"Золотая лихорадка" Каралона. Россия 1898 год
ФРИЗЕР Яков Давидович (1869 — 1933), купец 1-й гильдии, золотопромышленник. Владелец приисков в Баргузинском окр., на рр. Витим, Королона, содержал пароходы на Лене и Витиме. Занимался оптовой торговлей приисковыми и хлебными товарами, вел внешнеторговые операции с Монголией. Чл. Торговой палаты попечительского совета Вост.-Сиб. отд. О-ва содействия рус. пром-ти и торговли. Коллекционер произведений искусства, собрал значительную библиотеку (книги по истории, золотопром. делу, справочные издания, художественная лит.). Автор книг и ст. по золотопромышленности («Золотопромышленность в Баргузинском окр.», «Статистико-экон. очерк Королонских приисков», «Номенклатура счетоводства на золотых приисках» и др.).
Возвращаясь из поездки в Европейскую Россию на средний Витим, Я.Д.Фризер делает заметки в своем дневнике:
"Еду по ущелью горной речки, с обеих сторон возвышаются высокие утесы, лошади идут тяжело, проваливаются в сушенцы и наледи - большие остановки, и все-таки чувствую себя бодрее здесь, чем на пароходах и вагонах железной дороги. Проехав ближнюю Баргузинскую тайгу, направился по Средне-Витимскому тракту. Прошел всего год, и как все заметно изменилось. Непроходимая глушь, доступная только охотникам-орочонам, оживилась. Дорога сносная, через каждые 30-40 верст построены зимовья (станции) с "посетительскими" для так называемых "привилегированных". К моим услугам были везде самовар с посудой, молоко, яйца, а на некоторых станциях предлагали даже пельмени и другие незамысловатые кушанья. На всех зимовьях переменные лошади, и путь, который раньше проходил верхом на лошадях или оленях за 7 -8 дней, теперь я проехал за двое суток. Год перед тем я на всем пути не встретил ни души, а теперь по нему двигались транспорты, пешеходы и проезжающие. Слухи о золоте, лежащем на поверхности земли, проникли всюду. Едем по речке Тулдуни. В течение одного года на ней занято площадей более чем на 75 верст и до сотни впадающих в нее ключей. Конечно, далеко не у всех окажется хорошее золото. Падение этой реки очень значительное, течет она между крутых скал. Незаметно проехали мы к устью, и как только выехали на широкий Витим, то сразу представились нам стоящие на высокой косе новые строения Многообещающего прииска. Лес кругом вырублен и постройки видны как на ладони. Никогда не испытывал я такого чувства удовлетворения. Все предположения выполнены. На месте, где летом предыдущего года среди леса стояла моя палатка, теперь на просторе расположились порядочные домики, снабженные всем необходимым. Сам я пишу этот дневник в просторной и довольно удобно обставленной комнате. Установилась и почта, два раза в месяц привозящая из Баргузина письма и целые кипы книг, газет и журналов. Нет недостатка и в обществе: новая золотоносная система стянула сюда с разных сторон немало причастного к золотопромышленности люда, есть с кем обменяться мыслями и вести беседу всем нам, работникам тайги, о близком и интересном деле".
Обосновавшись на Тулдуни, Фризер обратил свое внимание на никем не занятую местность, прилегающую к Витиму ниже впадения реки Муя. Весной 1889 года в поселке Муя началась подготовка разведочной партии. Я. Д. Фризер планировал нагрузить плоты и лодки припасами, идти вниз несколькими эшелонами, имея на плотах и лодках только необходимое для управления ими число рабочих, остальные должны были идти пешком по обоим берегам Витима и тщательно осматривать все косы, увалы, прижимы, вымоины и заходить во все ключи, брать пробы, намечая места зимней разведки и заготовляя по берегам сено. Шла интенсивная подготовка к этому походу.
Снаряжение партии в небольшом Муйском поселке не могло пройти незамеченным, и между рабочими возникла мысль организовать отдельную артель и, опередив отправку партии, идти вниз по Витиму на розыски золота на свой страх и риск с тем, чтобы в случае удачи продать свое открытие. Наспех запаслись продуктами и в марте по льду направились вниз по Витиму.
После вскрытия Витима ото льда поисковая партия Фризера вышла на обследование края.
Яков Давыдович Фризер желал лично ознакомиться с местностью, подлежащей изучению, и убедиться в правильности выполнения своего плана. 13 июня 1898 года он отправился на лодке с Многообещающего прииска к месту поисков. Не обошлось без приключений. Отплыв 7 км, лодка перевернулась на Таксимовской шивере. Все шесть находившихся в ней путников попали в воду, но, удержавшись за борта, приплыли к берегу. Все, что было в лодке, в том числе два пуда золота, взятого с Тулдунских приисков для препровождения в Иркутскую золотосплавную лабораторию, утонуло. Чтобы достать упавшее золото, были вызваны люди с Многообещающего прииска и на случай, если бы это оказалось неисполнимо, им приказано было охранять до зимы место, где оно упало.
Прибыв в Мую, Фризер узнал, что его партия по пути вниз по Витиму встретила участников артели, вышедшей из Муи в марте, которые сообщили, что на одном из ключей ими найдено богатое верховое золото. Но недостаток провианта заставил их вернуться назад.
Начальник партии с представителями этой артели отправились вниз по Витиму. На третий день они достигли ручья, который на карте назывался Куроло-Каралон, а в обиходе - Средней Орловкой, потому что этот ручей находился между Верхним Орловом и Нижним. Золото на Каралоне залегало на самой поверхности и в очень значительном количестве, часто встречались самородки. Начальник партии отправился на обследование вверх по ручью и занял на его берегах несколько площадок.
По пути назад он встретил человек десять «хищников», направлявшихся вверх по реке. На предупреждение, что участок занят, они не отреагировали и предупредили, что вслед за ними сюда идут сотни приискателей. К этому времени члены артели, вернувшиеся на Мую, разболтали о своей находке, и все, кто только мог, немедленно двинулись вниз по Витиму к найденному ключу.
1898 год вошел в историю добычи золота, как год открытия Каралонских приисков.
Я.Д. Фризер застолбил участок на Каралоне. Открытие Каралонских приисков, а особенно золотоносных площадей по Каралону, привлекло туда массу старателей, которые занимались добычей золота явочным путем. Набежали и «хищники». Их нашествие грозило выработкой россыпи до отвода ее заявителю.
Я. Д. Фризер немедленно отправил с нарочным в Баргузинское полицейское управление заявки об открытых золотоносных площадях и сделал распоряжение, чтобы копии заявок были представлены в Верхнеудинск окружному горному инженеру с просьбой командировать находившегося в то время в Муе горного отводчика для отмежевания заявленных площадей. Заявление о хищничестве на Каралоне было сделано и находившемуся в то время на Многообещающем прииске мировому судье двадцатого участка Читинского окружного суда и заведующему полицейской частью на приисках. За приезд последнего с несколькими казаками на приготовленных для сплава и снабженных провизией лодках было обещано вознаграждение по 300 рублей каждому.
Кроме этих мер, Фризер использовал телеграф в Бодайбинской резиденции Олекминско-Витимских приисков для более быстрого сообщения с представителями, от которых зависело принятие решений по выдворению прибывших «хищников» на Каралон.
Сплавляясь на плотах на Каралон, Фризер плыл в сопровождении таких же плотов с «хищниками», некоторые бесцеремонно размещались и на его плоту, занимаясь приготовлением лотков для промывки золота. По дороге они встретили возвращавшихся с Каралона двух «хищников», которые рассказывали, что за два дня намыли там по восьми фунтов (3276,1 грамма) золота.
Музей на Каралоне
Далее Я. Д. Фризер пишет:
"Как только мы подошли к устью Орловки и причалили к берегу, все забрали свои котомки и спешно, перегоняя друг друга, направились к манившему их месту. Я остался на берегу с одним проводником-якутом. Разбив палатку и напившись чая, отправились по следам ушедших. Прежде всего пришлось перейти речку вброд по колено, а затем вскарабкаться на довольно высокую гору. Несколько спустившись с горы, я увидел шалаши, а сойдя еще ниже, работавших у возвышавшегося в этом месте утеса людей. Мое появление их смутило, вероятно, они думали, что я явился с казаками. Бросив работу, все подошли ко мне с вопросом: "Скоро ли придут казаки нас выгонять?" Далее вверх по ключу, почти у самой вершины горы, шла узкая тропка. Идя по ней, беспрерывно наталкивался на шалаши, а внизу под горой на копошившихся людей, среди них были и приплывшие вместе со мной. Подойдя к ним, я увидел, что за какие-нибудь три-четыре часа они намыли изрядное количество золота. Добывали его и на берегу, и в русле, и в утесе. Работавшие в русле бродили по колено в воде и выше, доставая песок со дна горстями, клали его в лоток и тут же промывали. Золото шло крупное. Идя вверх по речке, я добрался до площади, названной Большой деревней, где застал около ста человек. Большинство работало, некоторые сидели по берегу, пили, играли в карты. Были здесь и семейные. Женщины приготовляли блины, которые тут же продавали. Это было в конце июня 1898 года, в это время на Орловке работало от 300 до 400 «хищников». Среди них было немало и приисковых служащих, был даже интеллигент, объяснявший свое появление на Орловке, когда его оттуда вместе с другими «хищниками» выдворяли, тем, что он, будучи корреспондентом какой-то газеты, явился на Орловку для описания быта золотопромышленников, но как мне помнится, такое литературное произведение так и не появилось..."
Конечно, Я. Д. Фризеру пришлось нелегко, так как ни предупреждения золотопромышленника и его служащих, ни угрозы и увещевания мирового судьи, ни действия отряда казаков - ничто не могло повлиять на старателей-«хищников». Целый год Фризер вел с ними борьбу, а затем и с одним из бодайбинских золотопромышленников, предъявившим также свои права на Среднюю Орловку. С последним пришлось судиться, и этот суд Фризер выиграл.
При разведке отведенного ему участка на Каралоне было установлено, что «хищниками» на протяжении семи километров было выработано 7 467,6 кубометра песков. Среднее содержание золота за время с 1 января по 18 апреля 1899 года составило 91,7 грамма на 100 пудов (или 1638 кг) золота. «Хищники» добыли и унесли 3849,3 кг золота. При цене за пуд 18 тысяч рублей «хищники» добыли золота на сумму 4230 000 рублей, а так как в Баргузинском округе Кабинет взимал до 15% с добываемого золота, то убыток, причиненный ему, составил 740 тысяч рублей.
Только усиление отряда казаков и насильственное выдворение старателей дало возможность золотопромышленнику Я.Д. Фризеру начать добычные работы. А главное, грамотно наладить правильную отработку россыпей. Рабочим платили от 1 руб. 20 коп. до 3 руб. в день. И кроме того, с целью заинтересовать их в более производительной работе, выдавали добавочно полрубля на золотник (4, 2658 грамма) с 1/8 части добытого в день золота. При такой плате рабочий зарабатывал от 65 до 80 рублей в месяц. Средний годовой заработок золотодобытчиков составлял от 900 до 1100 золотых рублей. За грамм золота платили 1 рубль 10 копеек. Высокий ли это заработок, можно судить по ценам на продукты: 1 килограмм муки стоил 6 копеек.
Но ни высокая плата, ни усиленный надзор (в разрезах на каждый забой ставились один или два служащих) не могли остановить воровство. Золото сбывалось в обмен на водку, которой торговали семейные рабочие, против чего надзор и наказания были бессильны.
Мост через ручей Кралон
Я. Д. Фризер заботился и о социально-бытовых условиях работающих. На Каралоне были построены Православная церковь, Дом культуры на 300 мест, больница на 26 коек, школа им. С. Ю. Витте - министра финансов и премьера России. Он лично занимался вопросами развития как Средне-Витимского, так и Каралонского районов, организовывал метеостанции на Каралоне и Муе. На Параме, Муе, Улан-Маките развивалось фермерское сельское хозяйство, обеспечивающее золотодобытчиков овощами, мясом, молоком, выращивались овес, рожь, ячмень. Население приисков обслуживали 15 магазинов, 12 хлебопекарен, более 500 лошадей перевозили грузы и работали непосредственно на полигонах.
Здесь Фризер создал самое крупное свое золотопромышленное предприятие, и какой вспоминал, "...для достижения этой цели нам пришлось забросить свое старое выгодное, крупное торговое дело и пуститься на поиски золота в труднодоступной местности, и не на пароходе, а верхом на лошадях и оленях, а нередко пешком, ютиться зимой в курных разведочных избушках, а летом в палатках. Обходились и обходимся мы без дорогостоящих и бесполезных резиденций, и в результате имеем теперь выгодное и прочно поставленное дело".
Такой великий уровень золотодобычи достигался "правильной", продуманной разведкой, хорошо организованной круглогодичной работой на золотодобычных участках, а немногочисленные бригады старателей в летний промывочный сезон работали по договору на отведенных для этого участках в пределах поискового горного отвода. Необходимый горный инструмент и оборудование заказывались в Германии и Англии, чай и фрукты из Китая завозили по Амуру через Нерчинск, товары широкого потребления закупались на Московской и Нижегородской ярмарках, из Омска и с Алтая поставлялась мука, фураж и зерно - из Верхоленского уезда. Все это поступало через оптовые базы, склады и резиденции Фризера Я. Д. Использовался речной транспорт - от устья Витима на Каралонские прииски ходил пароход "Каралонец", каждую зиму 400 верблюдов из Забайкалья доставляли на прииски необходимый груз.
Я.Д. Фризер стал одним из крупнейших золотопромышленников России, он был владельцем 22 приисков. На Каралоне за время его эксплуатации было добыто около шести тонн золота.