колониями, и Великобритания планировала распространить свое влияние и на Тибет. Монголия тогда находилась в зависимости от Китая, и Бадмаев предлагал устроить там антикитайское восстание. Момент был подходящий — маньчжурская династия Цин находилась на грани краха.

Доклад передал Александру III Cергей Витте, с которым Бадмаева связывали дружба и совместные поездки в Китай. Император наложил резолюцию:

«Всё это так ново, необыкновенно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».

В советской историографии «необыкновенно» превратилось в «несбыточно», и резолюция обрела негативный оттенок, но так или иначе планам не было суждено сбыться.Одна из первых фотографий Тибета, 1918 год, фотограф Гомбожаб Цыбиков

Бадмаев считал Тибет ключом к Азии не только потому, что был адептом тибетских знаний о мире и человеке. Значение Тибета, где, по убеждению эзотериков, находится Шамбала, шире геополитических понятий. Активный интерес к Тибету проявил Третий рейх, отправив туда в 1938–1939 годах экспедицию Аненербе под руководством учёного Эрнста Шефера. В конечном счёте, в Тибете установилась власть Китая, и он более не входит в сферу внешнеполитических интересов России или какого-либо другого государства. Кто знает, возможно, однажды нам предстоит пожалеть о том, что к предложениям Петра Бадмаева не прислушались.

Во многих вопросах Бадмаев опередил своё время. Огромное внимание он уделял строительству транспортных коридоров в Азии, подобных тем, что осуществляются сейчас в рамках проекта «Один пояс — один путь». Ему косвенно принадлежит идея строительства Транссибирской железной дороги, также он настаивал на строительстве железнодорожной ветки от Семипалатинска до монгольской границы, и далее через всю Монголию, богатую полезными ископаемыми.

В том числе для развития международных связей Бадмаев основал в Чите торговый дом «П. А. Бадмаев и Ко», для разработки золотых приисков — «Первое Забайкальское горно-промышленное товарищество» (1909 год).

Бадмаева можно назвать пионером в области иновещания, он стал издателем первой российской газеты на монгольском языке «Жизнь на восточной окраине», выходившей без цензуры. Основная часть публикаций была посвящена деятельности Торгового Дома Бадмаева, а также сельскому хозяйству, промышленности и внешней политике Российской империи на восточном направлении, в ней печатались правительственные документы и указы. Князь Э. Э. Ухтомский отправил в Читу монгольский шрифт, заказал в Лейпциге тибетский шрифт и посоветовал, где в Китае выгоднее всего купить китайский шрифт. В штате трудились высокооплачиваемые журналисты и переводчики c японского и китайского. Увы, газета просуществовала недолго — с 1895 по 1897 годы. Сегодня выпуски «Жизни на восточной окраине» доступны для приобретения на онлайн-аукционах.

Пациент Распутин

В истории и народной памяти Пётр Бадмаев остался в первую очередь как гениальный врач тибетской медицины. Бадмаев при этом прекрасно знал основы медицины европейской. Способность излечить любой недуг обеспечила его высоким доходом, популярностью и позволила войти в окружение императорской семьи.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона 1891 года издания приводит следующую характеристику:

«Бадмаевы — два брата, буряты, Александр Александрович Бадмаев был лектором калмыцкого языка Санкт-Петербургского университета в 60-х годах; Пётр Александрович Бадмаев — младший брат и воспитанник предыдущего, родился в 1849 г. Учился в Медико-хирургической академии и получил право врачебной практики. Лечит все болезни какими-то особыми, им самим изготовленными порошками, а также травами; несмотря на насмешки врачей, к Бадмаеву стекается огромное количество больных».

Бадмаев безошибочно определял диагноз по пульсу — тибетская пульсовая диагностика, не требующая каких-либо анализов. Исходя из поставленного диагноза прописывал порошки — шижет, ледре или другие, изготавливаемые со строгим соблюдением дозировки согласно старинным рецептам эмчи-лам. Были в ходу и тибетские благовония из трав, которыми обеззараживались помещения, вплоть до чумных бараков. Работал по 16 часов в день, сохраняя бодрость благодаря привычке, достойной Штирлица — каждые три-четыре часа засыпать на семь-десять минут. Приём пациентов проходил в центре города в кабинете на Литейном проспекте, 16 и в доме врача на Поклонной горе. Это необычно сухое для Петербурга место на возвышенности было специально выбрано Бадмаевым, выросшем в степном климате. Трамвайную остановку в районе Северного проспекта петербуржцы долго называли «Бадмаевской дачей». Дом с запоминающейся восточной башенкой был построен по проекту архитектора Е. Л. Лебурде в 1885 году и простоял до 1981 года. Чердак был заполнен сушёными целебными травами, которые привозились из Агинской Степи и Тибета осенью и летом.Бадмаев с супругой Надеждой Васильевой

Ещё в 1877 году Бадмаев женился на дворянке Надежде Васильевой, у них были дети, но истинной спутницей жизни, единомышленницей и последовательницей стала Елизавета Юзбашева. Старшая дочь штабс-капитана Кавказского корпуса русской армии, южная красавица, армянско-грузинских кровей, полюбившая бурята. Елизавета, бывшая намного моложе Бадмаева, в 1900 году стала его секретарём, в 1903 году заведующей аптекой тибетских лекарственных трав на Поклонной горе, а в 1905 году женой. Надо сказать, что в те времена развестись было нелегко, а вот на внебрачные связи смотрели куда проще. Были у Бадмаева и другие женщины, он пользовался успехом не только как доктор.Елизавета и Аида Юзбашевы

Александр Блок писал о Бадмаеве следующее:

«Умный и хитрый азиат, у которого в голове политический хаос, а на языке шуточки и который занимался, кроме тибетской медицины, бурятской школой и бетонными трубами, — дружил с Распутиным и Курковым…».

Знаменитый врач действительно лечил Григория Распутина после покушения — тот был ранен в живот ножом фанатичной женщиной. Распутин бывал на Поклонной два или три раза. Вопрос о дружбе остаётся открытым, известно, что впоследствии Бадмаев вошёл в число противников Распутина. Общего у этих двух целителей было не так много, как может показаться на первый взгляд, но, в определенном смысле, и тот, и другой стали заложниками мифов о самих себе.

Пётр Бадмаев в начале 1900-х гг. часто бывал в Зимнем дворце. Посещал одну из заболевших дочерей Николая II. По воспоминаниям очевидцев, в таких случаях наряжался во фрак и отправлялся во дворец на собственном автомобиле.

Интересная деталь, знак приверженности традициям восточной и западной культур — на столовом серебре в доме Бадмаевых были выгравированы монограммы ВНТ — Врачебная Наука Тибета. С тех, у кого деньги водились, Бадмаев мог взять и 25 рублей золотом, но если человек был беден и нуждался в помощи, оказывал свои услуги безвозмездно.Дом Бадмаева

Роскошная жизнь закончилась вместе с падением монархии в России. Временное правительство выслало Бадмаева вместе с семьёй из страны, однако он был задержан в Гельсингфорсе и возвращён в Петербург. Бадмаев снова возобновил практику, лечил теперь уже революционных солдатов и матросов, снова не раз арестовывался, перенёс воспаление легких, и один из арестов, сопровождавшийся помещением в сырой карцер, окончательно подорвал здоровье могучего старика.

Бадаев писал в уже упоминавшейся выше записке председателю ЧК:

«Я по своей профессии интернационал. Я лечил лиц всех наций, всех классов и лиц крайних партий—террористов и монархистов. Масса пролетарий у меня лечились, а также богатый и знатный классы. До момента последнего моего ареста у меня лечились матросы, красноармейцы, комиссары, а также все классы населения Петербурга».

И после смерти

Несмотря на все перипетии, Пётр Бадмаев как счастливый человек умер в собственной постели в окружении семьи в любимом доме на Поклонной горе летом 1920 года. Похоронен на Шуваловском кладбище Петербурга, на берегу Большого Нижнего Суздальского озера, не по бурятскому обычаю, а так как полагается христианину. Лишь китайская ваза на его могиле указывает на Восток.

По словам самого Бадмаева, он стремился освободить тибетскую медицину от суеверий и пережитков шаманизма, и его смерть свидетельствует о том, что всесильным волшебником он не был. Да и о каком волшебстве можно говорить в начавшуюся эпоху террора, арестов, ссылок и расстрелов.

Родных Бадмаевых ждала непростая судьба и борьба за реабилитацию имени мужа, отца и деда. Согласно его завещанию, Елизавета Бадмаева продолжила дело супруга, младшая дочь Аида Гусева (по мужу) стала врачом и ей передалось по наследству умение определять диагноз по пульсу. На основе семейных воспоминаний и архива внук Борис Гусев написал книгу. Внучатый племянник Владимир Бадмаев сейчас живет в Нью-Йорке, занимается тибетской медициной и имеет научную степень.Елизавета Юзбашева, вторая жена Бадмаева

Годы забвения завершились с перестройкой. В 1991 году по постановлению Президиума Академии наук изданы «Основы врачебной науки Тибета “Чжуд-Ши”» Петра Бадмаева. Произошёл и всплеск ненаучного интереса к фигуре доктора. В смутное время всегда появляется запрос на сомнительные ответвления народной медицины и выстраиваются очереди к экстрасенсам-шарлатанам. Пётр Бадмаев таким не был.

Сегодня тибетская медицина заняла место среди других наук о человеке, более не относится к запретным знаниям, не является чем-то элитарным и доступна любому желающему. Но фигуры равной Петру Бадмаеву, знатока врачебной науки Тибета, наделённого талантами и в других областях, не было и нет. Ровно так же нам неизвестны врачи, имеющие возможность оказывать влияние не только на тела, но и умы наделённых властью. Какие выводы сделать из этого, рассудит история.

Автор: Дарья Андреева
https://www.vatnikstan.ru/history/doktor_tibet/